«Думаю, що таке поняття як російськомовний українець повинно відійти в минуле. Російськомовними нехай залишаються росіяни і, якщо їм так зручніше, представники інших народів», – написал Юрий Винничук, вычеркнув из украинцев добрую половину населения страны. Теперь мы – «представники інших народів».
«Роcіянин розмовляє своєю рідною мовою. Але українець розмовляє мовою свого найбільшого і найжорстокішого ворога, в якого руки по лікті в крові. І перед лицем тисяч смертей він повинен нарешті перестати це робити, як і слухати кацапську попсу», – пишет Юрий.
С попсой совершенно согласен. Двумя руками за.
А вот со смертями сложнее. В украинской армии, в зоне АТО русскоязычных украинцев не меньше, чем украиноязычных. «Киборги» в Донецком аэропорту почти сплошь говорили по-русски. Да и на Майдане русскоязычных было, пожалуй, не менше половины.
Теперь все они – враги. Потому что Юрий Винничук пишет: «Інакше він такий самий ВОРОГ. А з ВОРОГОМ треба боротися».
Так случилось, что я родился и вырос в Одессе, в русскоязычной семье. И в школе учился на русском языке. Украинский язык и литературу мы учили все годы, начиная со второго класса. Потом я учился и на русском, и на украинском – в Институте инженеров морского флота и Киево-Могилянской академии. Поэтому обоими языками владею совершенно свободно. И вот ведь как интересно – когда я говорю по-украински, то я, по мнению Юрия Винничука, свой, украинец. А стоит только перейти на русский – становлюсь врагом или, в лучшем случае, представителем других народов.
Забавный казус, не правда ли?
Вовсе нет.
Печально то, что всё это говорит писатель – человек, понимающий, что чем больше средств для выражения своих чувств и мыслей он может использовать, тем лучше. Язык – одно из таких средств. Я считаю билингву одним из богатств Украины, доставшихся ей естественным путём.
«Украинскому помогать, русскому не препятствовать», – сказал однажды легендарный одессит Валерий Исаакович Хаит.
«Держава забезпечує всебічний розвиток і функціонування української мови в усіх сферах суспільного життя на всій території України. В Україні гарантується вільний розвиток, використання і захист російської, інших мов національних меншин України», - подтверждает его слова Конституция Украины, принятая Верховной Радой «від імені Українського народу – громадян України всіх національностей».
Граждан Украины всех национальностей.
Не хочется быть врагом в своей стране только потому, что говоришь на русском. Что дальше в этом ряду? Цвет кожи? Вероисповедание? Тупик.
Вот уже семь лет у нас в Одессе, при Всемирном клубе одесситов, работает литературная студия «Зелёная лампа». У нас в студии есть и украиноязычные, и русскоязычные авторы. Мы читаем и слушаем друг друга с удовольствием. Каждый говорит на том языке, который считает родным. Я ни разу не слышал, чтобы кто-то друг друга не понял.
Возможно, вы скажете – Одесса смешной город, у вас всё не как у людей. Приведу в ответ на это слова великого одессита Владимира Жаботинского – из его романа «Пятеро»:
«У людей, говорят, самое это имя Одесса – вроде как потешный анекдот. Я за это, собственно говоря, не в обиде: конечно, очень уж открывать им свою тоску не стоит, но за смешливое отношение к моей родине я не в обиде. Может быть, вправду смешной был город; может быть, оттого смешной, что сам так охотно смеялся. Десять племен рядом, и все какие, на подбор, живописные племена, одно курьезнее другого: начали с того, что смеялись друг над другом, а потом научились смеяться и над собою, и надо всем на свете, даже над тем, что болит, и даже над тем, что любимо. Постепенно стерли друг о дружку свои обычаи, отучились принимать чересчур всерьез свои собственные алтари, постепенно вникли в одну важную тайну мира сего: что твоя святыня у соседа чепуха, а ведь сосед тоже не вор и не бродяга; может быть, он прав, а может быть и нет, убиваться не стоит...»
Я думаю – убиваться действительно не стоит.
Бить или не бить?
В контексте сегодняшней украинской действительности этот вопрос существует для ответа «конечно, бить», а сам ответ противоестественно первичен. Такой статус он приобрёл в феврале 2014 года в Киеве, при правлении гаранта Конституции Украины Виктора Януковича.
Всё, что не вмещалось в личный объектив, в течение революции – и, особенно остро, с момента аннексии Крыма, стало каждому инородным, стало причиной для того, чтобы бить. Развёрнутые в тесных, почти коммунальных, просторах Интернет-общины междоусобицы нанесли колоссальный урон психическому состоянию украинцев. Хотя полярность мнений, которая формировалась с помощью медийной картинки неправды, расцветала по обе стороны фронта.
В среде искусства в эти два года можно было наблюдать поступки и высказывания эпические. Все барометры норм этического поведения вышли из строя, и по сей день они лежат где-то на складах. Эти пост-синдромы соответствуют катастрофе, в которую попали Украина и Россия. Нас всех, единой массой, швырнуло в зону необдуманного.
Но в момент понимания того, что манипуляции с русским языком и сказочное российское телевидение сейчас совершат отсечение Крыма, узкий круг цеха одесских поэтов засуетился. Потому что все мы говорили и жили на русском языке, без каких-либо оглядок. Потому, что в нас ещё оставался некий тонкий слой подкожной наивности. Такой непростительный недуг двадцать первого века. Но что касается меня, то я от него избавилась гораздо раньше, чем на Донбассе сбили малазийский самолёт.
Как только запахло аннексией, мы с одесскими поэтами собрались, организовали телепрограмму и сделали нарезку из роликов, в которых мы обращались к российским поэтам и гражданам. Мы читали стихи Бродского, Лермонтова и Тарковского и самонадеянно уверяли всех, кто увидит наше обращение, что никакой угрозы русскоговорящим людям и самому языку в Одессе нет и быть не может. Мы транслировали настоящее время, быстротечность которого не учитывали в сложившейся обстановке.
И вот, ярмарка тщеславия в каких-то аспектах позади, урон, нанесённый Украине колоссален, управляющие русско-украинским фронтом на своих местах. Теракт во Франции повернул ряд европейских стран, а с ними и Украину, в лабиринт с Фавном. Европа, вероятнее всего, отправит нашу баржу в самостоятельное плавание. И наша судьба окажется в наших же руках. С покосившимся физическим здоровьем, выросшим в три раза курсом евро, с расчленённой психикой и без зелёнки на борту.
Две недели тому назад в рамках биеннале современного искусства «Киевская школа» главный редактор Colta.ru, поэт Мария Степанова прочла лекцию «Время, назад: Современная Россия между прошлым и прошлым». Лекция завершалась очень важным тезисом о том, что: «в какой-то момент Россия стала для Украины точкой отталкивания, направлением движения – тем, от чего хочешь уйти. И что, это великое благо – обрести собственные контуры, собственную идентичность, с помощью мощного ускорителя, желанием быть «не таким». Пусть будет как угодно – плохо, бедно – лишь бы не так, как у вас …». Далее она пытается нащупать почву, от которой оттолкнулась бы Россия. И находит, что этот прыжок можно совершить от прошлого.
Так и украинцы, которым повезло выйти из «матрёшки» сознательно, должны это прошлое ошибок оттолкнуть. Прошлое, в котором нет места двум языкам, оттолкнуть в первую очередь. Как минимум для того, чтобы политические манипуляции на этой почве произойти уже не могли. Как максимум, потому, что билингвы – это вся Одесса, её область и множество других регионов Украины, и природа билингвизма – это большой плюс.
Одесса очень маленькими шагами выбирается сегодня из своей уютной пещеры поклонения за заслуги столетней давности. На моих глазах, люди, вчера ещё не использовавшие украинский язык ни в быту, ни в работе, открывают его для себя по личным причинам. Не по установке партии. Но когда в воздухе умирает элементарная разряжённая частица войны, на её месте возникает другая, якобы патриотического свойства. И на сцену не украшенных еще граффити руин, выходит украинский украиноязычный писатель Юрий Винничук, галицкий рыцарь, победитель конкурса BBC 2005 года за лучшую украинскую книгу, книги которого я везла из Львова в Одессу своим русскоязычным друзьям-литераторам ещё месяц назад. Винничук выходит и объявляет на своей странице в Фейсбуке, что украинец не может быть русскоговорящим.
Стоит опустить тот факт, что он запретил нам слушать русскую попсу, но я не упущу. Потому, что Юрий Винничук пошёл дальше. Он объявил русскоговорящих украинцев врагами украинского народа и призвал бороться с ними соответственно их статусу. И беда в том, что его подписчики (а их тысячи), среди которых и другие публичные «поводыри» общественного мнения в тупик, понесли этот флаг безумия и преступной самонадеянности по всему пространству Сети. И, конечно, те, кто отдаёт себе отчёт в тонкостях игры с поднятием подобного знамени, сразу подметили, что эти люди сегодня представляют Украину в Европейском обществе. Пост свой, после поднявшейся волны негодования двуязычных украинцев, автор немного откорректировал. Это произошло после того, как ему было предложено поехать в зону АТО и посмотреть, на каком языке говорит большая часть украинских солдат. Но суть его поста от этого не очень изменилась. Писатель допустил ещё одну непростительную ошибку. Выходишь с яблоком раздора в поле, усеянное трупами - бей наотмашь, иначе ударят тебя. Всё же – это не поле с колосками.
По случайности, мы, одесские авторы билингвы, очень узким кругом собрались за день до этого заявления Юрия Винничука. Не установлено, как эти энергии взаимодействуют между собой, но пока мы ломаем голову, они работают. Темой нашего собрания стало острое, почти болезненное ощущение, что назревает Процесс против русского языка и нашего на него права. Почему Процесс с большой буквы? Потому, что подсознательно ощущаешь, что запущен Процесс Кафки, в котором нас будут держать как бы на воле неопределенное время, но в самый светлый день непременно осудят насмерть. Теперь один из моих родных языков ждёт судьба Мандельштама? Не думаю, что с этой смерти Украина пожнёт хлеба.
Втікачі
Прийде весна, говорили вони,
кинемо все й поїдемо звідси.
Заходячи в ніч, як у власні сни,
дістанемось її глибини.
Відстань? Що таке, зрештою, відстань.
С. Жадан
Тому і були вони такі самотні, –
Хоч сіроокі, хоч кароокі,
Хоч з заплющеними,
Хоч з будь-якими очима,
Бо всі з мертвим вантажем своїм за плечима.
Тому, що в них відібрали спокій,
Той спокій, що можна покласти в торбину,
Таку маленьку з червоної стрічкою
З двох боків.
І кожна мова для них тепер проходить під знаком ворожа.
Навіть та, якої ніколи не чули,
Навіть та, яка від народження існувала як Божа,
Якою себе пам’ятали і все забули.
Тому і були вони такі безхатні,
Такі змушені тільки спостерігати:
Як пам'ять жує будь які потоки,
Як відстань примушує далі тікати,
Як сонце до серця спалює їхню шкіру,
Як місяць говорить, що час лягати,
Як інша віра розщеплює їхню віру.
Елена Боришполец