Как будто выглянув в своё время из-под руин вдруг рухнувшего на них от изнеможения Советского Союза, и удивлённо обнаружив вокруг себя эту самую загадочную «незалежность», украинцы до сих пор не могут решить, что с нею делать и как её к чему-нибудь полезному применить. Они воспринимают её скорее, как помеху, как «чемодан без ручки», эдакое досадное недоразумение на привычном и равнодушном пути куда-то туда, в указанном кем-то другими малопонятном и подозрительно светлом направлении.
“Вперёд, всё у нас уже почти клёво!” - продолжают подгонять нас те, кому и сейчас, и всегда было «клёво», и кто поэтому так старается, чтобы украинцы никогда на себе не ощутили, как это уже смогли сделать граждане многих других стран, что быть сытым и свободным лучше, чем голодным и несвободным. Но в сознании огромного числа моих сограждан, понимание такой, казалось бы, простой истины, продолжает оставаться задачей практически неподъёмной. Но почему?..
Если быть максимально объективным и постараться взглянуть на себя со стороны, то можно заметить один немаловажный аспект. У украинцев, помимо множества собственных, исторических, экономических и каких ещё угодно причин оставаться равнодушными к внезапно предложенной им свободе, существует и целый букет сильнейших внутренних препятствий, заимствованных у других народов, в первую очередь у русских. Особенно в том, что касается трёх основных, базовых принципов: отношения к власти, личности и свободе. 350 лет внутри их своеобразного государства – это, как вы сами понимаете, не шутка.
Ведь глядя на то, как последние 20 лет развивались события в Украине, возникает подозрение, что именно ментальные взгляды другого народа на эти базовые ценности - власть, личность и свободу, - народа пусть близкого, пусть даже однокоренного, во многом помешали украинцам почувствовать вкус к жизни независимой, т.е. возможности самостоятельно принимать решения и самим отвечать за их результат. Эта неприятная ментальная субстанция каким-то причудливым образом за столетия постепенно въелись в местный характер, да так глубоко, так прочно, что нейтрализовать её действие в обозримом будущем представляется задачей очень и очень трудной.
Вот и приходится сегодня говорить о некоторых украинских заимствованиях русского характера, от которых, если украинцы снова хотят стать украинцами, следовало бы постепенно избавляться. А то многих моих земляков по поведению и взглядам от русских уже и не отличишь. Посмотришь, послушаешь – явно русский, а спросишь – нет, украинец!..
При этом, нельзя сказать, что это такая уж всё большая невидаль, подобный эффект ментального заимствования наблюдался у многих народов. Такое было здесь и после общения украинцев (или как тогда назывались предки?..) с варягами, византийцами, татаро-монголами, литовцами, поляками, шведами, турками, французами, немцами… Но сроки были небольшими и не такими уж, сравнительно, обильно кровавыми. Но последние 350 лет истории украинский народ явно подкосили. Ведь согласитесь, что эти три столетия, как бы это сказать помягче, отнюдь не были для него годами непрерывного развития и повального торжества разума.
О подобных ментальных заимствованиях у нас стараются особо не говорить, вопрос достаточно деликатный, часто вызывает яростные споры и глубокие, многолетние обиды, поэтому, для разгона, я лучше сошлюсь на авторитетное мнение другого человека (хотел на Петра Чаадаева, но не рискнул…).
Андрей Алексеевич Амальрик – известный советский диссидент и публицист. Отсидев «сколько положено, где положено и за что положено», в 1976 г. был вынужден эмигрировать из СССР. А всего через четыре года, 12 ноября 1980, в возрасте 42 лет погиб в автокатастрофе в Испании. Похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем. Конечно же, реабилитирован в 1991-м (конечно же, посмертно).
Ещё будучи в СССР, Андрей Алексеевич писал:
«…Русскому народу, в силу ли его исторических традиций или еще чего-либо, почти совершенно непонятна идея самоуправления, равного для всех закона и личной свободы — и связанной с этим ответственности. Даже в идее прагматической свободы средний русский человек увидит не возможность для себя хорошо устроиться в жизни, а опасность, что какой-то ловкий человек хорошо устроится за его счет. Само слово “свобода” понимается большинством народа как синоним слова “беспорядок”, как возможность безнаказанного свершения каких-то антиобщественных и опасных поступков. Что касается уважения прав человеческой личности как таковой, то это вызовет просто недоумение. Уважать можно силу, власть, наконец даже ум или образование, но что человеческая личность сама по себе представляет какую-то ценность — это дико для народного сознания…».
Очень важное наблюдение! И как же оно напоминает нынешние умонастроения в Украине! В этой позиции, массово прижившейся теперь и у нас, легко обнаруживается та самая, всё увеличивающаяся в последние годы пропасть между Украиной и Западом, между демократией и диктатурой, между насилием и свободой.
Насколько украинцы, как народ, успели пережить и впитать европейский период культа человеческой личности, сказать трудно. Но весьма показательно, что само понятие - “период культа личности” - означает для нас не высокое Возрождение, а период такого унижения и подавления человеческой личности, какого цивилизованный мир не знал никогда ранее!..
Да, особо акцентирую внимание читателей, готовых на меня уже за что-то обидеться: конечно, само собой разумеется, что у упомянутых здесь русских, как и у любого другого народа, есть много чему поучиться и нужному, но ненужное, почему-то, к нам липнет быстрее. И это, понятное дело, проблема не русских… китайцев, шведов…, а исключительно украинцев.
В общественном мнении 46% украинцев Россия не воспринимается в полной мере европейской страной, а скорее выступает как часть особой евразийской цивилизации. И только более трети украинцев (36%) придерживаются мнения, что Россия – часть Европы. Большинство украинцев (58%) в целом не считают Россию заграницей, противоположного мнения придерживаются (40%). Каждый второй житель Украины, считает, что наша страна в целом сможет просуществовать без России.
— Данные опроса, проведенного в период с 27 октября по 7 ноября 2011 года компанией Research & Branding Group
Думаю, понятно и то, что я говорю не обо всех украинцах, как и Амальрик пишет не обо всех русских.
Речь идёт лишь о попытке выявить в русском характере некие общие черты, нечто типическое, характерное, коллективное, особенное, присущее только этому народу, и что, с моей точки зрения, в значительной мере уже постепенно вошло в менталитет украинцев, исказив собою их собственные черты. Русским с таким характером жить хорошо, они так привыкли – и слава Богу, от души желаю им долгих лет мира и процветания! Но надо ли привыкать к этому в себе украинцам?..
(Вот видите, сколько пришлось объясняться, чтобы не быть обвинённым в расизме и русофобии. А впрочем, ведь всё равно обвинят. Ладно, переживём…).
Так вот, сказано Амальриком, согласен, резко и жёстко! Но таков уж субъективный взгляд советского диссидента на русский характер. Спорный? Возможно. Или в нём всё же есть рациональное зерно?..
Отмечает Амальрик и то, что русский народ до сих пор свято верит в собственную национальную силу, которую должны бояться другие народы, и руководствуется сознанием силы своего режима, которую должен непременно бояться сам.
Ну что ж, прекрасно!.. И не надо за это русских корить или, как уже в истории не раз пробовали, пытаться переделать. Они сами кого хошь переделают – переварят, ассимилируют и растворят в лужёном желудке своего немаленького организма, как это, к сожалению, постепенно произошло и с годами ослабевшими и растерянными украинцами. Те уже и в свою национальную силу не верят, не верят и в свою вульгарную власть, которую не только не боятся, но, хуже того, элементарно не уважают.
Вот мы, паны-господа-товарищи, потихоньку и пришли к тому, что теперь «маємо те, що маємо» - защищать, практически, нечего, ничего своего уже почти не осталось, всё вокруг и внутри украинца – русское, псевдо русское или, в крайнем случае, интернациональное. Поэтому народ с таким энтузиазмом и мечтает поскорее избавиться от своей хлопотной Независимости и снова подчиниться чужой жёсткой власти, желательно привычной, российской, стать неотличимым от русских, и вместе с остальными субъектами её разномастной федерации вновь безропотно нанизаться на веками заточенную московскими царями негнущуюся вертикаль власти.
Конечно, тысячу раз правы те, кто говорят, что украинцы сами виноваты, что так быстро и бездарно растеряли свою страну, независимость и идентичность. Именно украинцы в этом виноваты, а никак не русские. Не американцы, не евреи, не поляки. Другие народы и государства только воспользовались предоставленными им самими украинцами возможностями. Трудно с этим не согласится.
Так что, вопрос вопросов сейчас у нас практически таков: как нам теперь, по возможности бескровно, выбраться из той позорной рабской ямы, в которую мы сами себя постепенно загнали?
Я, например, всё ещё надеюсь, что дело это поправимое, хотя трудное и долгое, не одного десятилетия. Причём от того, и я думаю, что это главное, насколько граждане нашей страны, вне зависимости от очевидной катастрофы правящего режима и плачевного состояния мировой экономики, смогут всё же научить себя и своих детей патриотизму и чувству собственного достоинства, воспитают в себе и в них способность к борьбе и самопожертвованию ради личной и общей свободы, насколько они будут обладать, как сказал поэт: «лица не общим выраженьем…» - незаимствованной культурой, живыми традициями и своим языком – зависит многое. Многое, если не всё.
Хотя… Хотя, может я и ошибаюсь.
Но как раз на такой нелёгкий случай в Древнем Риме существовал обычай: когда больному становилось совсем худо и врачи уже не знали, чем ему помочь, несчастного выносили на улицу, где каждый желающий мог предложить ему свой вариант спасения. Иногда, говорят, здорово помогало!..
Я, например, своё мнение высказал. Если хотите, можете тоже попробовать.