ГоловнаКультура

Денис Іванов: "Доки український фільм у кінотеатрі не буде дивитися мільйон глядачів, індустрія не запуститься"

LB.ua продолжает публиковать расшифровки программ Сергея Буковского "В поисках названия", которые выходят на Old Fashioned Radio.

На этой неделе – беседа с Денисом Ивановым, продюсером и основателем дистрибьюторской компании "Артхаус Траффик", которую записали в конце августа.

Сегодня у нас как минимум два информационных повода, и я хочу чтобы мы о них поговорили.

Но, прежде, хочу представить вас, человека с довольно широким кругом интересов и деятельности. Вы – основатель дистрибьюторской компании "Артхаус Траффик", были арт-директором Одесского кинофестиваля, продюсером фильма “Племя”. А это, пожалуй, единственная картина за 26 лет независимости Украины, которая могла оказаться в шорт-листе “Оскара”, но так и не оказалась.

Недавно я прочел на страничке нашего главы Госкино, что нам, Украине, опять разрешили подаваться на “Оскар”. Что думаете по этому поводу?

Фото: Макс Требухов

Радует то, что наконец-то закончился скандал, который случился еще два года назад с фильмом “Племя” (фильм не выдвинули на "Оскар" от Украины: Оскаровский комитет выбрал картину "Поводырь" Олеся Санина, который не попал даже в шорт-лист – прим. ред.). То, что произошло с Оскаровским комитетом, еще раз подтвердило простую истину о том, что очень просто что-то разрушить, но тяжело создать заново. Разрушить Оскаровский комитет заняло две недели, а построить новый – два года.

Тем не менее, в таких вопросах, как продвижение картины на Оскар, как голосование в любом конкурсе, очень важной является процедура, и создатели “Племени” почувствовали это на себе, как участники, которые нечестно проиграли. Это подстегнуло нас изучить опыт развитых обществ, где процедура и ее соблюдение являются основой основ. Нельзя быть толерантным к несоблюдению каких-то важных норм.

Я был в инициативной группе по созданию нового Оскаровского комитета – представлял Союз кинематографистов. В группу входили Валентин Васянович, Алик Шпилюк , Мирослав Слабошпицкий. Сначала были сформированы критерии, по которым будут набираться эксперты в текущий оскаровский комитет. Основным вопросом было то, чтобы эти люди имели персональное членство в международных организациях. Тогда есть гарантия, что они не будут представлять какой-то провинциальный взгляд на кинематограф, а все-таки будут иметь понимание международного кинопроцесса.

По-моему в нынешнем коллективе экспертов только Алик Шпилюк – член Европейской киноакадемии.

Нет, там есть еще люди из Международной федерации кинопрессы, например. То есть, эти люди, как минимум, разговаривают на английском языке и следят за кинопроцессом. Одна из проблем, которая существовала в предыдущем оскаровском комитете – ни один человек, кроме двух кинокритиков, не мог ответить на простой вопрос: а какой же фильм победил в номинации “Лучший иностранный фильм" в прошлом году? Этот вопрос ставил в тупик просто всех. И это люди, которые определяют судьбу, какая картина поедет от Украины. Думаю, что в нынешнем оскаровском комитете, после тщательного отбора экспертов, такого не будет точно.

Слева-направо: Алик Шпилюк, Виктория Тигипко и Денис Иванов
Слева-направо: Алик Шпилюк, Виктория Тигипко и Денис Иванов

У меня такой общий вопрос – об украинском кино. Когда мы выйдем за пределы нашего, не побоюсь этого слова, хуторянства? Когда мы перестанем любоваться глобусом Украины?

Хотел бы я ответить на этот вопрос, но все очень сильно зависит от нас самих.

У нас действительно очень провинциальная кинематография, потому что долгое время не было ни системы финансирования, ни системы образования, а украинские кинематографисты редко выезжают на кинофестивали, мало смотрят кино. Но сейчас возобновилось финансирование Госкино, которое распределяется по процедуре открытого конкурса, и это очень важно. Потому что до этого, когда Студия Довженко соревновалась с Укранимафильм, мы не могли ждать никакого просвета. Когда появился открытый конкурс, пошло оживление кинопроцесса.

Мы должны прикладывать много усилий, чтобы открыться миру, повысить свой уровень. Даже я еще считаю себя начинающим продюсером на первой стадии, несмотря на большой список фильмов, в создании которых принимал участие.

Ваши слова радуют. Я иногда сталкиваюсь с продюсерами, которым безразлично – удобрения ли продавать, сантехнику делать, кино – все равно. Для них это бизнес, и не более. Они не смотрят кино, им это неинтересно, они не болеют за фильмы.

У нас уже появилось какое-то количество продюсеров, которые начали двигаться в правильном направлении, но у нас очень мало копродукции. А копродукция – это мало того, что слияние ресурсов воедино, это еще и обмен опытом. Это один из принципов копродукции, когда есть еще участие в креативном процессе – это один из принципов копродукции. Так вот, чем больше у нас будет копродукции, чем больше у нас будет общения с коллегами, которые ушли далеко вперед, тем быстрее мы станем на ноги. Кино является частью общества. Мы сейчас говорим не только о кино, мы говорим в целом о нашем обществе.

Мы только сейчас начинаем осознавать, насколько важным бывает диалог для того, чтобы что-то двигать вперед. Кино – это хороший пример в нашей стране. В какой-то мере начинается складываться консенсус.

Фото: Макс Требухов

С одной стороны, да. Хотя питчинги были придуманы для другого – для поиска частного финансирования от продюсеров. Мы взяли эту модель и пытаемся использовать некий справедливый метод распределения госденег.

Меня обескураживает, что мы по-прежнему по-советски думаем. Директивами: вот деньги на фильм про героев АТО, вот – на два фильма про Небесную Сотню, а потом - на все остальное. Но ведь так не должно быть. Это всё -совдепия.

Мы все время скатываемся в эту колею. Так будет продолжаться, пока мы не научимся договариваться и запасаться тем, что называется “энергией следующего шага”. Я неоднократно заявлял публично, что единственное разделение в таких конкурсах должно быть не на артхаусное и коммерческое кино, не на заказные и фильмы и фильмы про другую жизнь, а на полнометражные, короткометражные, документальные и анимационные фильмы. Это единственные критерии.

Как можно дать определение, что такое артхаус, а что такое коммерческое кино?

Когда-то журнал “Искусство кино” выпустил 100-страничную работу, в которой много кинокритиков сушили голову, что такое артхаус. Это такой же термин как "культура", у которого тысячи измерений, в узком и широком смысле. Это очень относительные вещи.

Нам надо осознавать, что наша энергия следующего шага – это не скатываться в колею, в которой мы находились долгое время, а перешагнуть ее.

Очень начали скатываться. С одной стороны был закон о декоммунизации, но опять возвращаемся на круги своя. Мы будто и движемся, но почему-то опять спиной, и опять на четвереньках.

Я все-таки часто вижу, что мы двигаемся в правильном направлении. Все больше и больше людей понимают, что нельзя воровать, это отвратительно, нельзя делать откаты, нельзя давать взятки. Это начинает быть частью культуры. Но, к сожалению, изменения не происходят так быстро. Если отстать от этого марафона, то мы вообще окажемся опять в конце, в дальнем углу Европы.

Слишком долго жили во всем этом, поэтому тяжело выбираемся. Это правда.

У нас есть очень много энергии и у людей есть желание учиться. Для того, чтобы что-то двигалось вперед, это так или иначе должно переходить через какие-то фрустрации.

Если перейти в мир нашего кино в прошлом году, то не было фактически ни одного фильма, кроме документальных, которые показали результаты. Ни одно кино не стало участником фестиваля класса "А". Это диагноз. Только в этом году у нас была копродукция и короткометражка на Берлинале.

Фото: Макс Требухов

У нас еще есть чисто такая провинциальная история, что мы не хотим инклюзивную культуру. Сергей Лозница – это же украинский режиссер, но мы точно услышим, что он родился в Беларуси, а живет в Берлине. Хотя он украинский режиссер. Или Кира Муратова, почему есть сомнения, украинский ли это режиссер?

Если начинать смотреть на украинское кино не узколобо, не только на то, что снимается в Киеве и на украинском языке, то мы увидим, что это целый мир, который интересный, динамичный, в котором есть звезды. Я очень верю в молодых режиссеров, которые сейчас начали формироваться – в другое время, с другими возможностями, и осознали себя на раннем этапе.

Я очень рад, что в запуске, например, фильм Марины Степанской, которая сделала короткометражку “Мужская работа”. Я случайно встретил Марину в городе, поздно уже было – она куда-то мчится осматривать локацию с группой. Рома Бондарчук тоже снимает игровую картину.

Сейчас молодые режиссеры осознали себя, студенты сделали свою киноорганизацию. В принципе, каких нибудь десять лет назад это было невозможно.

Арт-директор Docudays UA Роман Бондарчук
Фото: facebook/Roman Bondarchuk
Арт-директор Docudays UA Роман Бондарчук

Это даст, конечно же, какие-то результаты. Я не думаю, что очень быстро, но даст.

Основная проблема в том, что у нас очень низкий профессиональный уровень на всех этапах, начиная от подготовки съемочного процесса, заканчивая продюсерским цехом. Нам еще очень много учиться и потом учить остальных. Пока этого не произойдет, кинематография на ноги не станет.

К сожалению, не все люди понимают, что нам нужно свое кино, в том числе коммерческое, от которого будут плеваться кинокритики, но на которое будут ходить зрители – и любить, и платить деньги за билеты. До тех пор, пока украинский фильм в кино не посмотрит миллион зрителей, индустрия не запустится. У нас должно быть пробито несколько коридоров. Один из них пробил Слабошпицкий. Внезапно Украина получила своего автора, такого же, как, например, Звягинцев в России.

Давайте поговорим о втором информационном поводе. Буквально сегодня мне пришла ваша рассылка, от Arthouse Traffic, и я подпрыгнул от радости: этой осенью в украинский прокат выходят сразу три фильма при поддержке вашей компании, это – «Сын Саула», «Море в огне» и «Я, Дэниел Блейк», все – победители престижных кинофестивалей.

Да, три больших приза, звучит хорошо. Но билетов на такие фильмы продается немного, привозить их с нашей стороны – своего рода донкихотство, зарабатываем мы, конечно, на других картинах.

Однако мы занимаемся арт-кино, и пропустить фильмы подобного уровня просто не можем, даже если в кинотеатры на них придет 200 человек.

Я считаю, что вот таким ритмичным выпуском картин-призеров международных фестивалей мы формируем свою аудиторию, которая состоит из десятков человек, потом из сотен, потом из тысяч, и этого можно добиться только десятилетним трудом.

кадр из фильма Море в огне
Фото: kinopoisk.ru
кадр из фильма Море в огне

Таким образом вы пытаетесь вернуть зрителя в зал на хорошее кино?

Мы пытаемся сделать так, чтобы наше «киноманское гетто» расширялось. Мы хотим, чтобы люди не просто скачивали или смотрели онлайн пиратский контент – у нас вообще очень распространено пиратство. Мы всегда стараемся выпускать победителя Берлинского кинофестиваля, в прошлом году это было «Такси» Джафара Панахи, в этом – «Море в огне» Рози. Стараемся выпускать картины, которые получили “Оскар” как Лучший иностранный фильм, которые получили «Золотую пальмовую ветвь» – в прошлом году это был «Дипан» Жака Одийяра, до этого – «Жизнь Адель». В 2016 у нас очень хороший лайн-ап, который мы заполучили всеми правдами и неправдами.

15 октября в кинотеатре Жовтень пройдет премьера «Море в огне» – это документальное кино, и каким бы хорошим оно ни было, пока что для него подходят лишь такие арт-площадки, как «Жовтень» или кинотеатр «Киев».

Нам очень повезло с этим фильмом: мы приехали в Берлин на переговоры буквально на пару дней, посмотрели только один фильм из программы фестиваля и вышли с полным ощущением того, что это – «Золотой медведь». Иначе быть не может: это точное попадание «в десятку» в плане жанра, темы, формы.

Но ведь дело не в том, что тема беженцев, раскрывающаяся в этом фильме, сейчас конъюктурна. Это, в первую очередь, хорошее кино.

Абсолютно. Есть конъюнктура, но есть и просто прекрасное произведение Джанфранко Рози. Ему теперь только в Каннах осталось победить, и он, как в боксе, – соберет «все пояса».

Я был бы рад, если бы он получил и "Оскар" за Лучший документальный фильм. А остальные картины?

«Сын Саула» сначала будет показан в рамках событий, приуроченных к 75-летию трагедии Бабьего яра. В мемориальные дни пройдет фестиваль, потом фильм выйдет в ограниченный прокат. Для развития языка кино это потрясающий фильм, несмотря на то, что его же можно назвать картиной из разряда «кассового суицида». Но все же это фильм, отображающий мировой кинопроцесс.

Фото: Макс Требухов

Я видел десятиминутную короткометражку Ласло Немеша на ту же тему. Она снята одним кадром, с неожиданной развязкой в конце – ты напряженно следишь за действием и только в финале осознаешь наступупает развязка. С точки зрения профессионализма, сделано кино потрясающе.

А картина Кена Лоуча?

Да, по Лоучу, конечно, многие конкретно так прошлись и вытерли ноги во время Каннского кинофестиваля: его фильм, безусловно, не был в фаворитах. Но Лоуч не изменяет себе, он продолжает снимать социальный реализм, обнажать конфликты, быть контрконъюнктурным.

То есть он по-прежнему молодой и сердитый?

Да. Его фильм «Я, Дэниел Блейк», который мы ждем в ноябре на экранах, – о новообразовавшейся прослойке людей, отключенных от всех социальных процессов. Социальные службы Британии построены на «обезличенности», вся коммуникация происходит с помощью гаджетов. И когда человек, который ничего не видел в этой жизни, кроме молотка и рубанка, обращается за помощью, он попадает в мир, который ему непонятен. Об этом картина – о людях «за бортом».

В фильмах Лоуча всегда заметно его нежное отношение к своим героям, его сопереживание, очевидно, что он человек кардинально левых взглядов, «певец» рабочего класса, и он себе не изменяет. За это, конечно, он заслуживает всех наград мира, однако все-таки решение наградить его пальмовой ветвью – очень спорное. Мы с командой были на фестивале и у нас были совершенно другие прогнозы по поводу победителя. Возможно, впрочем, что режиссер, снявший «Безумного Макса», просто не смотрел Лоуча раньше и его поразила 186-я по счету картина Кена. (смеются)

Как и когда так получилось, что зритель не хочет смотреть хорошее кино?

Это не только наша проблема, это проблема всего мира.

Фото: Макс Требухов

Не стоит думать о себе хуже, чем мы есть?

Если работать в этом направлении, если обеспечить интерес медиа к хорошему кино, ситуация изменится. Конечно, нам еще далеко до Франции, где еженедельно выходит в прокат 20-25 новых картин со всего мира и где они собирают приличную кассу. Однако ситуация у нас ничуть не хуже, чем в России, которая традиционно была богата на арт-залы и арт-критиков, и гораздо лучше, чем во многих других постсоветских странах.

Человечество лениво, оно всегда выбирает путь наименьшего сопротивления. Фильмы-комиксы собирают кассу во всех странах, B-movie (фильмы категории "B") и фильмы-аттракционы традиционно хорошо смотрят везде. Арт-кино должно расширять свою территорию, но мы сейчас боремся не за выбор между “Терминатором-8” и арт-кино, а за выбором между пиратским просмотром арт-кино и его просмотром в кинотеатре.

Основная линия водораздела – не борьба с Голливудом, а формирование правильных привычек аудитории.

Поход в кино – это, в любом случае, «выход в свет», и чем больше людей будут оккупировать пространства улиц, кинотеатров, общаться между собой, тем лучше будет развиваться культура арт-кино. Вообще после Майдана заметны подобные сдвиги, люди будто перестали бояться друг друга и массово двинулись на ярмарки, фестивали и прочее.

Фото: Макс Требухов

Вы родом из Донецка. Давно там были?

Иванов: В апреле 2014. Тогда “Изоляция” проводила фестиваль, была запоздалая попытка наладить диалог Востока и Запада, решить основную проблему – отсутствия внутренней интеграции страны. Мне смешно, когда говорят «Вот, мы обратно Донецк присоединим!». Давайте сначала присоединим Одессу и Закарпатье к Киеву, а потом будем думать про Донецк, в котором уже два года нет украинских медиа и ежедневно происходит артиллерийская стрельба. Людям уже все равно, почему и кто стреляет.

И никакой стратегии, никакого понимания, как это завершить?

Посмотрим. Нужно сделать выводы на основе Донецка – ведь там только 15% людей хотели в состав России, остальные были «неопределившимися» (я социолог по образованию и следил за этими моментами). Всегда так – маленькая активная часть общества тянет одеяло на себя. В Киеве победила одна сила, в Донецке – другая.

Проблема в том, что сейчас отсутствует интеграция на уровне страны, более того – вместо улучшения взаимопонимания люди радикализируются, политические спекулянты играют на этих противоречиях. Еще на первом курсе донецкого университета на специальности «Политология» я писал реферат на тему «Потенциальные конфликты в Украине, которые могут привести к ее распаду». Уже тогда, своим детским мозгом мы понимали, что Украину можно расчертить, что поводов для конфликтов – масса, развалить ее – легко. Украине нужна внутренняя интеграция и понимание настоящей миссии культуры – мы должны перестать воспринимать ее как декоративный элемент. Без культуры нет ничего.

Сергей БуковскийСергей Буковский, Кинорежиссер, ведущий радиопрограммы "В поисках названия"
Читайте головні новини LB.ua в соціальних мережах Facebook, Twitter і Telegram