Одно из западных дипломатических представительств в Москве собрало российских и иностранных журналистов на встречу, чтобы обсудить тему объективности в российских медиа – это реальность или миф?
На встрече шли обычные в таких случаях разговоры о том, что, дескать, несмотря на некоторое ухудшение ситуации со свободой СМИ в России, здесь все же остаются независимые (они же свободные, они же объективные) средства массовой информации, которые дают взвешенную, объективную информацию. Естественно прозвучал известный, не слишком длинный, список таких СМИ: «Новая газета», Радио «Эхо Москвы», «Новые известия».
С последним СМИ в этом списке, правда, случился небольшой конфуз. Один из приглашенных по такому случаю гостей – главный и, как выяснилось, бывший редактор «Новых известий» Валерий Яков сообщил, что такой газеты, увы, больше нет. «Осталось одно название, журналисты уволились», - признался он. Сам же Яков, по его словам, «ушел в культурную эмиграцию», возглавив журнал «Театральное обозрение». Он рассказал, что написал сам себе заявление и сам же его подписал, отметив, что испытал большое облегчение, поскольку нельзя же все время идти на компромиссы.
Нет, формально «Новые известия» прикрыла не власть. Формально, какие-то проблемы со спонсорами. Газету, которая позволяла себе из номера в номер говорить что-то критическое в адрес власти, продали одним хозяевам, потом другим и в итоге она оказалась в руках тех, кто сказал ей: до свиданья. Таким образом, список относительно независимых СМИ в России сократился еще на одно издание. Но это, так сказать, детали, хоть и характерные.
Сюда же нужно вспомнить и процесс передачи еще одного относительно независимого медиа-холдинга - РБК более лояльному российской власти инвестору, работа здесь тоже идет полным ходом.
Конечно, при желании, к перечисленным выше «Новой газете» и «Эху Москвы» можно добавить еще два-три, остающихся пока на плаву, издания. Например, информационное агентство «Росбалт», газеты «Коммерсантъ» и «Ведомости». Собственно и все.
Причем, и эти издания на самом деле весьма ограничены в своей работе. Им позволено дозировано давать объективную информацию, но прямо критиковать «любимого руководителя» нельзя. Хочешь критиковать — критикуй «конструктивно». То есть не слишком сильно и лучше в духе развития его политики. Например: «то, что взяли Крым — это хорошо. Но зачем Путин остановился? Надо было идти дальше!». Вот такая «критика» нацлидера не запрещена.
Если же это критика в собственном смысле слова, то будь любезен, используй другие имена российского президента. Как то – «Кремль», «власть», «российское руководство»...
Это очень похоже на то, как раньше в старину в русской деревне было табу на произнесение собственного имени медведя. Считалось, что если ты назовешь его своим именем, он придет. Поэтому использовали эвфемизмы вроде «хозяин», «топтыгин», «косолапый» и так далее. Как видим, в сегодняшней России эта добрая традиция возрождена в несколько модернизированном виде...
Однако важно понимать, что все вышесказанное относится к очень небольшому числу «дозволенных» и, по большому счету, довольно элитарных печатных и электронных СМИ.
Основные же российские средства массовой информации - телеканалы , из которых по данным социологического исследования Левада-центра, россияне получают примерно 98-99% информации по политическим вопросам, полностью контролируются государством . Причем это касается не только государственных каналов вроде Первого и «Россия», но и формально частных, таких, как, скажем, НТВ, РЕН ТВ, СТС и другие. Чисто развлекательные телеканалы, не дающие никакой социально-политической и экономической информации, здесь, по понятным причинам, не рассматриваются.
Но вернемся к встрече в посольстве. Главный редактор журнала «The New Times » Евгения Альбац заявила на ней, что в современной России, конечно, нет никакого тоталитаризма, а есть только авторитаризм (что, понятное дело, подразумевает, что не все в нынешней России так уж плохо) и никто не мешает ей писать в своем журнале то, что она думает. И тут же, противореча этому собственному тезису, поведала, что ФСБ сейчас начала расследование против «The New Times » по признакам пособничества терроризму. А еще, что в скором времени издание перейдет исключительно на электронную версию, поскольку мэр Москвы Сергей Собянин закрыл в столице почти все киоски, продававшие печатные издания.
То, что региональные начальники являются частью российской властной вертикали (а столичный градоначальник в особенности) вне зависимости от того выбрали их или назначили, и такие действия как целенаправленное уничтожение киосков печати в Москве в нынешней обстановке вряд ли объясняются исключительно самодеятельностью мэра, Альбац видимо не догадывается. Но дело, в конце концов, не в этом, а в том, что слова главного редактора «The New Times» о том, что в России сейчас не тоталитаризм, а всего-то авторитаризм на фоне того, что она сама и Валерий Яков рассказали, показывают лишь ограниченность и условность этих терминов.
Уже не раз приходилось приводить в пример нацистскую Германию, где, например, тоже была своя «независимая» оппозиционная газета «Франкфуртер цайтунг», которая позволяла себе критику германского руководства того времени. И оппозиционные митинги и демонстрации там тоже иногда разрешались. И что теперь? Заявлять, что в гитлеровской Германии был не тоталитаризм, а «всего лишь» авторитаризм? Если рассуждать в этих терминах, то получается, что определение «тоталитаризм» в данном случае избыточен, а авторитаризм недостаточен.
Однако очевидно, что как в случае с гитлеровской Германией, так и в случае с путинской Россией принципиально то, что и там, и там мы имеем дело с режимами, проводящими репрессивную политику внутри страны и экспансионистскую во вне . Общее в том, что во главе и того и другого режима - несменяемые авторитарные лидеры. И в том, и в другом случае используются демократические декорации. Да, Путин использует эти декорации в больших масштабах, чем Гитлер, а репрессии носят точечный, а не массовый характер.
Ну, так и у фашистского режима Муссолини в Италии репрессии тоже носили точечный характер, а социальная политика была, кстати, гораздо более масштабной, чем у Путина. Стало легче?
Путин, естественно учитывает печальный опыт своих идейных предшественников — Гитлера, Сталина, Муссолини. Он не хочет выглядеть откровенным деспотом — сегодня это не модно. Представление о нем, как о «всего лишь» «немного авторитарном», но отнюдь не фашистском лидере старательно поддерживается его собственной пропагандой, его тайными и явными агентами влияния и целым сонмом «полезных идиотов», как на Западе, так и на Востоке.
Именно для поддержания этого реноме, вышибающего почву из под ног его более идейных противников, Путину и нужны остатки «независимых» СМИ в России.
Существование таких «объективных» СМИ в современной России выполняет сразу три полезных для ее властей функции.
Первая состоит в том, что такие средства массовой информации создают положительный имидж режима за рубежом. Вторая функция — то же самое, но в самой России (в том числе, и как видим, среди части внутренней оппозиции).
Третья важная функция таких изданий — сугубо технологическая. Она состоит в том, что информационные «сливы», которые делает через них российская власть, всегда выглядят гораздо более убедительными и менее фейковыми, чем подобная «информация», которая сливается через полностью подконтрольные Кремлю СМИ.
Характерно также, что платой за возможность существования для оппозиционных СМИ в нынешней РФ является и периодическая публикация ими не только явных "сливов", но и «сбалансированность» их редакционной политики, например, интервью с персонажами, которые в принципе считаются для них совершенно неприемлемыми. Для власти это дополнительный пиар и ее людей, и ее идей. А заодно запачкаными оказываются все, в том числе, и «объективные» с «независимыми».