Уважаемый Владимир Борисович!
Не буду скрывать, начиная писать этот текст, испытываю нарастающее ощущение тошноты. Поскольку в правовом государстве, где премьер-министр контролирует деятельность своих подчиненных, министров, писать и разъяснять подобное нет необходимости. Что ж, мы с Вами живем и работаем в ином государстве.
Понимаю, что Ваши искренние чувства к и. о. министра Супрун не померкнут из-за моего письма. Тем не менее, считаю необходимым сообщить вам следующее.
В системе министерства здравоохранения Украины достаточно давно функционирует Украинский мониторинговый центр по наркотикам и алкоголю. Головной, европейский Центр, координирующий и анализирующий работу национальных центров, ранее достаточно скептически относился к результатам работы украинского Центра. После того, когда работу в нем возглавила опытный специалист-аналитик, европейские кураторы и коллеги резко изменили свое отношение к результатам работы в Украине, оценивают их положительно.
Тем не менее, и. о. министра Супрун, лично познакомившись с руководителем Центра и позитивно оценив её работу, назначила и. о. директора этого Центра своего любимца, абсолютно незнакомого с этой проблематикой Сергея Шума. При назначении в должность Сергея Шума были нарушены процедуры, выписанные украинским законодателем. Так, в феврале 2018 г. при осуществлении переименования этого Центра вместе с формальным переименованием состоялась реорганизация Центра, который из учреждения здравоохранения был превращен в специализированное экспертное учреждение.
Здесь идет речь не о формальной игре слов, а грубом, не мотивированном буквой закона изменении функций. Со слов руководителя регистрационной службы Печерского района г. Киева я знаю, что соответствующее письмо в регистрационную службу подписала лично и. о. министра Супрун, а принес лично Шум. Вполне допускаю, что готовивший всю эту операцию и сам документ Сергей Шум, преследовавший свои карьерные и корыстные цели, сознательно спрятал в тексте изменение функций Центра, понимая, что и. о. министра, некомпетентная в украинском делопроизводстве и законодательстве, легко подпишет этот противоправный документ. Так, увы, и произошло.
Далее противоправные действия чиновников Минздрава, инициированные Шумом, продолжались. Несмотря на то, что он, Шум, был приведен в должность вопреки действующему законодательству. К примеру, во время регистрации новой редакции устава Мониторингового Центра он был руководителем прежнего Центра и поставил соответствующую подпись.
Смею заверить Вас, Владимир Борисович, что весь этот сыр-бор с перерегистрацией и длительным копошением вокруг был необходим Шуму лишь с одной целью: любым способом ввести в функцию центра тему судебной психиатрии. И немедленно возглавить её! И никто, ни антикоррупционное подразделение Минздрава, ни финансовое управление, ни административно-организационные подразделения МЗ «не заметили» явного нарушения бюджетного законодательства: функция судебно-психиатрической экспертизы успешно выполнялась Украинским НИИ социальной и судебной психиатрии и наркологии (сейчас перерегистрированным под другим названием тайно, без согласования с администрацией Института, тем же Шумом, с целью достижения своей коррупционной цели), где сам Шум работал заместителем директора до 28 ноября 2017 года. К чести некоторых сотрудников Минздрава хочу заметить, что они категорически отказались участвовать в грязных схемах доктора Шума по реорганизации Мониторингового Центра и свои подписи на сомнительных документах не поставили.
И всё-таки, греясь в лучах открытой расположенности к себе и. о. министра, Шум внес тему судебной психиатрии в устав реорганизованного и возглавленного им Центра. Манипуляция удалась, и в июле 2018 года он, не являясь директором центра (а только исполняющим обязанности!) начал процедуру реорганизации Державної установи «Центр психічного здоров’я і моніторингу наркотиків та алкоголю МОЗ України». Да, именно так, уже и «психічного здоров’я», Сергей Шум работает целенаправленно и смело. Поскольку никто из старших товарищей по Минздраву его не останавливает.
Именно поэтому, твердо уверенный в своей безнаказанности, явно, открыто превышая свои полномочия, он подписывает новую редакцию устава Центра, без согласования с Минздравом затевает такую вожделенную в коррупционных целях реорганизацию, увольняет по статье «сокращение» сотрудников Центра.
А Минздрав безмолствует. Игнорируя открытое недовольство международных офисов в Лиссабоне и Вене, недоумевающих, почему Украина сознательно разрушает свой успешный Мониторинговый Центр. Действительно, Владимир Борисович, мы же знаем, что в нашей стране проблемы с наркотиками и алкоголизмом нет. Удивительно одно: как госпожа Супрун, плохо знающая реалии нашей страны, так быстро узнала об отсутствии в Украине этой страшной проблемы?
Мониторинговый Центр, такой важный для нас, украинцев, а не только для Лиссабона и Вены (в Вене расположено соответствующее подразделение ООН) угасает. Ну, а Сергей Шум, уже создавший «под себя» судебно-психиатрическую экспертную вертикаль и с Вашей, Владимир Борисович, помощью намеренный вложить огромные деньги в создание множества специальных психиатрических больниц для содержания в них психически больных преступников, торжествует. Молодой доктор знает, что делает. А делает он Вашими и Супрун руками свое будущее, сытое и уверенное, выстроенное на коррупционной схеме, о которой даже предположить в прежние времена было бы нереально, не то, чтобы сделать.
Понимаю, клевреты госпожи Супрун скажут Вам (если Вас действительно заинтересует реальная ситуация в Минздраве), что с ноября 2017 года Шум является полноценным директором нового-старого Центра. Смею заверить: это произошло противозаконно, он был назначен тайно, без объявления конкурса. Как Вы знаете (или не знаете?), именно так с ноября 2017 года должны назначаться руководители структурних подразделений системы Минздрава.
Ни просьбы, ни требования о восстановлении законности у меня к Вам, Владимир Борисович, нет. Понимаю, что Вы, как и госпожа Супрун, не готовы восстанавливать дух и букву закона в одном отдельно взятом министерстве. Впрочем, как и во всех остальных министерствах и ведомствах Украины. Цель моего письма иная: предупредить Вас перед тем, как я передам соответствующее заявление в суд и начну распространять текст этого письма в переводе на английский язык в других, более цивилизованных государствах.
Вам, Владимир Борисович, читать этот текст не обязательно. Слишком длинный… Достаточно и того, что кто-то из Ваших сотрудников перешлет его госпоже Супрун. А я получу лаконичный ответ типа: «Сам дурак!». Знаете, Владимир Борисович, в своей удаляющейся лагерной молодости я встретил зэка, который годами переписывался с прокуратурой, требуя сообщить ему, где находятся часы, изъятые у него при аресте под протокол сталинскими соколами из НКВД. Срок у моего знакомого был немалый, 25 лет, заявления он писал без эмоций. Как бы развлекался таким странным способом, вслух приговаривая: «Да пусть они, козлы, тратят на меня свое рабочее время…». Однажды, войдя в раж (вскоре заканчивался его 25-летний срок), Мирон изменил стилистику письма. За 25 лет лагерей и этапов он, солдат УПА, достаточно хорошо освоил русский язык, в том числе в площадном его варианте. И последнее своё письмо прокурору он оформил многочисленными матами и другими нелитературными словами. И знаете, Владимир Борисович, получил вразумительный ответ!
Как видите, я к такому способу привлечь Ваше внимание не прибегаю. Слова знаю, но культура не позволяет.
Семен Фишелевич Глузман, врач