Сразу после утреннего показа документального фильма Джанфранко Рози “Огонь на море” критики начали перешептываться: это “Золотой медведь”. В 2013 году Рози взял главную награду на кинофестивале в Венеции – теперь, стало быть, очередь за Каннами, которые не так охотно включают документальное кино в основной конкурс (хотя в 2004 году “Золотую пальмовую ветвь” получил Майкл Мур с его “9/11”).
Фильм Рози снят на острове Лампедуза, куда уже несколько лет подряд тысячами прибывают беженцы из уголков планеты, пораженных кризисами и войнами. Режиссер провел на острове целый год, снимая о том, в каких условиях доводится выживать людям, ищущим спасения в Европе, и о быте обычных жителей Лампедузы, на чьих глазах спасаются и разрушаются судьбы приехавших людей. Интересно, что Берлинале, всегда считавшееся наиболее чувствительным в политическом контексте, не предвосхитило, а подхватило тему, заданную Каннами в прошлом году. Если вспомните, главную награду тогда жюри во главе с братьями Коэнами отдало фильму “Дипан” Жака Одийяра о жизни мигрантов из Шри-Ланки во Франции (к слову, фильм сейчас идет в украинском прокате).
Что касается “Огня на море”, то надо ждать его появления или на Одесском кинофестивале, который обычно привозит победителей Берлинале, или уже осенью, на “Молодости”.
Второй по значимости приз получил фильм боснийского режиссера Даниса Тановича “Смерть в Сараево”, вольная адаптация пьесы “Отель “Европа” французского интеллектуала Бернара-Анри Леви (украинские зрители могли видеть ее постановку в Киеве и во Львове). В фильме осталась основа пьесы – философ, готовящий речь о столетии со дня начала Первой мировой войны в номере отеля “Европа” в Сараево. Но Танович нанизал на костяк первоисточника целый муравейник: разношерстный персонал, собственно, отеля “Европа” – от простых работников прачечной и кухни до главного управляющего и его теневых партнеров. Все эти люди готовятся к приезду высокопоставленных чиновников из Европы – все к тому же столетию начала войны. За политическую подоплеку сюжета отвечает журналистка, ведущая передачу прямо на крыше гостиницы, интервьюируя разных людей на тему убийства эрцгерцога Франца Фердинанда. Отель у Тановича стал прекрасной метафорой общества: пока на высоких этажах ведутся споры об исторических травмах, в самом низу происходят разборки, о которых не ведают наверху, но которые могут в корне изменить ситуацию.
Несмотря на то, что некоторые сюжетные ходы фильма могут показаться банальными, в целом “Смерть в Сараево” производит впечатление цельного и довольно внятного высказывания - чем далеко не каждый фильм в программе Берлинале в этом году может похвастаться.
Среди невнятного большинства оказался новый фильм француженки Мии Хансен-Лев, за который ее наградили “медведем” за лучшую режиссуру. Фильм “Будущее” вытягивает только наличие Изабель Юппер, которая играет преподавательницу философии Натали, столкнувшуюся с необходимостью перестраивать собственную жизнь. Муж от нее уходит к другой, дети выросли и не выказывают заинтересованности к философии, ее книги собираются переиздать в возмутительном формате а-ля “Кант за 90 минут”. На шестом десятке лет героиня Юппер приходит к одиночеству и переосмыслению себя в новых условиях.
При этом Хансен-Лев зачем-то пичкает фильм цитатами из философских трудов, очевидно, пытаясь создать из них некий контекст. Но, к сожалению, “Будущему” недостает самого главного, чему учат преподавательницы вроде Натали, – рефлексии. Из уст Юппер звучат главные слова в этом фильме: “Я учу вас самостоятельно мыслить”, но самому фильму эта суперспособность, к сожалению, не передалась.
Юппер была одной из явных претенденток на получение “Серебряного медведя” за актерскую работу, но жюри отдало эту награду Трине Дюрхольм из “Коммуны” известного датского режиссера Томаса Винтерберга (“Торжество”, “Охота”). “Коммуна” основана на личном опыте самого режиссера, ребенком жившим в коммуне вместе со своими родителями и еще несколькими семьями. Коммуны 70-х в Дании отличались от коммун в США: передать уникальность опыта добровольной совместной жизни было одной из главных задач режиссера. Особенно в эпоху индивидуализма, когда, по словам Винтерберга, даже супружеские пары в Дании порой живут раздельно.
Впрочем, главная героиня фильма – не коммуна, а женщина по имени Анна, телеведущая, переезжающая со своим мужем Эриком в его родовое гнездо. Гнездо оказывается им не по карману, и Анна, скучающая без постоянного внимания со стороны окружающих, предлагает собрать коммуну и разделить финансовое бремя. Так вместо обычной семьи появляется эрзац-семья, которая не просто впитывает в себя все самое лучшее и худшее, но и умножает это на пять. Винтерберг показывает, что происходит с отдельно взятым человеком, когда он сталкивается с обществом, пусть даже сконцентрированным в маленькой коммуне. В связи с этим критики склонны сравнивать этот фильм с “Охотой”, в которой противостояние между личностью и сообществом было доведено до предела, но “Коммуна” фильм более мягкий, снятый с ностальгией и любовью.
Еще одно исследование женской психологии предлагает польский режиссер Томаш Василевский в “Соединенных штатах любви”. В его фокусе – четыре польки, живущие в 1990 году – трое из них сестры, четвертая – соседка одной из сестер. Эпоху, когда Польша открывала для себя джинсы и видеопрокат, режиссер рифмует с сексуальной и психологической эмансипацией своих героинь. Так, первая сестра влюбляется в священника, вторая пытается развить отношения с любовником, у которого недавно умерла жена, третья ждет мужа, уехавшего на заработки в Германию, и мечтает о карьере модели, четвертая влюблена в третью и пытается сделать первые шаги к тому, чтобы в этом признаться.
Очень тонкий и точный фильм, снятый на камеру известного румынского оператора Олега Муту – так “Соединенные штаты любви” получили не только убедительное содержание, но и красивую картинку.
Одно из главных событий минувшего Берлинале - показ в основном конкурсе восьмичасового фильма филиппинского режиссера Лав Диаса “Колыбельная скорбной тайне”. В нем культовый режиссер объединяет историю и мифологию, рассказывая о событиях филиппинской революции 1896–1898 годов. Своим фильмом 57-летний интеллектуал бросает вызов современному киноистэблишменту: дескать, хотите простых и понятных историй? А кино - это не только просто и понятно, это в том числе длинно и непонятно, кино требует усилий - как физических, так и интеллектуальных. Не зря жюри во главе с Мэрил Стрип присудило фильму приз имени Альфреда Бауэра за новаторство в кинематографе.
Наш личный фаворит, к сожалению, ничего не получивший от жюри, - “Специальный полуночный выпуск”, первый из двух фильмов Джеффа Николса (“Укрытие”, “Мад”), которые он планирует выпустить в этом году. Сейчас он работает над драмой “Loving”, а пока выступил на Берлинале с сильным фильмом о родительской любви, вдохновленный собственным опытом отцовства.
Алтон Томлин – необычный мальчик. На ночь ему нужно надевать звукоизолирующие наушники, а днем ходить в защитных очках. Его существование породило секту Третьего рая, самого мальчика объявили в розыск, а изучением способностей Алтона уже занялись в ЦНБ. От внимания властей, прессы и бывших членов секты мальчика защищает родной отец Рой (Майкл Шэннон), бежать от преследования ему помогает друг детства Лукас (Джоэл Эдгертон).
Это все, что можно рассказать о фильме, не выдав развязки, но, надо отдать должное Николсу, даже если пересказать все, что происходит на экране, дословно, вы все равно не расскажете всей истории. “В моем сценарии был диалог между двумя персонажами, в котором объяснялось, что происходит. Он был ужасным. Я его убрал и история начала работать”, – рассказал Николс на пресс-конференции в Берлине. “Специальный полуночный выпуск” – эксперимент, прежде всего, с формой повествования. Вдохновившись, как мы уже ранее писали, собственным опытом, а также фильмами Спилберга “Инопланетянин” и “Близкие контакты третьей степени” и “Человеком со звезды” Карпентера, Николс написал и снял все так, что фильм работает не благодаря тому, что сказано и сделано в кадре, а благодаря тому, что не сказано.
“Полуночный выпуск” – это научная фантастика на стыке мэйнстрима и фестивального кино. Такой фантастики нам давно не хватало: центральное место занимают люди и их отношения, а не набор визуальных эффектов или попытки подражать Кубрику (привет, “Интерстеллар”).
“Звездные” премьеры основного конкурса Берлинале, к сожалению, не порадовали: картина “Одни в Берлине” оказалась настолько слабой режиссерской работой, что ее не спасли даже гениальные актеры в главных ролях – Брендан Глисон и Эмма Томпсон, а “Гений” с Колином Фертом и Джудом Лоу показал себя как довольно банальный, хоть и вполне смотрибельный байопик.
“Одни в Берлине” – режиссерская работа известного актера Венсана Переса, экранизация одноименного романа Ханса Фаллады. Глисон и Томпсон играют супружескую пару, чей сын гибнет в 1940 году – это событие переворачивает их сознание, ранее лояльное к Гитлеру, и они решают начать собственную акцию сопротивления. Хорошая тема, которую затронули и на прошлогоднем Берлинале в фильме “13 минут” (или “Эльзер” – под таким названием он выйдет в наш прокат) о человеке, в одиночку спланировавшем и совершившем покушение на Гитлера в самом начале войны.
В отличие от “Эльзера”, который, несмотря на некоторую мелодраматичность, все же является неплохим фильмом, “Одни в Берлине” – это плохая работа от начала и до конца. Перес явно не знает, как ему лучше донести до зрителя сюжетные повороты и по полной программе эксплуатирует самые кондовые клише, которые, естественно, не идут на пользу фильму. Как такой фильм попал в основной конкурс Берлинале – остается загадкой.
Между тем, “Гений” Майкла Грандаджа, собравший под своим крылом Колина Ферта, Джуда Лоу, Николь Кидман, Лору Линни, Гая Пирса и Доминика Уэста, рассказывает об отношениях гениального писателя с редактором - таким же гениальным, но в силу своей профессии остающегося в тени. Максвелл Перкинс (Колин Ферт) работал над произведениями Фитцджеральда, Хэмингуэя и открыл литературе молодого писателя Томаса Вулфа. Именно Перкинс помог Вулфу доработать два романа, изданных при жизни писателя - “Взгляни на дом свой, ангел” и “О времени и о реке”.
В исполнении Джуда Лоу Вулф предстает эксцентриком, посвящающим творчеству все время, исписывая сотни и сотни страниц, которые Перкинсу приходится перечитывать и редактировать. Обладая хорошим литературным чутьем, Перкинс ставит на Вулфа, берет его дебютный роман в работу, издает и настаивает на изменении названия. “Взгляни на дом свой, ангел” становится бестселлером и ставит Вулфа в ряд с великими современниками.
Дебютный фильм Грандаджа не открывает никаких новых психологических глубин, но проливает немного света на закулисье книгоиздания: все-таки о редакторах не снимают фильмов, оставляя первую скрипку более харизматичным писателям.
В мировой прокат “Гений” попадет только в июле, об украинской премьере пока ничего неизвестно.
Среди прочих аутсайдеров основного конкурса - новый фильм известного канадца Дени Коте “Борис без Беатрис”, немецкая драма “24 недели”, французская мелодрама “Когда тебе 17”, иранский фильм “Прибытие дракона” и португальские “Письма с войны”. Все эти фильмы, в отличие от фильма Николса, обделены наградами справедливо: Дени Коте снял вторичную драму о том, как холодный бизнесмен внезапно осознал, что нужен своей жене (отдельного упоминания заслуживает разве что Брюс Ля Брюс в роли премьер-министра Канады); картина “24 недели” о моральной дилемме беременной женщины, узнавшей, что ее ребенок родится с серьезным пороком сердца, слишком мелодраматична и прямолинейна; “Когда тебе 17” содержит материала максимум минут на 40, но растянут на два часа, “Прибытие дракона” вообще мало кому понятен, кроме носителей иранских культурных кодов, а “Письма с войны”, хоть и сняты красиво, но в целом больше похожи на видеоарт, чем на кино.
Во втором большом итоговом материале с Берлинского кинофестиваля мы расскажем о параллельных программах киносмотра, в том числе и о тех, где были украинские фильмы.
В завершение публикуем финальную таблицу с оценками критиков, приглашенных изданием Screen:
