Национальный конкурс завершила картина Игоря Подольчака «Delirium», отличающаяся куда меньшей визуальной пышностью, чем его дебютные «Las Meninas», но способная похвалиться ещё большей сюжетной невнятностью. По комнатам особняка и близлежащему саду слоняются несколько мужчин и женщин с расплывающимися контурами, которые, еле ворочая языком, бормочут что-то про аберрацию, индукцию и галстуки. Больше всего они похожи на печальные души умерших, застрявших где-то у переправы Харона, забыв о своей земной жизни и практически утратив человеческую речь. Кто из них были упомянутыми в титрах Гостем, Отцом или Зятем, я не ответил бы даже под страхом пересмотреть этот фильм снова. Тем, кто скажет, что лента Подольчака полна поэтических образов и является тонким исследованием нашего подсознания или завораживающим путешествием в мир снов и символов, я готов поверить на слово.
Новая картина Киры Муратовой «Вечное возвращение» воспринимается апофеозом столь часто поднимавшейся в фильмах нынешнего фестиваля темы людей, своей собственной пассивностью и малодушием замкнутых в удушливо скучной, нестерпимо жалкой повседневности.
«Нам, разнесчастным, деяний дано и не будет, Только в свидетели и в ожидатели мы обреченны».
О персонажах фильма, оставшихся без деяний, мужчине и женщине, трудно сказать что-нибудь определённое, кроме того, что они- бывшие сокурсники, не видевшиеся много лет, и что мужчина, которого зовут Олегом или Юрием (и у которого есть брат-близнец, соответственно, Юрий или Олег), влюблён в двух женщин по имени Людмила, Людмилу-жену и Людмилу-любовницу. Герой, отправленный в командировку в город, где живёт героиня, приходит к ней как раз затем, чтобы попросить совета, как разобраться с этим любовным треугольником. Героиня, постепенно теряя терпение, перебирает варианты- развестись с одной Людмилой, расстаться с другой, ничего не менять, бросить обеих. Каждый совет вызывает у гостя недовольство- как, разбить сердце нежно любимой жене, как, оставить возлюбленную, которая дороже жизни? «Вот ты, оказывается, какая чёрствая. Думал, как она скажет, так и поступлю, а ты… Не ожидал от тебя таких советов».
Рассерженный бесчувственностью собеседницы, Олег/Юрий покидает её квартиру, но потом навещает её ещё дважды, и каждый раз общение снова заканчивается пустопорожними разговорами о том, как быть с Людмилами. Эти три диалога повторяются раз за разом, подчас меняясь очерёдностью. Вставляются новые фразы, варьируется отношение героев друг к другу, от растущего раздражения до намёка на любовное томление, меняются исполнители- в роли каждого из персонажей появляется не меньше полудюжины исполнителей, от Натальи Бузько до Аллы Демидовой, от Виталия Линецкого до Олега Табакова. Неизменной остаётся ситуация неспособности к выбору с попытками переложить на другого бремя личной свободы и ответственности, сомнениями и колебаниями, заменившими поступки.
Эти навязчиво повторяющиеся сцены оказываются пробами к фильму, неснятому из-за смерти режиссёра. Автор умер («чтобы не становиться на пути у интерпретаций»), а его идеальный зритель угодил в тот круг чистилища для киноманов, обитатели которого заняты бесконечным просмотром неоконченных произведений своих кумиров, пытаясь понять их замысел по подготовительным материалам, сценарным наброскам и дублям. Впрочем, в качестве безропотно предающегося утомительному просмотру кинопроб идеального зрителя- и вместо спешащей покинуть кинозал обескураженной публики из «Астенического синдрома», недоумевающей, «зачем снимать такое кино про грустное, мне и без того неважно», - в «Вечном возвращении» представлены одиноко сидящие в просмотровой продюсер проекта и приглашённый им сахарозаводчик.
Разговор между ними о возможном значении происходящего на экране быстро сходит на нет - сахарозаводчик, мечтающий о приобщении к миру искусства, полон наивного уважения к «серьёзному кино» и признаёт право художника быть неясным, продюсер пытается убедить его выделить деньги на возобновление съёмочного процесса, при этом очевидно не придавая большого значения ни идеям умершего режиссёра, ни подбору кандидатуры того, кто может его заменить. Похоже, не больше интереса к судьбе «творческого наследия» у партнёра продюсера, помогающего дурачить сахарозаводчика, и у сценаристки, которую новоявленный «инвестор» ведёт в обувной магазин. Участь последнего проекта постановщика, которого даже далёкий от кинематографа сахарозаводчик знает как гения режиссуры, представляется туманной, но в любом случае печальной. Осуществлённые покойным кинопробы- единственной внятной реакцией на просмотр которых становится предложение задействовать в сценах «первую женщину с третьим мужчиной и вторую- с пятым», -оказываются зыбкой, призрачной тенью искусства, оправдывающего мелочность и будничные подлости его служителей. Внеэкранное пространство, в котором обитают продюсер и его коллеги, показано Муратовой как мир, длящий суетливое, никчёмное существование после ухода кого-то или чего-то, придававшего ему смысл.
Гораздо с большей симпатией к обречённому миру относится Валерия Бруни-Тедески в картине «Замок в Италии», ставшей фильмом-закрытием Одесского кинофестиваля. Меланхоличное и забавное повествование, в котором влияние Чехова было бы очевидно и без сюжетных аллюзий на «Вишнёвый сад», посвящено угасающему семейству промышленных аристократов, трогательных в своей бесполезности. Родовое поместье и картины Босха идут с молотка, заплаканная вдова пытается обвинить в своих несчастьях семейного счетовода и Господа Бога, её сын умирает от СПИДа, а над личной жизнью 45-летней дочери, отчаянно мечтающей о ребёнке, довлеет влечение к брату, отягощённое мазохистскими наклонностями. Когда дочь увлекается молодым актёром, тот, увы, оказывается не садистом, а капризным, истеричным ничтожеством. Однако счастливая любовь, как известно- искусство возможного, в котором не следует проявлять излишнюю требовательность, особенно когда рычащие бензопилы уже занесены над фамильным садом.
Как вы уже знаете, фестиваль завершился двойным триумфом картины Александра Велединского, получившей, помимо Гран-При, вручающегося по результатам зрительского голосования, награду за лучший фильм от жюри международного конкурса под руководством Александра Роднянского (являющегося, кстати сказать, президентом «Кинотавра», на котором «Географ глобус пропил» также получил в этом году главный приз). При этом «Ланчбокс», занявший в зрительском рейтинге второе место- отстав от «Географа» на 0,024 балла, - получил от жюри приз за лучшую режиссуру, «В цвету» удостоили наградой за лучшее актёрское исполнение, отметив Лику Баблуани и Мириам Бокерия, а «Автоинспекция», упомянутая Роднянским как фильм, обсуждавшийся как претендент на звание лучшего фильма, осталась вовсе без наград, хотя жюри в соответствии с регламентом имело право вручить два поощрительных диплома.
Это примечательное единодушие зрителей и профессиональных судей, одних восхитившее, других возмутившее, после украсившей афтепати дегустации «Glenmorangie» (проводивший её молодой человек, облачённый в килт, со знанием дела рассуждал о достоверности прошлогоднего фильма-закрытия, «Доли ангелов» Кена Лоуча) уже не казалось мне столь удручающим. Учитывая, что комедийная интонация, характерная для конкурсных программ в первые годы фестиваля, теперь уже не является критерием для отбора, и при этом общий уровень конкурса существенно вырос, вручение главной награды жюри «Географу» при наличии куда более серьёзных картин можно считать вполне оправданным соблюдением концептуального для ОМКФ компромисса между «фестивальным» кино и «зрительским».
Куда более досадным представляется решение жюри национального конкурса. Четвёртый Одесский кинофестиваль, в разных программах которого прошли премьеры восьми украинских полнометражных фильмов, чуть ли не впервые в истории независимой Украины продемонстрировал, что, помимо Киры Георгиевны - творчество которой воспринимается как отдельный феномен, прославляющий скорее человеческий гений, чем национальный кинематограф, -в отечественном кино есть и другие поводы если не для гордости, то для обсуждения. Достойно всяческого сожаления, что наградой за лучший украинский фильм был отмечен не «Креденс», который, при всех своих недостатках, вполне соответствовал зрительским чаяниям наших сограждан, а «Параджанов», бесцветный кинопанегирик, неуклюжая мешанина цитат и произвольно искажённых фактов, оторванная от современности и исторической реальности и существующая в безвоздушном пространстве госзаказов и школьных сочинений. При этом по словам члена жюри Вадима Храпачёва «Параджанов» был избран победителем «благодаря или вопреки прессе- мы были готовы к гораздо более худшему. Фильм был настолько ужасно описан, что было счастьем, когда он оказался хорошим». Своеобразное, но убедительное признание роли критики в отечественном кинопроцессе.