Положа руку на сердце, следует признать – украинская драма на Донбассе не идет ни в какое сравнение с трагедией, происходящей в Сирии. Ее уже даже нельзя сравнить с самым кровавым конфликтом в Европе новейшего времени – с войной в бывшей Югославии, и в Боснии в частности.
Помимо самого очевидного виновника – собственно сирийского диктатора Башара Асада и его спонсоров в Москве и Тегеране, вину за бесконечное насилие возлагают и на администрацию Барака Обамы. Конечно, Обама и его команда передадут сирийскую проблему преемникам в Балом доме, оказавшись не в силах разрешить этот конфликт за все время второго срока.
Но насколько на самом деле справедливы обвинения Обамы и НАТО в трусости и малодушии? Ответы на эти вопросы сейчас скрыты за громкой демагогией. Но есть смысл еще раз вернуться к анатомии сирийской трагедии, чтобы попытаться понять – как Башару Асаду и его союзникам удается так долго цепляться за власть и саму жизнь, сопровождая свою борьбу за выживание массовыми человеческими жертвоприношениями.
Установка на неизвлекаемость
Этим саперным термином лучше всего можно описать технологию сохранения власти, которую применяет сирийский режим. В более театрально-фарсовом виде ее применял и «отец русской демократии» Борис Ельцин.
В буквальном смысле установкой на неизвлекаемость называют установку мины, под которую подкладывают другую мину, или ручную гранату. При попытке извлечь аккуратно мину из земли и обезвредить нижняя мина взрывается вместе с той, которую пытаются обезвредить. Это порождает у саперов паранойю и в боевых условиях мины тащат «кошкой» на веревке с безопасного расстояния, не рискуя проверять лежит ли под ней какой-то «сюрприз».
Поэтому похожую технологию используют и в политике – когда непопулярный политик для удержания власти выдвигает в качестве альтернативы себе любимому нечто заведомо дьявольское. Как пример – упомянутый выше Борис Ельцин (точнее кремлевские политтехнологи), которые выдвинули в первые ряды заведомо неприемлемые ни для Запада, ни для самих россиян Геннадия Зюганова слева, и Владимира Жириновского - справа. И вот на этих двух костылях, слева и справа, Ельцин и доковылял два срока до спокойной пенсии. И передал в наследство преемнику Владимиру Путину. И этот театр управляемой демократии существует в том же бессменном виде, как Леонид Якубович на «Поле чудес».
Власть арабских светских автократических режимов, представленными классическими военными диктаторами, держалась на противопоставлении себя религиозным радикалам-экстремистам. В одних странах противостояние военных и религиозного подполья было настоящим - как, например, в Египте. Однако в Сирии всегда прослеживалась прямая связь между террористами и правительственными спецслужбами.
Когда Башар Асад (и Владимир Путин) говорит о борьбе с терроризмом, то следует напомнить, что сама Сирия, точнее сирийские власти, были официально включены в список стран, поддерживающих терроризм, еще в 1979 году, когда Сирию возглавлял отец Башара Хафез Асад. И с тех пор Сирия этот список никогда не покидала, даже после начала гражданской войны в самой Сирии. Самый явный пример – поддержка ливанского движения «Хизбулла», которое ответственно за подавляющее количество политических убийств в самом Ливане, и серию нападений за рубежом. То, что сирийские власти помогают шиитским экстремистам, известно самому широкому кругу. Менее известно то, что сирийские спецслужбы очень плотно работали и с суннитскими радикалами, и старательно подогревали радикализацию суннитской общины в соседнем Ливане. Это, кстати, происходит и сегодня, особенно в Северном Ливане, в Триполи.
Так же как-то забыли, что все суннитские террористы проникали в западный Ирак с 2003 года в первую очередь с территории Сирии и при поддержке сирийских спецслужб. Подготовительными учреждениями являлись сирийские тюрьмы, из которых экстремистов выпускали на задания.
Когда арабская весна перекинуласьв 2011 году на саму Сирию, сирийские власти первым делом уничтожили умеренных лидеров протестов и быстро заменили руководство протестного движения выпущенными из тюрем радикалами. Расчет строился на совершенно естественную человеческую реакцию - когда после грубого насилия начинают идти не за «голубями», а за радикалами, которые проповедуют ответное насилие.
Тот же самый подход использует и российское военное командование, которое сознательно бомбит территории и мирное население, находящееся под контролем умеренных группировок. В выигрыше всегда остается правящий формально светский режим, который для Запада всегда является более предпочтительной опцией, чем экстремисты, особенно религиозные.
Исключением стали афганские моджахеды, которым помогали из расчета на то, что Афганистан – это глухая дыра, откуда далеко до американских граждан и нанесения ущерба американской собственности. Такая политика, принятая при Рейгане и Буше-старшем, закончилась захватом власти талибами уже при демократе Клинтоне, который мог отвечать на террористические нападения «Аль-Каиды» только символическими ударами Томагавков по Судану и Афганистану. Кульминаций стало 11 сентября 2001 года уже при Буше-младшем. А до официального организатора терактов 11 сентября Осамы бин Ладена смог добраться уже только сам Обама.
Забытый соучастник
Помимо главных злодеев в сирийской проблеме – Асада, Ирана и Кремля, не следует забывать и об еще одном де-факто соучастнике. Это политические группировки сирийской оппозиции, которая сейчас практически исчезла из новостей.
Главной причиной почему Запад быстро определился с решением о физическом уничтожении режима Каддафи в 2011 году и отказался от аналогичного решения в отношении Асада, является не только перманентное российское вето в СБ ООН, но и отсутствие внятной замены режиму Асада. Все конференции с участием сирийской политической оппозиции заканчивались скандалами и ситуациями лебедя, рака и щуки. И это несмотря на сотни тысяч жертв, которые могли бы заставить оппозицию сплотиться хотя бы для спасения жизней мирных граждан.
В итоге Обама сфокусировался на поддержке исключительно военного крыла сирийской оппозиции, то есть Свободной Сирийской Армии (ССА), где главной головной болью оперативников и аналитиков ЦРУ является разобраться в 50 оттенках зеленого. В то время российское командование является явными дальтониками и всех их называет «черными», а собственно «черных» не видит вообще. Маленькое пояснение: на картах сирийской войны войска Асада принято обозначать красным, ССА – зеленым, а ИГИЛ – черным.
Такая стратегия проста и очевидна – физически уничтожить и радикализировать умеренных. И не трогать собственно ИГИЛ, особенно в голой пустыне (ИГИЛ действительно контролирует в основном пустынные территории), где воевать и просто передвигаться большими группами в условиях господства противника в воздухе физически невозможно. Если случайно уничтожить ИГИЛ, то это все равно, что отобрать у калеки костыль. ИГИЛ и необходимость бороться с ним – это и есть тот костыль, на который опирается и Башар Асад, и Владимир Путин. Поэтому продолжение существования угрозы ИГИЛ – это необходимое условие и существования власти Башара Асада, и всей дипломатической стратегии России, которая отвлекает и от малазийского Боинга над Донбассом, и от агрессивной политики России вообще.
Что остается делать Бараку Обаме? Только продолжать дальше вести войну на истощение всех сирийских группировок и считать дни до инаугурации следующего президента. Но у него еще время ввести новые санкции против России уже за Сирию. Особенно учитывая, что у российской власти уже не получается хорохориться и делать хорошую мину при плохой игре. Владимир Путин начал открыто признавать, что западные санкции отрицательно влияют на российскую экономику. Хотя на самом деле на Россию хуже всего влияет правление окружения Путина, а санкции – это удобный повод переложить ответственность на Запад и его русофобские козни.