Книга Сэндела это сконцентрированное под обложкой знание и понимание справедливости сложившееся за всю мировую историю. Здесь необходимо уточнение – за мировую историю западного мира. Справедливость, как ее понимают в странах арабского мира или на Дальнем востоке, не является предметом этой книги. Автор анализирует все ведущие мировые концепции о том, что значит поступать правильно и на чем основывается наша оценка того или иного поступка как "справедливого".
Сэндел не просто занимается сухим пересказом теорий, но использует их в контексте конкретных фактов. С первых страниц он погружает читателя в ситуацию, когда надо сделать моральный выбор. Речь идет о ценах на продукты и услуги в штатах, пострадавших в 2004 году от урагана "Чарли". Тогда мешочки со льдом, стоившие 2 доллара, стали продавать по 10 долларов. За домашние генераторы, продававшиеся по 250 долларов, начали просить две тысячи. Можно ли делать бизнес на человеческом горе? Справедливость цены формируется моралью или бизнесом?
Еще один случай – большие бонусы, которые после краха 2008 года получили руководители компаний с Уолл-стрит. По итогам того года им было выплачено около 16 млрд долларов. Сумма большая, но годом ранее, в 2007, она составляла 33 млрд, а еще раньше – в 2006-м, и того больше – 34 млрд долларов. Но раньше возмущения этим фактом не было, а вот в 2008-м людей как будто прорвало. Дошло до того, что под общественным давлением топ-менеджеры начали возвращать бонусы в свои компании. Точнее всех эту ситуацию описал президент США Барак Обама, слова которого Сэндел приводит в своей книге. «Несмотря на свое брошенное мимоходом упоминание о жадности, президент Обама понял, что глубинным источником разногласий и возмущения является вознаграждение за неудачи. Объявляя о пределах оплаты управляющих в компаниях, получающих финансовую помощь, Обама раскрыл подлинный источник возмущения, которое вызывала финансовая помощь:
"Это — Америка. Мы не осуждаем богатство. Мы не завидуем людям, добившимся успеха. И мы определенно верим, что успех следует вознаграждать. Но людей возмущает — и правильно, обоснованно возмущает, — что управляющих вознаграждают за неудачи, особенно тогда, когда эти вознаграждения субсидируют средствами американских налогоплательщиков".
Автор ведет читателя от теории к теории. Начинается путешествие с утилитаристов и их отца-основателя Иеремии Бентама. Его понятие справедливости просто и, на первый взгляд, имеет право на жизнь. Высший принцип морали — чем больше счастья, тем лучше. Все, что ведет к большей полезности, а значит к счастью, удовольствия, уменьшении боли и страдания – все справедливо. Есть, правда, нюанс – а за чей счет? Бентам не признавал естественных прав человека, называя их "ерундой на ходулях". Именно ему принадлежит идея "работных домов", в которые должны были насильственно помещаться нищие, бездомные и попрошайки. "Любому гражданину, столкнувшемуся с нищим, предоставляли полномочия задержать того и препроводить в ближайший работный дом. Попавший в такой дом нищий должен трудиться, чтобы оплатить свое содержание, а заработанные им средства следует зачислять на "счет самоосвобождения". В этот счет включали расходы на пропитание, одежду, постельное белье, медицинские услуги и страхование жизни на случай, если нищий умрет до того, как оплатит свой счет. Чтобы стимулировать граждан к задержанию нищих и их доставке в работные дома, Бентам предлагал выдавать вознаграждение в размере 20 шиллингов за каждого задержанного, относя, разумеется, эти расходы на счет нищего", - пишет Сэндел. Автор также приводит принципы, которыми руководствовался Бентам при размещении жильцов работного дома: "рядом с бредящими умалишенными или лицами, произносящими безрассудные или непристойные речи, помещать глухих и немых... А рядом с проститутками и распутными женщинами размещать престарелых женщин". Что касается людей, страдающих "отвратительными уродствами", то Бентам предлагал помещать их вместе со слепыми". Назвать это справедливостью как-то не выходит. В целом же проблема утилитаристов состоит в том, что принцип "максимального счастья" не учитывает в должной мере человеческое достоинство и права человека, а также низводит все, имеющее моральное значение, к единой шкале удовольствий и страданий.
Следующей, широко анализируемой Сэнделом теорией справедливости является либертарианство. Либератарианцы выступают за неограниченную свободу рынков и против государственного регулирования, причем не во имя экономической эффективности, а во имя свободы человека. Их главный тезис таков: у каждого из нас есть фундаментальное право на свободу, право делать с нашей собственностью все, что мы хотим, при условии, что мы уважаем право других людей делать то же самое. Либертарианцы выступают против любого патернализма. Например, правила о пристегивании ремнем безопасности или обязательном использовании мотоциклетных шлемов ими уже расцениваются как посягательства на свободу выбора. Никакого регулирования в вопросах морали: вы можете не одобрять гомосексуализм, но появление запрещающего законодательства недопустимо, по мнению либертарианцев. Отдельное отношение у них к разного рода налогам и сборам. "Согласно либертарианской доктрине, налоги, перераспределяющие доходы или богатство, — форма принуждения, насилия и даже воровство. У государства не больше прав принуждать состоятельных налогоплательщиков к поддержке социальных программ для бедных, чем у великодушного грабителя — красть у богатых и отдавать украденное бездомным", -- пишет автор.
Либертарианство имеет и свои минусы. Приведем два абзаца из книги, в которой рассказывается весьма жуткая история.
"В 2001 г. в немецкой деревушке Ротенбург случилось странное происшествие. Бернд-Юрген Брандес, 43-летний инженер-программист, откликнулся на рекламное объявление в интернете: некто искал человека, который хотел бы, чтобы его убили и съели. Объявление было размещено 42-летним компьютерщиком Армином Майвесом. Майвес не предлагал никакого вознаграждения и сулил только переживания, опыт. На сообщение откликнулось около 200 человек. Четверо из них посетили ферму Майвеса, побеседовали с ним, но решили, что это предложение их не интересует. Но Брандес, встретившись с Майвесом и обсудив его предложение за чашечкой кофе, дал согласие. Майвес убил гостя, расчленил его тело и положил упакованные в пластиковые пакеты части тела в холодильник. К моменту ареста "людоед из Ротенбурга" съел более 40 фунтов плоти своей добровольной жертвы, приготовив кое-какие части тела на оливковом масле и приправив их чесноком.
Когда Майвеса судили, чудовищное преступление взбудоражило общественность и озадачило суд. В Германии не было закона, запрещающего каннибализм. Защита настаивала, что преступника нельзя было осудить как убийцу, поскольку жертва охотно приняла участие в собственной смерти. Защитник Майвеса утверждал, что его подзащитный виновен разве что в "убийстве по просьбе", то есть в форме оказания помощи при суициде, за что можно было получить, самое большее, пять лет тюремного заключения. Суд попытался разрешить головоломку, приговорив Майвеса к восьми с половиной годам тюремного заключения за убийство человека. Но через два года апелляционный суд отменил этот приговор как слишком мягкий и приговорил Майвеса к пожизненному заключению. В странном завершении этой отвратительной истории людоед, по сообщениям, в тюрьме стал вегетарианцем, потому что промышленное производство мяса бесчеловечно".
На подобных историях, и не только о каннибализме, и построена книга Майкла Сэндела "Справедливость. Как поступать правильно?" Любое теоретическое допущение он пропускает через практику жизни, находя самые каверзные иллюстрации для подтверждения или опровержения той или иной концепции.
Анализируя разные взгляды, сам автор "Справедливости" лишь в конце книги рассказывает о том, что такое справедливость в его понимании. Майкл Сэндел является сторонником идеи о том, что справедливость напрямую связана с развитием добродетели и размышлениями об общем благе.
"Справедливое общество не может быть безразличным к тем отношениям и склонностям, которые демонстрируют граждане – пишет Сэндел – Оно должно найти способ принуждения к отказу от сугубо частных идей хорошей жизни и культивирования гражданской добродетели".
Справедлив ли этот тезис, каждый решит для себя сам.