Так в преклонные годы Пётр Григорьевич Григоренко стал рядовым. Тогда же, в 70-ые под давлением западного общественного мнения (в СССР, как известно, такового не было) руководители СССР были вынуждены выпустить Григоренко из больницы, а затем и из самого СССР. После прибытия в США рядовой СА Григоренко узнал, что лишен и советского гражданства. Я, романтический идиот, выписывал в зону на родительские деньги не только толстые литературные журналы, но и совершенно бессмысленные «Ведомости Верховного Совета СССР». Однажды именно там я прочитал Указ о лишении гражданства Григоренко П.Г.
«Пройдёт время, и тебя реабилитируют!»
Остальное я узнал позже, уже в горбачёвские времена. Находясь в США, не имея никаких шансов на возвращение в СССР, Пётр Григорьевич, прежде дважды признанный в СССР психически больным, обратился с письменным заявлением к руководству Американской Психиатрической Ассоциации (АПА), в котором просил освидетельствовать его, Григоренко, психическое состояние. Руководство АПА согласилось, выдвинув единственное условие: Григоренко должен перед освидетельствованием письменно подтвердить, что он согласен результаты освидетельствования, при любом их исходе, передать без изъятий в открытую печать. Всё многочасовое освидетельствование Григоренко, вопросы врачей и ответы испытуемого были зафиксированы видеокамерой. В 1989 году я имел возможность ознакомиться с этой видеозаписью в офисе АПА в Вашингтоне. И сегодня, в 2012 году эти записи доступны, но в демократической независимой Украине ни министерство здравоохранения, ни конкретные медицинские университеты за копией этой плёнки в АПА не обратились. Нам, независимым, достаточно и того, что Григоренко был этническим украинцем. А более ни студентам-историкам, ни студентам-медикам знать не следует. Вероятно потому, что объективные, авторитетные психиатры США не нашли у Григоренко и следов психической болезни. А наши старые профессора по-прежнему считают единственно правильной советскую психиатрическую школу.
Я, немолодой скептик, помню многое. Захваты самолётов с единственной целью – покинуть навсегда родину советского социализма. Отстрелы смельчаков на советских границах, смельчаков, вознамерившихся покинуть СССР. Попытки, отчаянные, безрассудные попытки советских граждан проникнуть в посольство США в Москве и получить там убежище…
— Семен Глузман
Так было. Сегодня мы, украинцы – члены клуба демократических государств. Во всяком случае, мы туда стремимся. А демократия, при всех её неудобствах, предусматривает верховенство права. Надеюсь, читатели не поймут меня превратно и не отнесут к категории поклонников Юлии Владимировны Тимошенко. Тем более, что высказаться я хочу не о ней, её политических и административных успехах и поражениях, а исключительно о ситуации, связанной с её болезнью.
Пенообразный шум, устроенный журналистами, отвратителен. Сотни ежедневных «новостей» и «комментариев» почти не содержат установленных фактов. Вся эта история демонстрирует полное игнорирование требований закона. Если ранее випы и их плохо воспитанные деточки демонстративно уходили от административных и процессуальных неприятностей в частные клиники, где врачи почему-то имеют эксклюзивную возможность безнаказанно лгать, выставляя любые диагнозы, щедро проплаченные клиентом, здесь наше «верховенство права по-украински» показало невиданные прежде высоты. В страну, и совсем не в качестве туристов, были допущены иностранные врачи, согласно украинскому закону не имеющие здесь права на медицинскую практику. Понимаю, это звучит смешно, учитывая качество профессиональных знаний и умений у многочисленных отечественных членов-корреспондентов, заслуженных врачей и прочих официально дипломированных «слюсарчуков». На самом деле – совсем не смешно. На самом деле – ещё одна иллюстрация к практике избирательного применения закона, спокойно проигнорированная нашим таким чутким к нарушениям законности Генеральным Прокурором.
Сегодня Юлия Владимировна Тимошенко – не политический деятель. Она – осуждённая. И как всякий человек, то ли в тюрьме, то ли на воле, имеет право не сообщать посторонним (политикам, журналистам – в первую очередь) подробности о наличии у неё тех или иных заболеваний. Конфиденциальность информации – неотъемлемое право и у осуждённой Тимошенко. В связи с этим возникает вопрос: дала ли Юлия Владимировна письменный документ Министерству здравоохранения или Пенитенциарной Службе о своём согласии быть осмотренной иностранными врачами, в каком объёме, о своём согласии или несогласии предоставить выводы осмотра украинским и иностранным масс-медиа. Если такой документ существует, где он, почему не опубликован?
В украинской тюрьме - плохо. Иногда – очень плохо. В тюрьмах Великобритании – намного лучше. А уж в шведских и голландских – совсем курорт. Но есть одна проблема сугубо морального свойства, о которой необходимо говорить вслух и очень громко: нравственно ли содержать в тюрьме или колонии преступника в условиях более комфортабельных, чем имеют на воле его законопослушные потерпевшие?
— Семен Глузман
Все остальные вопросы к Юлии Владимировне, её адвокатам и руководителям страны – второстепенные. Если документа о согласии на осмотр и о праве сообщать его результаты нет, не существует, мы все вместе должны осознать: мы живём в стране классического правового беспредела. Что подчёркивает и такая сторона ситуации: в Украине около 160000 заключённых, многие из них реально нуждаются в оказании медицинской помощи, которую они не могут получить ни в медсанчастях колоний и тюрем, ни в региональных зэковских больницах, ни в районных больницах системы Минздрава. Увы, это правда. Горькая, знаю. Но это так: что в тюрьме, что на воле мы лишены права на квалифицированное медицинское обслуживание.
Вся эта история переполнена недоговорками, ложью и дикими фантазиями. К сожалению, во всей этой вакханалии появились новые участники – иностранные врачи. Закончится всё это неизбежным – ростом популярности у гонимой властью Юлии Владимировны Тимошенко. Кто знает, не ей ли быть следующим нашим президентом.
Много интриг, много грязи, много лжи. Такова наша, украинская политическая жизнь. А мне искренне жаль начальника медицинского управления Пенитенциарной Службы. Сейчас он занят обслуживанием только одного человека. Из 160000 заключённых.