Замены и переносы просмотров в этом году стали обычной практикой, так что честному фестивальному трудяге было сложно сориентироваться в обстановке перманентной неразберихи.
Возможно, причиной послужило недофинансирование «Молодости»: Андрей Халпахчи, арт-директор фестиваля, еще перед началом мероприятия огласил свое решение подать иск к городу за неперечисленные средства. Так что «скандальная» концепция фестиваля была соблюдена даже с большим тщанием, нежели ожидалось: мол, уж раз мы начали со скандала, то и будем продолжать в том же духе…
Зато «Молодость» выполнила и перевыполнила план по звездам: начать с явления пред наши очи Катрин Денев, звезды мирового масштаба, и закончить явлением Ван Дамма (звезды хоть и яркой, но, между нами говоря, сомнительного качества) – тоже экстраординарный прием. Хотя иные критики язвительно пишут, что Ван Дамм оказался поживее подмороженной гранд-дамы французского кино, изобразив своими сильными ногами (которыми отправил в нокаут не один десяток всяких там подонков) даже некоторый перепляс на импровизированной сцене кинотеатра «Киев». После чего (перепляса то есть) бельгийский забияка как ни в чем не бывало отправился отдохнуть в отель «Баккара», где проживали другие, более демократичные гости фестиваля, не затребовав для себя топ-апартаментов и особых условий. Что, согласитесь, свидетельствует о нем с лучшей стороны – Катрин Денев так бы не поступила. И правильно сделала бы: лично я не хотела бы жить с ней через стенку – с легендой нельзя перестукиваться и занимать у нее, скажем, фен для сушки волос. Впрочем, у Ван Дамма занимать фен я бы тоже не осмелилась: говорят, он может ударить без предупреждения, и последствия могут быть самыми неожиданными. Было бы смешно, если бы, скажем, этот самый фен у него вдруг попросила Катрин Денев, а он бы не разобрался спросонья да с похмелья, кто это стучит к нему в дверь… Но, впрочем, лучше на такую опасную тему не шутить.
Тем более что и без Ван Дамма, подавшегося, забыла вас предупредить (об опасности), в режиссуру, на «Молодости» хватало радикальных жестов. Я имею в виду даже не вечную неразбериху, а саму программу, из которой жюри почему-то выбрало «детские» фильмы, наградив один из них, «Девочку» Тиццы Кови и Райнера Фриммеля, главным призом. Хотя буквально в затылок этой самой «Девочке», повествующей о злоключениях потерявшейся и пригретой цыганами малютки, дышал российский «Волчок» Василия Сигарева, страшная драма о неразделенной любви дочери к матери.
И хотя многие критики полагают, будто «Девочка» есть своеобразный приквел к «Волчку» (где мать девочки тоже появляется через семь лет после ее рождения, отсидев срок) – причем более мягкий приквел, нежели жестокий и радикальный «Волчок», – жюри таки отдало предпочтение «Девочке». Зато «Волчок», уже снискавший огромный успех и на международных фестивалях, и в России, где и был произведен, получил приз ФИПРЕССИ, международного жюри кинокритиков и международной федерации киноклубов. Подтверждая тем самым заслуженно высокую репутацию Василия Сигарева, драматурга с Урала, поставившего свой первый фильм безо всяких уступок кому бы то ни было. Если уж в российской Думе на спецсовещании его «Волчка» осудили как картину «клеветническую», то можно себе представить, какую реакцию она вызовет среди обывателей, наслаждающихся по вечерам беспрецедентным по пошлости сериалом «Адмирал», растянутым для нужд ТВ байопиком, сделанным из одноименного и не менее пошлого фильма.
Рискну предположить, что глава жюри Тони Гатлиф, талантливый режиссер, живущий во Франции и имеющий цыганские корни, как это ни странно прозвучит, тоже был в ужасе от «Волчка», предпочтя ему более гуманную «Девочку». То есть эффект «Волчка» может быть непредсказуемым – даже если ты не являешься так называемым обывателем и не смотришь по вечерам «Адмирала», переключая время от времени на «Отчаянных домохозяек».
Забавно, кстати, что второй по значению приз – за лучший полнометражный фильм – получила картина, тоже повествующая о драме взросления. «Тот берег» Георгия Овашвили – рассказ о мальчике, не находящем общего языка с матерью: ему почему-то кажется, что с отцом, на поиски которого он отправился из Грузии в Абхазию, у него получится лучше.
Помнится, года три тому назад на Каннском фестивале главенствовали фильмы об отсутствии отца: и «Дитя» братьев Дарденн, и «Цветы запоздалые» Джима Джармуша буквально взывали к нерадивым отцам, забросившим своих детей. Теперь, по прошествии короткого времени, режиссеры взялись за нерадивых матерей: потеряв отцов (многие дети даже не знают, кто они), мы теперь теряем матерей. Или, как в «Волчке», дождавшись их, теряем их вновь и вновь. И порой – навсегда.