Первый добровольческий мобильный госпиталь им. Пирогова - волонтерский проект, в рамках которого медики из разных городов Украины едут работать в зону АТО. Сегодня госпиталь базируется в Артемовске, Попасной, Песках и Карловке. Причем если изначально предполагалось, что добровольцы будут заниматься только спасением раненых украинских военных, то в процессе у “пироговцев” появилась еще одна миссия - гуманитарная. Медики-добровольцы оказывают помощь местному населению, таким образом возращая ему веру в человечество, и особенно - доверие к украинской его части.
Поезда в Артемовск не ходят. Можно ехать на поезде “Интерсити” до Константиновки, а там пытаться найти попутчиков (что не кажется безопасным), а можно добираться из Киева прямо до места назначения “на волонтерах”. Прямо - это я иронизирую, конечно, потому что волонтеры, которых мы упросили взять нас с собой, сначала собирали посылки военным по разным населенным пунктам, а потом проехались по целому ряду адресатов, коим эти посылки предназначались. Артемовская больница, куда я стремилась за материалом для репортажа, оказалась предпоследним пунктом назначения.
- Добровольцы Пирогова? Вот там они, в самом дальнем здании, - показывает нам дорогу военный врач одной из расположившихся в Артемовске бригад. Наши волонтеры привезли ему кое-какие манипуляционные штуки и самое главное - алкотестер. - Они молодцы, работают и с местными тоже. И терапевт у них даже принимает. Движемся в указанном направлении. Донбасс на выходных 28-29 марта был немилосерден: внезапный мороз, сногсшибательный ветер, вихри буйные кружат пыль и песок, норовя каждый раз метнуть их тебе в глаза. В очередной раз со мной бронежилет и каска, которые я так ни разу в жизни и не надела, но нет теплых штанов. Может, потому артемовская больница показалась мне очень милым местом - привлекало уже само наличие стен и отопления.
В редакции мы долго сомневались, стоит ли ехать в Артемовск к добровольческому госпиталю им. Пирогова сейчас, в перемирие. Думали, вдруг застанем там скуку и безделье?
Оказалось, нет тут ни скуки, ни перемирия.
- Какое перемирие? - строго смотрит на меня командир госпиталя Максим Цыганок. - 22 трехсотых (раненых) за две недели. Максим - хирург-травматолог из 17-ой городской больницы Киева. Как и другие врачи, в госпитале им. Пирогова он доброволец, оформивший командировку на основном месте работы. Одет не в белый халат, а в камуляж. Позже я узнаю, что другие врачи называют его “Доктор Борменталь”. Похож, но, думаю, этот доктор удушил бы Шарикова еще на середине повествования.
Спрашиваю у Максима, как ему здесь, на войне.
- Знаете, что такое смешанные чувства? Это когда твой новый Мерседес несется в пропасть, но в нем сидит твоя теща. Так и тут - смешанные чувства. Война не может нравиться. Но я встретил тут больше настоящих людей, чем, наверное, за всю жизнь.
- А как без вас ваша 17-ая больница?
- Скучают.
Зато в Артемовске врачам не скучно. Больше всего работы в госпитале Пирогова было во время выхода украинских военных из Дебальцево.“Не хватало операционных столов. Раненых было почти 200 - часть принимали мы, часть - Артемовская ЦРБ, но там тоже работала бригада наших врачей”, - рассказывает Цыганок.
Глава набсовета госпиталя, Геннадий Друзенко, которого нам посчастливилось случайно застать в Артемовске, с гордостью рассказывает о том, что во время выхода из Дебальцево врачи ПДМГ “спасли восемь ног” шестерым бойцам:
Слава богу, не было ни одной ампутации у нас. Делали шунтирование подколенных и бедренных артерий. Спасли, получается, восемь ног шестерым бойцам. Работали у нас тут в паре хирурги Владислав Горобовец и Степан Кролько, это их заслуга.
- Подали их президенту на награждение. Посмотрим, как отреагирует его администрация.
Со стороны Дебальцево, кстати, и сейчас доносится уханье снарядов. В госпитале его не слышно, а вот артиллеристы, к которым мы с волонтерами заезжали по дороге, флегматично сообщили, что это звуки перемирия.
Друзенко вызывается провести для нас экскурсию по госпиталю. Добровольцы устроились на базе артемовской центральной районной и артемовской железнодорожной больниц. Без боев не обошлось - не с ДНРовцами, а с местыми чиновниками, которые жалели света и воды для врачей-добровольцев. “Правда, после переговоров с мером вопрос закрылся”, - говорит Друзенко
Командир, оказывается, хорошо устроился - рядом с его кабинетом кухня, с которой начинается наша экскурсия.
- На кухне дежурят по очереди все, даже гениальные доктора, - говорит Друзенко и ведет нас дальше по коридору и открывает двери склада медикаментов.
Лекарствами госпиталь обеспечен на 90% - за счет киевских заводов, которые предоставляют лекарства добровольцам бесплатно - “Фармак”, “Артериум” и “Юрия-Фарм”. С лекарствами проще всего, на самом деле”, - говорит Друзенко.
Сложнее всего - с топливом и ремонтом машин. Гена ведет нас к автопарку, по дороге предвкушая, какое впечатление он на нас произведет.
Территория больницы по-прежнему кажется мне симпатичной - много небольших старых зданий, деревья, по дороге от корпуса к корпусу встречаются наглейшие коты и собачки цилиндрической формы.
К нам подходит водитель Константин. Рассказывает, что главная трудность в его работе - это дороги. Максимум можно разогнаться 160 км на Горловку.
- Но на Горловку-то особо и не разгонишься, - замечаю я.- Да уж, - смеется Константин.
Он знакомит нас с “Бегемотиком” - самым тяжелым автомобилем в парке добровольцев. На номерах у него написано “Орел”.
“У нас тут выставка солидарности, - комментирует Друзенко. - Вот этот “Рено” - подарок общины Украинской православной церкви Киевского патриархата. А оборудование нашей первой мобильной операционной - “Ангела” - от прихожан Ионинского монастыря, УПЦ МП. Ambulance T5, “Ласточка” - подарок украинской общины в Испании. От Польши - инкассаторская машина. А вот от Литвы, смотрите, еще с литовскими номерами - присутствие войск НАТО в Украине подверждается!”.
Имеется даже мобильная баня от волонтеров из Винницы. “Представьте себе, что вы месяц стоите на блок-посту без возможности помыться и постираться, и тут приезжает баня!” - радуется Константин.
- Костик, открой “Ангелочка”.- “Ангелочка” или “Ангела”?
- Большого “Ангела”.
Геннадий рассказывает, каким чудом удалось собрать на переоборудование “Ангела” под мобильную операционную. Госпиталю нужно было срочно оплатить за него 60 тысяч гривен. Друзенко с коллегами собрали 10 тысяч и поняли, что это потолок - больше собрать не получалось. “И тут мне звонит товарищ и говорит: слушай, монаху из Ионинского монастыря принесли крупное пожертвование, он хочет его отдать на какое-то хорошее дело. Я помчался туда, поговорил с отцом Саввой. Он выслушал меня и вынес кулек денег. Я даже не пересчитывал. Потом оказалось, что в мешке было 100 тысяч гривен. Так что, я думаю, с нами не только люди, но и божье благословение”, - говорит Геннадий и видно, что эта мысль его очень греет.
В “Ангеле” установлен мобильный рентген. Пока на передовой поспокойнее, рентген выезжает обследовать жителей Артемовска. “Наверное, Артемовск - единственный город в Украине, где можно вызвать рентген на дом”, - шутит Друзенко.
Он говорит, что такие выезды, да и вообще помощь врачей-добровольцев населению Артемовска - едва ли не первое за долгое время проявление заботы от Украины, пусть даже проявляют ее волонтеры, а не государство.
- Для местного населения главный вопрос: зачем нам Украина? А поскольку мышление у них тут патерналистское, то бесплатная медицинская помощь - хороший ответ на их вопрос.
Расспрашиваю у Людмилы, врача-терапевта, как проходят выезды мобильного рентгенографа.
- Участковая медсестра в поликлинике объявляет график - когда и куда приедет рентгенограф. И люди приходят. Некоторых я приглашаю потом прийти сюда ко мне на прием, чтобы провести полноценную консультацию. Говорит, что с плохим отношением местного населения не сталкивались - ни укропами, ни карателями, ни хунтовцами их никто не обзывает, помощь люди принимают с большой благодарностью.
Госпиталь оборудован и функционирует исключительно силами волонтеров. “Ноль госинвестиций. Форма - наша, оборудование - тоже наше - ну, не наше, а народное, - рассказывает Друзенко.
От Минздрава “пироговцы” получили только палки в колеса.
- Заместитель министра Алёна Терещенко ясно дала нам понять, что мы тут не нужны. Что тут вообще мир и местные врачи со всем справляются, - говорит Друзенко. Отлицетворяющая Минздрав Терещенко долго не давала распоряжения оформлять командировки врачам-добровольцам, которые ехали в госпиталь Пирогова.
- Это при том, что мы тут работаем по согласованию с Генштабом, а организовать пункт в Попасной нас очень просил губернатор Москаль. Пришлось нам подключать СНБО, просить у них составить акт саботажа со стороны госпожи Терещенко. Знакомиться с Квиташвили. В итоге неделю назад Минздрав таки дал распоряжение на областные управления здравоохранения, и врачи оформляют командировки. Терещенко сказала, что “госпиталь Пирогова изнасиловал ее без вазелина”. Впрочем, на тот момент госпожа Терещенко еще не знала, что “секс” с госпиталем Пирогова будет не самым худшим в ее жизни - в пятницу, 3 апреля, стало известно, что Квиташливи уволил Терещенко и отстранил еще ряд чиновников Минздрава.
(Когда текст уже готовился к печати, Друзенко сообщил, что оформление документов в Минздраве на следующую ротацию заняло всего 1 день - так что проблемы, он считает, создавала лично Терещенко).
В общей сложности в госпитале работает 30 добровольцев, из них 18 - врачи, которые приезжают сюда на один месяц. 30 дней это максимальная командировка, которую позволяет Минздрав. Получается, раз в месяц проходит ротация. Мы попали на третью - с 8 марта по 8 апреля.
- Местные врачи нас недолюбливают, - смеется Друзенко. - Даже несмотря на то, что мы делимся с ними лекарствами. Они 20 лет приучали население к тому, что медицина бывает только платная, а тут приехали мы и делаем все бесплатно. Обвиняют нас в том, что мы развращаем их пациентов. “Вы же уедете, а нам с ними жить”. - Недавно в Попасной был заворот кишок, сегодня одному парню вшивали пластину в череп. Мы беремся за то, за что не берутся местные врачи. Люди получают медпомощь на самом высоком уровне, о чем они раньше и мечтать не могли. Некоторых узких специалистов они раньше и не видели, - рассказывает Друзенко. Оперировали даже онкологию - рак щитовидки с прорастанием в пищевод у местной жительницы. Женщина похудела на 50-60 кг, потому что не могла есть, была практически при смерти. После операции в больнице набрала несколько килограмм и смогла уйти на своих ногах (хотя, конечно, выздоровеет ли полностью - большой вопрос).
В Попасной помощь врачей-добровольцев особенно нужна - из местной больницы из-за обстрелов сбежали все врачи.
- Вот буквально неделю назад вернулся главврач, заведующий хирургией, еще один хирург, невропатолог и 2 терапевта. Плюс 80-летний травматолог. Но это уже хоть какая-то медпомощь, потому что в какой-то момент там вообще никого не было. Тогда жителей Попасной везли на скорой либо в Лисичанск, либо в Артемовск, - рассказывает хирург Андрей Каспрук, который возвглавляет группу в Попасной. От госпиталя Пирогово в Попасной работают анастезиолог, хирург, травматолог и нейрохирург. Ночуют они в комендатуре - самом защищенном здании города. На выходные уезжают в Артемовск. Чувствуют себя в Попасной все-таки не очень уютно - слишком близко к сепаратистам: 300 метров до последнего украинского блокпоста и 8 км до Первомайска, захваченного ЛНР.
- Если начнется наступление, Попасная - на самой передовой. В хорошую погоду из окон сепаров видно, - говорит Друзенко. Геннадий ведет нас к корпусу, где живут добровольцы: “Это здание железнодорожной больницы, которое нам тоже пришлось отжимать с боями”.
В холле за столом по настольной лампой сидит хрупкая девушка. Это Леся, парамедик, только вернулась из Песков. А раньше она работала в прокуратуре Киевской области. Приехала в госпиталь с мужем-хирургом.
- Как ночь в Песках прошла? - спрашивает у нее Геннадий.
- Палили со всей силы. Нормально переночевали.
Палаты тут шестиместные, смешанные по полу и возрасту. Друзенко знакомит нас с докторами. В целом все очень похоже на детский лагерь, хотя там мальчиков и девочек селили отдельно. Нейрохирург Александр Марков - именно тот, который вшивал местному парню пластину в череп - говорит, что здесь особое “сказочное или в большей степени детское восприятие противоположного пола, асексуальное, что в свою очередь превносит в мир войны романтичный и сказочный окрас”.
(Нейрохирурга Маркова мы вообще допросили отдельно и с особым пристрастием - так что в ближайшее время ждите душеспасительное интервью с Александром. Разговор шел об о том, зачем люди едут на войну).
Александр - один из тех специалистов, которых раньше не видели местные жители. Собственно, нейрохирургов в Артемовске на момент нашего приезда было два - Марков и еще один, призванный ВСУ в в августе - Андрей Куликов. На счету Андрея Леонидовича 17 сложный операций - в Артемовске, Краматорске, Димитрово. Это он в январе оперировал (вместе с еще одним мобилизованным нейрохирургом - Владиславом Комаровым из Одессы) ребенка из Авдеевки, у которого было тяжелое осколочное ранение в голову.
- Тяжело, когда страдают дети, потому что дети на войне вообще ни при чем, - говорит Куликов. 9-летний Владик выжил, после операции его отправили из Димитрово в больницу Днепропетровска.
Куликов также рассказывает, что было очень трудно во время вывода войск из Дебальцево:
- Оперовали на трех столах, я ассистировал врачам-травматологам, которым приходилось проводить ампутации различных частей конечностей.
Врач говорит, что оперировать гражданских - его долг. “Если бы из ДНР или ЛНР кого-то привезли - я бы и им оказал помощь”, - говорит Куликов.
Еще один новый для Артемовска специалист - сердечно-сосудистый хирург Олег Лазаренко, который ведет в госпитале им. Пирогова прием “мирного и не очень мирного населения”, как он сам выражается. В Киеве Лазаренко - главный сердечно-сосудистый хирург ДУСи (Государственного управления делами президента Украины - прим. Авт.) Президентов, говорит, оперировать не доводилось - только тёщу экс-генпрокурора Пшонки.
- Вот, изъявил желание поработать в добровольческом батальоне, добываю срок. До меня здесь работал мой ученик. На эту ротацию не было сердечно-сосудистого хирурга, и я сказал: давайте я поеду. Операция, слава Богу, пока никому не понадобилась. Оказываю консультирующий прием - пациентов с варикозом, атеросклерозом, ишемишечской болезни сердца, с постинфарктными состояниями.
Из корпуса, где живут врачи, мы идем в “усадьбу”. Так уже упоминавшаяся в тексте терапевт Людмила Глиняная называет домик, где проходит прием пациентов. Домик тоже “отжали” с боем у ЦРБ, хотя оно пустовало и никак не использовалось. Навели порядок, оборудовали.
- Ожило мертвое здание. Людмила тут уже вторую ротацию - с 9 февраля. О добровольческом мобильном госпитале узнала из сюжета по телевизору, Геннадия Друзенко нашла в ФБ.
- Очень боялась, что меня сюда не возьмут. Не было сил больше смотреть телевизор и читать интернет. Ездила даже в военкомат, хотела пойти на срочную службу. Получила сертификат хирурга. В общем, прошла много кругов, прежде чем попасть сюда.
В кабинете терапевта - шкафчик с лекарствами.
- По сути у нас тут и госпиталь, и логистический центр - решаем, с кем нужно поделиться лекарствами, являемся посредниками между волонтерами и военными. Ко мне приходят военные медики, прикрепленные к бригадам.
Людмила рассказывает о враче 41-ой танковой бригады.
Ее называют Катюша-Ромашка, она военный фельдшер. Раньше работала акушеркой, а теперь у нее 400 “укропчиков”. Живет с ними в блиндажах, в палатках.
- Кому-то из бригад повезло меньше, в 55-ой за доктора зоотехник. “Приходил ко мне недавно, стараюсь помогать, советовать. Отношения с бригадными врачами у меня хорошие”, - говорит Людмила.
Она советует нам обязательно зайти на ужин, попробовать ее борщ. Так и сделали. Борщ Людмилы оказался хорош. Из тех, отведав которые начинаешь сомневаться в том, что тебе самой вообще стоит брать поварешку в руки.
- Когда приезжают молодые девушки, напоминают мне дочку мою, - обнимает меня на прощание Людмила.
***
Спрашиваю Геннадия, что будет с проектом, когда война закончится.”Возможно, реорганизуемся в военно-медицинскую компанию или в центр экстренной медицины. Было бы хорошо, если бы с автономным статусом при МЧС”, - говорит Друзенко.
- Где берете деньги на проект?
- Я беру в тумбочке, - отвечает Максим.
- Ага, а я придумываю, как сделать так, чтобы Максим взял деньги в тумбочке - говорит Геннадий. - Деньги - это то, из-за чего иногда хочется сказать: да ну его нафиг! На работу госпиталя нужен 300 тыс грн в месяц. Что-то собираем по бизнес-кругам, выступаем через прессу, несколько тысяч грн падает на карточку. Иногда из-за границы люди помогают. На аукционе иконы, написанные на ящиках от патронов, продаем.
Если вы, дорогие читатели, хотите помочь госпиталю Пирогова, чтобы врачи-добровольцы, в свою очередь, помогли другим людям - Карта Приватбанка 5168 7556 0151 4777 (Найштетик Евгений Владимирович), реквизиты для он-лайн платежей карточкой http://goo.gl/1G8LyG
***
Утром перед отъездом мы заглянули к пациенту Александра Маркова и Андрея Куликова - парнишке из Артемовска Сергею, которому вставили пластину в череп.
- Врачи ушили раны на лбу и отправили Сергея в Харьков, там его лечили челюстно-лицевые хирурги. На деформацию лобной кости не обратили внимания, тогда она была не так заметна. После выписки выяснилось что один из отломков надбровной дуги развернут внутрь глазницы и давит на глазное яблоко, - рассказывает Марков. Сергей видел все хуже, болели глаз и голова.
- У меня были сомнения, что я смогу достать отломок, сдавливающий глаз, - рассказывает Марков об операции. - Везение заключалось в том, что я его все-таки обнаружил его и достал, после чего разместил его там, где он анатомически должен быть, и зафиксировал специальными винтами. Таким образом мне удалось восстановить контур надбровной дуги Сергея при помощи его же собственных костей. Небольшой участок кости остутствовал, туда я поставил пластину. Если бы не удалось собрать его родные кости, пришлось бы заказывать индивидуальный рельефный имплант, стоимость которого от 1,5 тыс евро и выше. Сергей говорит, что чувствует себя гораздо лучше, хотя зрение еще не восстановилось. Травму он получил еще 19 января.
- Заодно иссекли уродующий рубец, - рассказывает Марков. - Врачам не просто благодарны, мечтать вообще о таком не могли, - говорит Сергей о себе и своих родителях. - Мамы Сергея и Юры (еще один пациент) обнимали меня и Александра Владимировича, - рассказывает Куликов. - Они понимают, что это просто случай, везение, что тут оказалось два нейрохирурга. Один я бы за такие сложные операции не взялся, наверное. Странно, конечно, употреблять слово “повезло” в отношении жителя прифронтовой территории. Но, получается, что не будь войны - не было бы и нейрохирургов в Артемовске. И других узких специалистов, к которым сейчас могут попасть местные жители. Словом, да, я понимаю, что такое смешанные чувства.
Уезжая же, я думала о том, что война дает для любви не меньше пространства, чем для ненависти, если не больше. Пока пользователи фейсбука кипят злобой и требуют всех размбомбить и всё
уничтожить, люди, работающие непосредственно на войне, ищут пути для примерения и находят их. В таком месте кажется, что мы уже достигли дна и отталкиваем от него. Но, конечно, снизу еще вполне могут
постучать.