Как изменилось потребление наркотических средств за последние 18 лет, которые вы работаете наркологом?
В СМИ часто пишут о том, что наркомания молодеет, но я бы так не сказал. Средний возраст нашего пациента, как и раньше, - 25-35 лет. Правда, мы не видим полной картины - к нам привозят пациентов в тяжелом состоянии, когда есть угроза их жизни.
Да, стало больше употребляющих амфетамин, а этот наркотик чаще выбирают молодые люди. Последние лет пять амфетамин начали кустарно производить в Украине, причём часто на ходу меняя рецепт - и это даёт невиданное ранее количество психозов среди наркопотребителей. При этом стаж их употребления не важен - достаточно три пятницы-три дискотеки.
Большой бич - производимые в Китае курительные смеси и так называемые “соли”. Они стали популярны лет пять назад. Пациентов, которые употребляют эти вещества, гораздо сложнее лечить.
Хватает ли мощности украинских лабораторий для того, чтобы определить, какое вещество употребил человек, и как ему, соответственно, нужно оказывать помощь?
В нашей практике очень часты случаи, когда мы видим опьянение, действие психоактивного вещества, но в моче ничего не обнаруживаем - наши реактивы просто не успевают за всем, что производится в мире. Количество каждый день синтезируемых и производимых веществ такое большое, что отследить их не хватает мощностей ни одной лаборатории.
Вы сказали, что потребителей новых китайских веществ - “солей” и курительных смесей - тяжело лечить. Что это значит?
Мы живём в стране, где оказание медицинской помощи достаточно чётко регламентировано. Мы занимаемся доказательной медициной, руководствуемся протоколами.
Для солей протоколов нет?
К сожалению. Не только в Украине, но и в мире не существует протоколов оказания медицинской помощи людям, которые употребляют “соли” и психостимуляторы. Наше лечение всего лишь симптоматическое.
Снять интоксикацию?
Если объяснять очень просто, то да.
Что происходит после того, как пациента привозит к вам скорая? Сколько времени он у вас находится, когда он возвращается домой и что происходит с ним дальше?
По “скорой” пациенты приезжают к нам в остром состоянии и угнетением жизненно важных функций организма. Наша задача - не дать погибнуть. Пациент находится у нас 5-7 дней. В 90% случаев это недостаточный срок для того, чтобы сознание человека можно было назвать не измененным, чтобы убедить его перейти из отделения экстренной помощи в отделения, где длительно ему будут оказывать психологическую помощь. 90% людей уходят из наркологической больницы и возвращаются к употреблению психоактивных веществ. Бывают такие “чемпионы”, которые умудряются месяц-два после больницы не употреблять благодаря животному чувству страха.
Ещё 10% счастливчиков либо под давлением близких, либо по собственной воле, перебираются в другие отделения и продолжают лечение. Начинается длительный кропотливый процесс реабилитации, который может длиться до полугода. Возможно реабилитация наркозависимых отчасти дискредитирована теми общественными организациями, которые используют репрессивные методики. Но общее понимание реабилитации в стране есть.
В этом я с вами не соглашусь. В Украине нет ни одного документа, который описывал бы, в чем состоит “реабилитация наркозависимого”. Потому процесс этот каждый понимает по-своему: кто-то как веру в Бога, кто-то считает, что достаточно закрыть человека, ограничив его возможности достать наркотик, кто-то понимает это как работу у директора центра на огороде. В основном государственная система понимает реабилитацию как детоксикацию, которую люди проходят в больнице, но ведь это не так.
Абсолютно с вами согласен. Процесс реабилитации не структурирован. Каждый занимается полноценным нигилизмом по той причине, что достаточно зарегистрировать общественную организацию, снять какое-то помещение, в котором, руководствуясь собственными правилами игры, можно оказывать помощь. Это большая проблема.
Ко мне приходит невероятное количество общественных организаций с просьбой “давать больных”, на что я спрашиваю, какой программой реабилитации они пользуются. Если человек будет находиться в учреждении, то на каждый день у него должен быть четко структурированный и расписанный алгоритм реабилитации. Для меня показатель качества - наличие структуры, принципы, идеология, философия, а получается так, что не во всех таких центрах есть хотя бы распорядок дня.
Какой период неупотребления наркотиков можно считать началом процесса выздоровления?
ВОЗ говорит, что достаточно полгода, но я твердо считают, что очень важен календарный год. Человеку необходимо в состоянии трезвости прожить полный цикл. Около 25% из тех, кто доходит до реабилитационных центров, достигают этой ремиссии.
И сколько из них возвращается к употреблению?
Это не так важно. Раньше я, как полусоветский врач, считал, что в наркологии существует только один критерий эффективности: полный отказ от употребления психоактивных веществ. Вот с этим комсомольским блеском в глазах я и пришёл работать. Раньше я пытался создать сверхчеловека, теперь я думаю, что этот подход является заблуждением. Химическая зависимость - комплексное заболевание головного мозга: процесс хронический, рецидивирующий и прогрессирующий. Ведь никто не обижается на эндокринолога за то, что он не смог вылечить диабет.
А на вас обижаются?
Очень сильно. Человек всю жизнь будет жить с зависимостью. Потому в лечении критерием эффективности является не полный отказ от употребления, а улучшение качества жизни - социальная адаптация, возвращение в семью, возможность работать и учиться, контролировать хронические заболевания, которые появились в процессе употребления.
Понятие зависимости интересно также тем, что если человек курит, например, марихуану, это не гарантирует, что он станет употреблять химическое вещество. С чем эта психологическая предрасположенность и стойкость человека связаны?
Чаще всего это стечение трёх факторов. Первый - наследственность, второй - среда и круг общения. Также важен опыт первого контакта с психоактивным веществом. Да, есть большое количество людей, которые употребляют марихуану в контролируемых ими дозах и с какой-то определённой частотой, но не пробуют другие наркотики. Но я не люблю дискутировать на эту тему по причине то, что ко мне такие люди за помощью не приходят. Ко мне приходят люди, которые попробовали другие наркотики, и у них начались проблемы.
Также я не верю в полезные дозы алкоголя, о которых рассказывает алкогольное лобби. Для всех моих пациентов бокал вина - это губительный яд
Достаточно много людей считают, что марихуана - это вообще не наркотик, или же - лёгкий наркотик. Как считаете вы?
Я считаю, что это опаснейшее психоактивное вещество, которое вызывает сильную психологическую зависимость. Мои пациенты считают, что есть легкие и тяжелые наркотики. Но я всегда спрашиваю у них, что сильнее: полстакана молока из конопли или две точки ширки? И все становится на места. Все зависит от дозы.
Невозможность отказа
В начале внедрения программы заместительной терапии (предусматривает ежедневный прием метадона или бупренорфина в присутствии медперсонала взамен употребляемого нелегального наркотика, - LB.ua) вы выступили против неё. Теперь же кардинально изменили своё мнение. Почему?
Я был категорически против ЗПТ, потому что считал, что только полный отказ является решением проблемы. Сначала я не понимал, как человек в белом халате может выдавать зависимому вещество для употребления. Затем я увидел заместительную терапию в других странах, аплодировал и, приезжая домой, говорил: “Замечательная программа, она жизненно необходима, но не у нас. Наше общество к этому не готово”. В 2004 году программа ЗПТ была запущена в Киеве и Херсоне. Мне понадобился год, чтобы изменить своё мнение. Терапия избавляет человека от абстинентного синдрома. При этом препарат подбирается таким образом, чтобы он не вызывал эйфории. ЗПТ - это средство лечения проявлений зависимости, а не средство достижения кайфа. Я увидел, что зависимые социально адаптируются, возвращаются в семьи, меняют мировоззрение, полностью отказываются от криминального мышления и поведения. У нас появились первые браки между пациентам, родились первые дети с неподтвержденным ВИЧ-статусом. Нам удалось улучшить качество жизни людей и это - доказательство эффективности.
Если в начале работы программы ЗПТ для того, чтобы стать её клиентом, нужно было соответствовать ряду критериев, то теперь они значительно снижены, количество сайтов (кабинетов на базе лечебно-профилактических учреждений) расширено и большинство зависимых от опиатов могут программой воспользоваться. Почему тогда люди выбирают уличное потребление?
Есть масса людей, для которых основной целью потребления является именно достижение эйфории. В этом и есть природа зависимости.
Несколько дней назад в Сумах открылась первая в Украине комната снижения вреда - место, где инъекционные наркозависимые могут ввести себе нелегальное наркотическое средство под присмотром медперсонала. Как вы относитесь к подобной инициативе?
Это прогрессивная практика большинства стран. Это станет дополнительным фактором безопасного потребления. В таком кабинете есть медработник, который сможет оказать неотложную помощь и которому запрещено помогать вводить наркотик. Для работы кабинетов необходимо наладить сотрудничество с правоохранительными органами, потому что под ними не должны дежурить полицейские. Это также трудоемкий процесс работы с обществом, которое тоже не факт, что к этому готово. Думаю, комнаты рано или поздно откроются по всей Украине, ведь ЗПТ тоже очень тяжело приживалась в нашей стране.
Вы бы поддержали их создание в Киеве?
Абсолютно.
Что вам, как наркологу, это даст?
Скорее как гражданину. Зависимый не будет употреблять наркотик в подворотне, у него не будет необходимости прятаться. Это признание того, что человек сделал свой осознанный выбор - стать на этом этапе инъекционным наркоманом, а значит мы можем обеспечить ему цивилизованное употребление этого вещества во избежание большего количества проблем, инфекций.
Благодаря открытию комнат снижения вреда в Европе, некоторым странам удалось уменьшить количество инъекционных наркоманов. В комнатах работают люди, которые не только предлагают тестироваться на разные заболевания, но и оказывают психологическую помощь, которая иногда приводит к тому, что часть людей соглашается перестать получать кайф и перейти на ЗПТ. Как думаете, где в Украине можно найти сотрудников, которые будут уважительно и с пониманием относиться к наркозависимым?
В начале этого процесса лучше всего действовать по принципу “равный - равному”. Приобщать клиентов ЗПТ, либо людей со стажем трезвости. Лучше, чтобы это не были люди в белых халатах.
“Баба Оля, яйцо, Библия”
Что делать родителям, если они подозревают, что ребёнок употребляет наркотики?
Семье нужна психологическая помощь. В каждом районе есть социальная служба, в пяти районах Киева есть стационарные наркологические отделения, работающие по принципу преклинической службы. В любое время дня и ночи приходите туда, консультируйтесь, узнавайте. Самый действенный, эффективный и бесплатный способ помощи - группы поддержки. Их также проводят для родственников зависимых.
Почему несмотря на это родители детей, которые начинают употреблять психоактивные вещества, обращаются за профессиональной помощью так поздно?
Потому что это - “не болезнь”. Это - “я плохая мать”, “не доглядела”, “нет силы воли”, “слабость характера”. Потому что это стыдно и “сор из избы нельзя выносить”. В нашем обществе употребление наркотиков - это порок. Со стороны все понимают, что это болезнь, но на себя примерить и принять - не получается. Есть разница между словами “понять” и “принять”. Принимать мы не научились.
Знаете, какой способ лечения наркозависимости родители выбирают для своих детей в первую очередь? Баба Оля, Бровары, 300 гривен, яйцо, Библия. В 99% случаев люди начинают с этого. Но яйцо и Библия зависимость не лечат. Люди набивают шишки и приходят к нам с уже сформированной зависимостью.
Что делать, если человек не признает, что зависим? Можно ли убедить его в том, что ему нужна помощь?
У любого потребителя наркотиков есть одна единственная мечта - перестать употреблять их, но в это же время ни один из них не хочет ничего для этого предпринимать. Говорить нужно только с трезвым человеком. Разговор лучше инициировать значимым людям: для кого-то это жена, для других - работодатель, лучший друг. Золотое правило: никогда не упрекать зависимого человека, а лишь научиться говорить о своих чувствах.
Часто окружение действует по принципу изоляции близкого от внешних контактов. Достаточно ли этого для выздоровления от зависимости?
Репрессивные методы в наркологии не срабатывают никогда. Выздоровление - это не только отказ от употребления, но изменение системы ценностей. Жизнь начинает меняться только в случае осознанного выбора этого пути самим зависимым.
Для того, чтобы близкий человек стал на путь выздоровления, родителю приходится проделать очень трудную работу. Для этого нужно научиться различать родительскую любовь и созависимость, в которую часто попадают близкие, - пособничество. Созависимость - это когда родитель сначала умоляет помочь сыну, а через пару дней сам привозит ему бутылку водки. Иногда ширку заносит наркоману именно мама. Бывает так, что женщина приходит и просит сделать так, чтоб муж не пил, а потом возвращается и умоляет, вернуть всё назад. Ведь раньше правила игры в семье и поведение мужа были понятны, а теперь человек превратился в комок нервов.
Многие надеются решить проблему за один день и крайне сложно убедить их, что трезвая жизнь - это процесс, который требует также и усилий от окружения наркозависимого.
Часто окружение и есть тем, что способно убедить в необходимости лечения. Если оно настойчиво будет делать все правильно, то наступит тот день, когда сын попросит у матери помощи. Процесс выздоровления от наркозависимости - это выздоровление семьи в целом.
