Бутефлика: от революционера и миротворца к геронтократу
У крупнейшей страны Африки – Алжира, сложная и насыщенная история борьбы за свою независимость. Путь страны к самостоятельному развитию густо полит людской кровью - как самих алжирцев, так и их врагов. Во всем арабском мире, пожалуй, нет больше примера нации, которая заплатила столь высокую цену за свою свободу: в ходе алжирской войны за независимость положили голову более 152 тыс военных, а число погибших мирных жителей перевалило за 300 тыс, тогда как 20% населения стали беженцами и переселенцами.
В свою очередь в ходе ассиметричного противостояния, которое длилось почти семь с половиной лет, Франция понесла огромные утраты и позорно ретировалась из колонии, которую она считала органическим продолжением своей территории, заморской «Францией-2». В ходе бесконечных партизанских атак и нескончаемой уличной герильи погибли более 31 тыс французов и 50 тыс харки – профранцузких коллаборационистов из местных. Более миллиона французов бежало за пределы мятежной колонии, ибо новое правительство республики выдвинуло им простой ультиматум: «чемодан или гроб».
Если бы не огромные экономические издержки и колоссальные людские потери, то Париж и дальше бы вел войну на удержание Алжира в орбите своего влияния - ведь они, по сути, нанесли военное поражение алжирцам. Но измотанные войной, которая казалась вечной, политические элиты Франции оказались в ступоре, что привело к падению Четвертой республики. Франция едва не попала под власть ультраправых националистов из Секретной вооруженной организации (OAS), выступавшей под лозунгами «Алжир принадлежит Франции – и так будет впредь!». Уход из Алжира, начатый президентом и генералом Шарлем де Голлем, мог стоить ему жизни, ведь террористы OAS организовали 15 покушений на его жизнь.
В свою очередь дальнейшая судьба освободившегося Алжира оказалась далеко не безоблачной. В республике была установлена диктатура партии-победителя в войне – Фронта национального освобождения (ФНО). По сути, власть перешла к революционерам, которые привыкли решать вопросы по схеме: «цель оправдывает любые средства», а как известно руки победителей, так же, как и их оппонентов французов, были по локоть в крови. Это оставило глубокий отпечаток на стиль мышления алжирских элит, привыкших для разрешения проблем отдавать приоритет силе перед всеми прочими средствами ведения борьбы.
В итоге страна жила в состоянии перманентных государственных переворотов и разборок между различными кланами внутри правящей партии и вооруженных сил. Фактическими алжирскими правителями стали члены группировки, которая получила название «Группа 22» или Революционный комитет единства и справедливости. Они – эталонные алжирские революционеры, носители современной алжирской государственности к числу которых можно условно отнести и пока еще действующего президента Абдель Азиза Бутефлику. Он заслуженно считается одним из последних представителей эпохи революции, воплощающим ее ценности.
Действительно, 82-летний Бутефлика настоящий политический динозавр, который в далеком 1956 году организовал первую забастовку алжирских студентов против колонизаторов. В дальнейшем он стал одним из создателей алжирской народно-освободительной армии и крупным функционером ФНО. В правительстве первого президента свободного Алжира Ахмеда Бен Белы он занял пост министра по делам молодежи, спорта и туризма, а в 26 лет получил портфель министра иностранных дел – став одним из самых молодых в мире главой МИДа. Он вел переговоры с Францией, принимал участие в работе конференций Организации африканского единства, Лиги арабских государств, а в 1974 году даже был председателем 29-й Генеральной Ассамблеи ООН.
Получив репутацию самого узнаваемого в мире алжирца, Бутефлика по праву планировал возглавить страну после смерти президента Хуари Бумедьена. Но тогда власть досталась «компромиссному кандидату» Шадли Бенджадиду, который правил республикой рекордные для страны 13 лет. Против Бутефлики же открыли уголовные дела, обвинив в махинациях с деньгами МИДа, и он в 1983-1989 гг. жил в изгнании.
Алжирская «политическая перестройка» конца 1980-х гг. и ликвидация монополии ФНО на власть привели к гражданской войне в стране, поскольку военные не захотели передавать управление республикой в руки Исламского фронта спасения. Началась гражданская война. Страна пережила период «черного десятилетия», забравшего 200 тыс людских жизней.
Правительства президентов Будиафа, Кафи и Зеруаля не смогли стабилизировать ситуацию и тогда алжирский генералитет обратился к Бутефлике – в надежде, что он как искусный дипломат и уважаемый революционер, сможет вернуть мир истерзанной стране. Победив на выборах 1999 года, он провозгласил курс на «гражданское согласие». Было сформировано правительство, включающее часть исламистов, проберберские партии и другие оппозиционные силы. Объявленная правительством амнистия и «план восстановления экономики» позволили свести на нет деятельность радикальных исламистов, и восстановить долгожданный мир.
Именно возврат Алжира к мирному существованию был тем козырем, который Бутефлика использовал в ходе кампаний по переизбранию на пост президента в 2004, а также на выборах 2009 и 2014 гг., когда была отменена ст.74 конституции Алжира, ограничивающий время пребывания главы государства на посту двумя сроками. Так, по сути, Бутефлика встал на путь постройки авторитарного режима и консервации власти геронтократов из среды ФНО и высшего генералитета. «Отцы алжирской революции» механически взяли за основу шаблон СССР, когда к концу 1970-х гг. средний возраст членов Политбюро составил 70 лет.
В 2013 году Бутефлика перенес инсульт и фактически стал не способен управлять страной, но это не помещало его окружению обеспечить ему победу на выборах 2014 года с результатом в 81% голосов. При этом после победы народ два года не видел своего президента, превратившегося в призрак. Атмосфера политической жизни в современном Алжире напоминает советскую историю эпохи «пышных похорон» - времени, когда три больных лидера (поздний Брежнев-Андропов-Черненко) правили Союзом из больничной палаты, что называется «не приходя в сознание».
Что характерно – окружение Бутефлики такое положение дел совершенно не смущало и они решили в феврале 2019 года снова выдвинуть его, уже в пятый раз подряд, на должность президента. Реакция на данную инициативу оказалась довольно предсказуемой.
Ворон ворону глаз выклюет: алжирские межклановые войны
Президент Бутефлика за четыре срока на посту президента в качестве лидера алжирских силовиков прошел эволюцию от героя нации до недееспособного политика, который не в состоянии двигаться и говорить. Дни его славы прошли и теперь он способен вызывать лишь злость, раздражение и досаду среди алжирцев, которые чувствуют себя оскорбленными. Не удивительно, ведь их президент стал попросту куклой-марионеткой, от имени которой целых пять лет без каких-либо приличий правит военно-бюрократическая клика.
Таким образом, у власти в стране лица, которые никогда не избирались алжирцами, т.е. откровенные узурпаторы, присвоившие себе полномочия недееспособного президента. Критики режима называют Бутефлику «живым мертвецом». И это абсолютно справедливо, ведь публичные появления президента превратились в театральные инсценировки. За весь четвертый срок он не произнес ни одной речи, а с международными лидерами и своими согражданами общается путем исключительно письменных посланий.
В феврале 2017 года произошел крупный дипломатический скандал: канцлер Германии Ангела Меркель отменила свой государственный визит в Алжир всего за час до вылета после того, как ей сообщил, что «из-за тяжелого бронхита» президент Бутефлика не может ее принять. Недееспособность президента парализует международную активность страны, т.к. любой заграничный межгосударственный визит попросту исключен. Хотя в тоже время Бутефлику на недели и даже месяцы вывозят на реанимационное лечение, или как смягчают местные СМИ – «медицинские осмотры» во Францию и Швейцарию.
В июне 2017 года целым событием в Алжире стало появление президента в инвалидном кресле на заседании правительства, которое было недавно приведено к присяге. При этом он даже отдал несколько указаний связанных с импортозамещением и внешним долгом. При этом он не мог удержать в своих руках даже листок бумаги. В комментариях к видео с президентом можно увидеть обидные высказывания, в которых его называют «овощем», «инопланетянином, не понимающим, что происходит вокруг него», «неадекватом под дозой наркотиков». Многие пишут, что его нужно отпустить на пенсию и смилостивиться над глубоко больным человеком, но в тоже время звучат мысли, что «алжирская государственная мафия» никогда не сдаст своих позиций без боя.
Действительно в алжирском политическом дискурсе существует понятие «le pouvoir» - власть, которое ассоциируется прежде всего с местным генералитетом, который держит республику под плотным контролем.
В настоящее время в Алжире на фоне недееспособного президента идет жесткая межклановая борьба именно в среде генералов. В ней можно выделить две ведущие группировки.
Во-первых, это «клан Уджда» (по названию города на северо-востоке Марокко откуда родом Бутефлика), который представляет интересы собственно президента Абдель Азиза Бутефлики, его родного брата Саида Бутефлики, а также ряда военных и чиновников высшего ранга, таких как глава разведки генерал Башир Тартаг, ушедший в отставку 11 марта премьер-министр Ахмед Яхья, занимавший пост главы правительства четыре раза или личный представитель президента Абдель Азиз Бельхадем. К ним примыкает бизнесмен Али Хаддад, глава корпорации ETRHB (l'Entreprise des travaux routiers, hydrauliques et bâtiments), который курирует все ключевые экономические проекты в стране, и фактически является теневым министром экономики, при этом занимая позицию главы местного Форума глав бизнеса (FCE).
Также существует вторая группировка именуемая «кланом Аннаба» (по названию алжирского порта на границе с Тунисом, где проходят встречи представителей группировки), которая формируется вокруг начальника штаба Национальной народной армии Алжира, заместителя министра обороны Ахмеда Гаида Салаха. К этому клану относят алжирского бизнесмена из строительного сектора Баху Эддина Тлибу, выступающего бизнес партнером сына Гаида Салаха – Аделя. Именно Тлиба занимается консолидацией влиятельных людей страны вокруг Салаха, и ведет дискуссии относительно будущего Алжира после Бутефлики.
Важно отметить, что сейчас именно клан Аннаба имеет наибольшее влияние в стране после того, как в сентябре 2018 года были смещены со своих постов пять влиятельных генералов из клана Уджда, в том числе шеф алжирской полиции генерал Абдельгани Хамель. Показательную антикоррупционную чистку в армии назвали «тихим государственным переворотом», ведь из пропрезидентских силовиков свои позиции сохранил лишь глава реформированной службы разведки генерал Башир Тартаг.
Одним словом, Алжир стремительно двигался по траектории ползучего государственного переворота и перетекания полноты власти от одного клана к другому. Дополнительным фактором, который смешал карты ведущим игрокам из элитарного эшелона стала позиция народа, который решительно вышел на организованный массовый протест.
Имя им – миллион: анатомия побеждающего алжирского протеста
Размеренное течение межклановых разборок в Алжире нарушили массовые акции протеста местного населения после того, как 10 февраля 2019 года «президент-призрак» Абдель Азиз Бутефлика был выдвинут его окружением кандидатом на пост президента на выборах, которые должны пройти 19 апреля. Алжирская улица в своей массе не приняла рвения Бутефлики еще 5 лет виртуально править страной. Предпринятый им шаг был расценён людьми как чистой воды вызов их будущему.
И 16 февраля в городе Херрата состоялись первые массовые выступления под лозунгами «Нет пятому сроку Бутефлики!». Протесты быстро распространились по стране, при этом полиция им не препятствовала и силу не применяла. К митингам присоединились профсоюзы сферы образования. 22 февраля можно считать стартом полноценной «алжирской весны», когда во многих городах республики прошли многотысячные демонстрации протеста, и тут уже полиция применила слезоточивый газ для рассеивания демонстрантов.
В первый день весны на улицы городов Алжира вышли уже 800 тысяч человек, выступающих за скорейшее прекращение двадцатилетнего правления больного Бутефлики, который к тому же снова вылетел на обследование в Женеву.
Масла в огонь подлило сообщение, что отсутствующий президент 3 марта официально подал документы для участия в президентских выборах. Точнее кто-то вместо него представил пакет документов в Конституционный совет, что противоречит положениям конституции, ведь документы обязан подавать кандидат лично.
Вопиющим является еще и тот момент, что в 2016 году в Алжире была проведена конституционная реформа, которая восстановила ограничения президентских полномочий двумя пятилетними сроками. Это значит, что Бутефлика в принципе не может выдвигать свою кандидатуру на новый срок.
Чтобы смягчить ситуацию глава предвыборного штаба Бутефлики Абдельгани Заалане зачитал первое с момента начала протеста послание президента. Его смысл сводился к тому, что в случае избрания Бутефлика уже через год объявит досрочные выборы в рамках работы Национальной независимой конференции – коллективного органа, который должен провести ряд реформ, направленных на изменение конституции и рождение «новой республики в стране».
Но послание Бутефлики еще больше всколыхнуло алжирскую улицу. Протесты, кроме столицы, охватили города Константина, Оран, Аннаба, Блида, Скикда и Мостаганем. Произошла радикализация в среде студентов, которые заявили, что не возобновят учебу, пока Бутефлика не уйдет с поста президента. В свою очередь полиция тоже усилила ответ: чтобы преградить путь к президентскому дворцу «Эль-Мурадия» блокировались улицы, применялись водометы и другие спецсредства.
На этом фоне окружение Бутефлики выступило с новым воззванием от его имени, призывая к сохранению мирного характера протеста, и не допускать хаоса. Впервые заявление сделал также оппонент Бутефлики Ахмед Гаид Салах заявивший, что «армия страны будет стоять на страже высших интересов страны и не допустит возвращения страны к годам кровопролития».
В ответ депутаты оппозиционной партии «Фронт социалистических сил» сложили мандаты и призвали продолжать акции протеста до смены руководства республики. К ним примкнули местные юристы из Национальной ассоциации заявившие, что «Алжир – не королевство!»
8 марта Алжир ожидал самый настоящий «марш миллионов» в котором приняли участие уже более 1 млн. человек, что стало самой массовой демонстрацией в истории страны с 1962 года, когда миллионы людей вышли на митинги в честь провозглашения независимости. Новыми требованиями демонстрантов стали призывы устранения правящей партии ФНО от руководства страной. Из ее рядов начался выход депутатов.
На фоне нарастания напряженности от имени президента Бутефлики было распространено третье воззвание, в котором указывалось, что он услышал требования алжирской улицы. «Президент приветствовал манифестантов. Он приветствовал гражданскую сознательность нашей молодежи. Президент услышал улицу, требующую перемен», - зачитал текст Заалане. Бутефлика обещал радикальные изменения режима, но при этом все равно просил еще один год для себя, чтобы провести эти реформы.
Не отставал и Гаид Салах, который в новом заявлении подчеркнул, что армия полностью разделяет чаяния народа: «Алжирский народ и армия разделяют общее видение по поводу будущего страны. Народ и армия Алжира знают, как защитить свою страну. Алжиру повезло со своим народом. Армии повезло со своим народом». В общем продолжилась игра на перегонки между кланами Бутефлики и Салаха в заигрывании с революционным народом.
ФНО и партия-сателит Национально демократическое объединение (НДО) призвали оппозицию идти на контакт, чтобы канализировать протест, но ее лидеры выдвинули требование применить ст.102 конституции, предусматривающую в случае тяжелой и продолжительной болезни президента назначение председателя парламента временным главой государстве с последующим созывов досрочных президентских выборов.
Конструктивного диалога между сторонами не получается в виду того, что сама оппозиция не имеет достаточной общенациональной поддержки. Инициатор «алжирской весны» молодежное движение «Муватана» («На отчизна») было создано летом 2018 года, и является скорее сетевой структурой временного характера для координации участников протестов. Какой-либо программы действий после ухода Бутефлики у движения нет.
Традиционная оппозиция представлена, кроме уже упомянутых депутатов из Фронта социалистических сил возглавляемого Хокайном Айт Ахмедом, еще партией «Талаи аль-Хуррийят» экс-премьер-министра Али Бенфлиса, который является бывшим соратником Бутефлики.
Ограниченную поддержку имеют и исламисты в лице «Движения общества за мир» (ДОМ) во главе с Абдраззаком Макри, коалиция партий «Эн-Нахда» и партии Ахмеда Джабаллы Фронт за справедливость и развитие, а также алжирские братья-мусульмане Абугерры Султани из «Общественного движения за мир». Партия ДОМ вместе с еще одной оппозиционной партией «Объединение за культуру и демократию» (ОКД) Саида Сади призывает Бутефлику сложить полномочия. Только в таком случае у них у всех появляется интерес к участию выборах, ведь с Бутефликой и его административным ресурсом шансов на объективный подсчёт голосов у оппозиции нет никаких.
Начала вырисовыватся картина очень вероятного военного переворота во главе с Ахмедом Гаидом Салахом, который хотя бы на время попытается удержать власть кланов в стране. Особенно на фоне вероятного полного политического краха ФНО в случае проведения честных выборов.
Осознавая стремительно приближающуюся развязку, окружение Бутефлики оперативно транспортирует президента на родину и 11 марта он принимает серию решений и указов, которые обозначили победу протестного движения. В частности, президент Бутефлика отказался выдвигать свою кандидатуру на пятый срок признав, что его возраст и здоровье не способствуют исполнению обязанностей главы государства. Но при этом выборы президента, назначенные на 18 апреля, переносятся и будут проведены в другие сроки. Новая дата выборов должна быть согласована в процессе работы Общенациональной конференции. Данную структуру возглавит экс-глава МИД Алжира и авторитетный политический деятель Лахдар Брахими, который уже провел встречу с Бутефликой.
Также Общенациональная конференция должна подготовить текст новой конституции «Алжира завтрашнего дня», которая заменит основной закон образца 1989 года. Одновременно Бутефлика принял отставку правительства А.Яхьи и назначил премьер-министром технократа Нуреддина Бедуи, который формирует новый кабинет. На пост вице-премьера и главы МИД назначен Рамтан Ламамра, занимавший эту позицию в 2013-2017 гг. Также Бутефлика прекратил полномочия председателя Высшей независимой инстанции по наблюдению над выборами Абдельваххаба Дербаля, а также ее ранее назначенных членов.
Режим Бутефлики фактически подписал свою безоговорочную капитуляцию перед справедливыми требованиями народа. Таким образом он стал пятым авторитарным лидером арабского мира – после президентов Туниса Зин аль-Абедина бен Али, Египта – Хосни Мубарака, Йемена – Али Абдалл Салеха и лидера ливийской зеленой революции Муаммара Каддафи, который уходит в результате народной революции.
Более того, текущие события «алжирской весны» интересны тем, что в этой стране может разыгрываться сценарий будущего развития ситуации в России, в Алжире уже сейчас можно разглядеть контуры будущего путинского режима.
Близнецы-братья: будущее России в алжирском зеркале
Алжир и Россию, размещенные на различных континентах, разделяют более 4000 километров. У стран совершенно различная история, культурно-духовные традиции, национальный и конфессиональный состав. Но при всем этом можно выделить ряд чрезвычайно схожих черт между Алжиром и Россией.
Во-первых, это размеры: Алжир – крупнейшее государство Африки, тогда как Россия – самое большое государство в Евразии.
Во-вторых, обе страны являются крупными игроками на рынке природного газа. Согласно оценкам Агентства энергетической информации США Россия располагает крупнейшими в мире запасами природного газа в 47,8 трлн. куб.м., тогда как Алжир занимает десятую строчку – 4,5 трлн. куб.м. В общем обе страны это типичные petro-states, и при этом конкурирующие между собой за рынки сбыта. По состоянию на 2017 год на европейском газовом рынке доля России составляла 38,5%, и демонстрировала зависимость к росту. Алжир на третьем месте с долей 12%, которая постепенно падает.
На лицо – конкуренция двух стран за конечного потребителя, которая должна обострять их отношения в будущем. Сама экономическая логика подсказывает Кремлю, что в условиях захода на рынок ЕС американского сжиженного газа, а также наращивание поставок иранского газа, необходимо выбивать конкурентов. Учитывая то, что Москва пока не достигла успехов в диверсификации каналов сбыта своего газа на азиатских рынках, рынок ЕС для нее критически важен. Так что дестабилизация Алжира и превращение его во вторую Ливию либо Сирию Москве очень даже на руку.
Между тем, по опыту развития ливийского кризиса, российские поставки оружия (а Алжир входит в число трех основных импортеров российского оружия) не особо пострадают, если в стране начнется гражданская война. Тут россияне готовы подождать стабилизации ситуации, ведь потерю $800 млн. в год на оружии можно перекрыть наращиванием поставок газа для замещения алжирской доли на рынке.
Тем более Москва очень озабочена вероятностью прихода исламистов к власти в Алжире, что может вообще лишить ее всех контрактов, и тут в действие вступает логика: «лучше уж синица в руке, при гражданской войне в Алжире, чем ничего в случае мира с исламским правлением».
Подогревает интерес РФ к дестабилизации Алжира еще и проблема беженцев. Если в 41-милионном Алжире начнется конфликт, то ЕС ожидает миграционный кризис куда более серьезнее ливийского или сирийского. Тем более, нестабильная страна может стать воротами для новых волн африканских мигрантов. Такой козырь очень радует Россию, которая делает ставку на правые силы в европейских государствах, а они как известно строят свою идеологию на ксенофобском отношении к мигрантам.
Но есть еще один очень важный момент, который сдерживает Россию от того, чтобы содействовать дестабилизации Алжира по полной программе. Речь идет о практически полной идентичности режимов в двух государствах.
Начать нужно с того, что режим Бутефлики в Алжире – это ровесник режима Путина. Если Бутефлика был избран в 1999 году в качестве президента Алжира благодаря программе, направленной на окончание гражданской войны, то Путин в 1999 году стал премьер-министром с тождественной программой умиротворения Чечни.
Бутефлика как и Путин отбывает четвертый срок на посту главы государства и его правление подобно российскому базируется на «штыках военных и силовиков». При действующих режимах Бутефлики и Путина в странах понятие конституционности игнорируется, взамен ему насаждаются различные политические манипуляции, позволяющие лидерам стран бесконечно продлять сроки правления.
Алжирский и российский политический ландшафты перестали быть конкурентными, реальных выборов в этих странах нет. А замыкание президентами на себе всех полномочий в своих странах привело к отмиранию других государственных институтов, таких как парламент, который стал ручным придатком при главе государства. Если в Алжире президент контролирует парламент через ФНО, то в РФ ту же роль выполняет «Единая Россия».
Единственным существенным различием между политическими системами двух стран выступает здоровье лидеров. Если 82-летний Бутефлика уже пять лет прибывает в состоянии паралича после перенесённого инсульта, то 66-летний Путин всеми силами демонстрирует свою маскулинность, доброе здравие и физическую активность. Но все же, черты старения Путина все тяжелее скрывать, о чем говорит его склонность к проведению омолаживающих процедур.
В самой России уже наметились тревожные геронтократические тенденции. Бюрократическая составляющая путинского режима сильно стареет, а новых профессионалов система не способна генерировать в достаточных объемах для поддержания своей же стабильности. В итоге, в 2013 году Путин подписал закон, повышающий предельный возраст высокопоставленных чиновников РФ до 70 лет. Необходимость такой поблажки мотивируется сохранением кадрового потенциала.
Таким образом, российская правящая каста становится все более закостенелой и стареющей. А допускать молодежь очень рискованно для существующей системы. Хотя антикоррупционные протесты в марте 2017 года отчетливо продемонстрировали все большую политизацию молодого поколения россиян.
Выходит, что российские элиты вступили в полосу приближения ситуации, подобной алжирской, которая чревата очень большими рисками для них. Развитие ситуации в Алжире как бы подсказывает Кремлю, что Путину пора готовить замену, чтобы избежать «российской весны» по сценариям арабских революций. Но это невероятно трудно в условиях, когда вся логика политического развития Российской Федерации свелась к пресловутой формуле Володина: «Есть Путин – есть Россия. Нет Путина – нет России».