Впрочем, актерское мастерство лошади (которого ей не занимать, некоторым у нее поучиться бы следовало) фильм не сильно спасает, ведь человек, который когда-то подарил нам классику научно-фантастического кино, ударился в прошлое, и по всей видимости, уютно там устроился. Тот факт, что из двух фильмов Спилберга, вышедших в американский прокат в прошлом году, киноакадемики для номинации выбрали старомодного “Боевого коня”, а не современные “Приключения Тинтина”, как нельзя лучше подтверждает тезис о том, что все устали от 3D и ретро снова возвращается в моду.
“Боевой конь”, в лучшем случае, можно представить как мысленный эксперимент на тему “Что бы снял Михалков, если бы не снял продолжение “Утомленных солнцем”?”. От нового творения Спилберга так и веет отвязной михалковщиной с нотками лубочного абсурдизма. Кто бы мог подумать, что трогательную историю о привязанности мальчика к своей лошади и о торжестве жизни над смертью можно обрамить сценами разной степени нелепости, и тебя при этом не обвинят в слабоумии, а номинируют на “Оскар”? Лирические отсупления про кусачки на нейтральной территории и про любовь солдатов кайзера к варенью как-то уж слишком напоминают недавние “Цитадель” с “Предстоянием”. Не говоря уже о том, насколько щедро, с чисто русским размахом, Спилберг сдобрил все действо мертвецами, пустив в расход целую кучу хороших актеров, появившихся, видимо, лишь затем, чтобы привлечь побольше наивных душ.
Старомодным “Боевого коня” можно назвать лишь благодаря лиловым закатам в стиле фильмов 40-х, наивности истории (и, как следствие, сценария) и просто-таки полнейшей уверенности в том, что кроме черного и белого, цветов в палитре человеческих характеров вообще нет. В свою очередь, горы бессмысленных трупов - лошадиных в том числе - выдают в “Коне” фильм, снятый для аудитории, которая будет в состоянии спокойно жевать попкорн при виде всех страстей Первой мировой. Так что назвать “Боевого коня” оммажем картинам семидесятилетней давности язык тоже едва ли повернется. Спилберг, как и многие другие режиссеры, идут на вынужденное ретро, ведь в Голливуде наступил очередной кризис идей и все хорошие сценаристы ушли работать на телевидение.
Чем сильнее Стивен Спилберг старается разжалобить черствого зрителя муками лошади, запутавшейся в колючей проволоке, или жестокостью военных нравов, и доказать, что война - это плохо, тем тоскливей становится зрителю. Границы возможностей натурализма уже давно достигнуты, а за ними, как известно, находятся сферы, труднодоступные человеческому разуму, ведь там царствует Никита Сергеевич Михалков. Очевидно, Спилберг, вооружившись своим “Боевым конем” решил потеснить царя-батюшку и на двоих разделить это нелегкое бремя - нести свет Истины.
Обидно, что коллективный разум 5 тыс. киноакадемиков работает в унисон с состарившимися (кто физически, кто ментально, кто и так, и так) режиссерами, снимающими настолько унылый мэйнстрим, что за них становится как-то неловко. Почему-то в этом году киноакадемики решили пренебречь свежим правилом включать в свои шорт-листы призеров фестиваля независимого кино Санденс и затмить все голливудским мэйнстримом с идеями не первой свежести.
Как и многие собратья по жанру эпических тяжеловесных одиссей, “Боевой конь” не может толком вписаться ни в столь популярное в последний год определение “кино для мальчиков”, ни в “эпопею в старом добром стиле Стивена Спилберга”, ни в любое другое, которое можно внятно сформулировать. С каким успехом этот боевой слон пройдется по посудной лавке нашего хрупкого кинопроката - можно только догадываться.
С прокате с 2 февраля.