Новость о том, с какой сдержанностью лидеры стран ЕС обсуждали на минувшей неделе вопрос потенциального расширения, не получила особого резонанса в Украине. А зря, ведь именно нотки неуместности сего вопроса, звучавшие в речах представителей правительств крупнейших европейских государств, должны были заставить задуматься каждого украинца о том, каковы шансы нашей страны в принципе приблизиться к желанной звездной цели – отбросив фактор неприязни этих лидеров лично к президенту Януковичу и камень преткновения в виде арестованной Юлии Тимошенко.
А шансы эти невелики. В Евросоюзе понимают, что вопрос присоединения даже таких государств, как Сербия или Турция, которые уже давно достигли более высокой ступени на лестнице, ведущей к заветной европейской двери, просто не может стоять на повестке дня. Ведь организация, получившая в этом году заслуженную нобелевскую премию мира, столкнулась со структурными вызовами, которые требуют не столько задуматься о будущем, сколько проанализировать прошлое. За последние годы существования ЕС обнажились не столько прогнозируемые проблемы, связанные с вступлением в организацию восточноевропейских новичков, как Польша, Венгрия, Чехия, Словакия, Румыния, Болгария и многие другие. Потенциальные возбудители инфекций оказались заложенными в базовой структуре и инструментах ЕС – в первую очередь, в евро, управлять которым оказалось непросто в условиях фискального суверенитета отдельных государств еврозоны. Да и территориально-политические ожоги возникают не там, где предполагалось, а в самом ядре системы: «детские» дебаты о независимости Шотландии, Каталонии или страны Басков стали взрослыми проблемами яви, не говоря уже о том, что вместе с Кипром в 2004 году ЕС получил в довесок непризнанное государство (Турецкая республика Кипр) «внутри» Шенгенской зоны. Именно из-за этого перспективы присоединения Турции к организации выглядят весьма туманными, что уже говорить о Сербии, которая сделает проблему государства с неопределенным статусом Косово повседневной головной болью всего Союза.
Именно перед таким ЕС, озадаченным и удрученным, предстает Украина, страна, которая не только до сих пор не имеет четкой границы с крупнейшим соседом, страна, где не только царит избирательное правосудие и до сих пор процветает коррупция. Перед таким ЕС предстает Украина, чьих лидеров всерьез воспринимают, похоже, лишь на периферии организации, там, где местные правительства и сами в Брюсселе не на высшем счету. Чего ждать такой Украине от такого ЕС? Уж точно немногого.
Тем временем украинское правительство вынуждено реагировать на вызовы времени. Насколько Украина зависима от экспорта своей продукции, напоминать не приходится. И именно в этот момент с распростертыми объятиями с восточной стороны, жонглируя обещаниями золотых гор в виде потенциального снижения цены на газ, Украине предлагают альтернативу проблемной Европе – «стабильный и перспективный» Таможенный союз.
Судьбоносным в этой истории может оказаться то, что украинскому руководству при таких раскладах (а особенно учитывая то, как экзистенциальна цена на газ для бизнеса, который это руководство финансово поддерживает) просто таки придется идти на сближение с этим альтернативным союзом с востока.
Противопоставление Евросоюза и Таможенного союза создается искусственно. Это искусственное противопоставление, которое придумано и активно насаждается нашим людям. Некоторые политики или из-за недопонимания, или из-за специальной политической цели стараются провести этот водораздел. На самом деле водораздела нет.
— Николай Азаров
Все бы вроде и ничего, да лишь не стоит забывать, что любой союз, в который входит сегодняшняя Россия, имеет гораздо больший политический заряд, чем какой-либо другой. Россия Владимира Путина – это не просто влиятельное государство, с которым можно сотрудничать на межгосударственном уровне. Россия Владимира Путина – это мощный радар, запущенный с целью поиска сфер политического влияния, это страна, имеющая все более и более откровенные запросы на звание крупного центра не только регионального, но и мирового лидерства. В этом как бы и ничего противоестественного. Но когда одно менее влиятельное государство (в данном случае Украина) присоединяется к какому-либо союзу с другим, более влиятельным государством (в данном случае Россией), этот акт символизирует еще и общие ценности, а значит, заряжен стратегически.
В случае с Россией – государством, которое уже давно не стесняется демонстрировать себя миру как тоталитарное, где за политические высказывания бросают в тюрьму, а тем, кто взаимно любит друг друга, запрещают заявлять о своей любви публично, так вот в случае с этим государством подобный акт объединения может стать для Украины фатальным поступком с точки зрения собственной геополитической стратегии.
Ведь не стоит забывать, что кризисы – и политические, и экономические, и ценностные – это явления временные. И если сегодня ЕС действительно не до Украины, то это вовсе не значит, что когда ошибки прошлого будут исправлены, экономики Греции, Испании, Португалии и прочих проблемных государств восстановятся, ЕС не посмотрит снова на восток.
Но вот вероятность того, что Украину захотят видеть в ЕС как члена союза с российской доминантой – явно невысока. Особенно учитывая все более и более явно обострение отношений как между ЕС и Россией, так и между Россией и отдельными государствами Старого Света (даже с Германией, что было очевидно во время недавнего визита федерального канцлера Ангелы Меркель в Санкт-Петербург).
Ведь не вечен ни президент Янукович, которого так недолюбливают на Западе, ни срок заключения экс-премьера Тимошенко. Но подобный шаг, как вступление в Таможенный союз, может стать фатальным и сыграть с Украиной стратегическую злую шутку, независимо от актуальных тактических раскладов у государственного руля через пять или десять лет.
Нам стоит отбросить в сторону фантастические мысли о нейтралитете и посмотреть трезвыми глазами на геополитическую карту нашего покрытого язвами мира. В этом мире сегодня, как многие тысячи и сотни тысяч лет назад, непрерывно происходит эволюция. В этом мире, где живет как никогда много людей, неизбежно появление групп, объединенных общими идеями в поисках лучшей жизни. Если для нас лучшей жизнью является стремление к социальному равенству, свобода мысли и идей, высокое развитие культуры и науки и глубокое уважение к собственному «я» каждого члена общества, но наш геостратегический компас должен указывать явно не в восточном направлении.