Как давно в Ройал-корт существует международный проект, в рамках которого состоялись читки украинских и грузинских пьес? Почему в принципе театр обратился к поиску материала за рубежом?
Ройал-корт всегда был открыт для зарубежных драматургов. С самого первого дня своей работы мы были международным театром. Первый художественный руководитель театра – Джордж Дэвин был большим интернационалистом. Он впервые поставил пьесы Бертольда Брехта, Эжена Ионеско, Жана Жене, африканских драматургов на английском языке, здесь, в Ройал-корт.
Так что можно сказать, работа с зарубежными пьесами – это наша традиция.
Кажется, только в 1980-х мы больше сфокусировались на британских драматургах (в эти годы британский театр переживал кризис под давлением властей и драматургия столкнулась с необходимостью поиска новых тем и способов выражения - прим.авт.).
К поиску пьес зарубежных авторов мы вернулись где-то в 1989-м – по чистому совпадению – когда пала Берлинская стена и мир стал более открытым. Мы почувствовали, что все происходящее в мире оказывает на нас большее влияние, чем мы думали раньше, и нет смысла закрываться от этого.
Сегодня наша аудитория изменилась: зрителям интересно узнать, что происходит в Польше, Украине, России, Чили, или ЮАР, где угодно. В целом, моя миссия в качестве главы международного проекта совпадает с миссией Ройал-корт: найти самых лучших и оригинальных современных авторов, помочь им развиться и стать известными во всем мире.
Как вы отбираете пьесы не-британских авторов для читок и постановок в Ройал-корт? Есть ли какие-то темы, которые вас интересуют?
Во время всех проектов и воркшопов, которые мы проводим в рамках международного проекта, мы задаем участникам один-единственный вопрос: что вы, как молодой автор, считаете нужным сказать обществу, в котором живете? Что действительно важно для вашей страны?
Мы не предлагаем темы нашим авторам, нет. Авторы вольны выбирать темы самостоятельно. Самое главное – чтобы их пьесы были современными и оригинальными.
Вы наверняка успели прочесть много украинских пьес. Как проходил отбор?
Мы искали что-то особенное, что-то, имеющее собственный голос, ни на что не похожий. В комитете по отбору работ было несколько человек, кроме меня, так что, конечно, имела место субъективность в оценке пьес, присланных на рассмотрение. Но в итоге, я думаю, мы отобрали чудесную группу украинских авторов.
Есть ли что-то общее у драматургов из Украины и Великобритании?
В принципе, нас всегда привлекали пьесы, в которых выражается что-то особенное, свойственное только стране, в которой живет драматург. Но есть общие темы, которые, так или иначе, вы затрагиваете в своей работе и они могут быть актуальными не только для вашей страны.
Например, в пьесе, которую мы только что слушали (“Twatted” Евгения Марковского – прим.), поднимается вопрос о кризисе маскулинности, о том, как проходит становление мужчины в современном мире и как это отражается на отношении мужчин к женщинам. Это важная тема для всего мира. Такие вещи, как в этой пьесе, могут происходить во всем мире.
Мы всегда говорим авторам: чем более специфические вещи вы описываете, тем универсальнее становится ваша пьеса.
Звучит как парадокс. Всегда ведь есть опасность, что не все смыслы считаются иностранными зрителями. Это рискованно для автора.
Вы знаете, мы хотим, чтобы наша аудитория тяжело работала во время спектакля. (смеется) Мы, конечно, пытаемся убедиться в том, чтобы в пьесе, которую мы выбрали для нашей программы, не было непонятных моментов. Так что вы правы, тут нужен определенный баланс между оригинальностью материала и возможность его понимания за пределами той страны, о которой идет речь в пьесе.
Вместе с этим, я уверена: если вы будете все время объяснять зрителям, что происходит, у вас не получится хорошей драмы.
Что отличает современных британских драматургов?
Это интересный вопрос, потому что по моим наблюдениям, на них сильно повлияли зарубежные драматурги. Многие британские авторы экспериментируют с формой, пытаются рассказать историю более естественным образом, если можно так выразиться.
Сейчас они пытаются посмотреть на пространство, время и форму пьесы по-другому, чем это делали до них.
Какое будущее у украинских и грузинских пьес, которые вы отобрали для этих читок? Будут ли они поставлены в Ройал-корт, или изданы в отдельном сборнике?
Мы никогда не работаем над пьесами, которые нельзя было бы поставить. Всегда должна оставаться такая возможность. Но дело в том, что у нас ограниченная программа, есть спектакли, которые уже поставлены и идут в театре.
Кроме того, с апреля в Ройал-корт – новый художественный руководитель (Вики Физерстоун, которая переезжает в Лондон из Шотландии – там она была худруком Шотландского национального театра – прим.авт). Так что все решения по поводу британских или зарубежных пьес будут приниматься ею.
Когда мы начинаем работать с драматургами, мы просим их, чтобы они писали, в первую очередь, для того, чтобы их пьесы могли поставить в их родных странах, для зрителей-соотечественников. Вместе с этим, мы, конечно же, предупреждаем: не забывайте об иностранных театрах, которые также могут заинтересоваться вашими работами. Мы бы, например, с удовольствием поставили все эти пьесы у себя.
Собираетесь ли вы вернуться в Украину с аналогичным проектом, за новыми драматургами?
Мы как раз собирались это обсудить в Royal Court. Ничего еще точно не решено, но планы такие у нас, определенно, есть.