Медицина – тоже наука. И киты ее не миновали. Когда Стефан Стриттматтер обнаружил неожиданную связь между двумя совершенно разными заболеваниями: Альцгеймера и Кройцфельда-Якоба, ученые радостно закивали натруженными головами. Да-да, вот оно. Нечто большое и серьезное. Ура, товарищи. Но через год попытки других групп повторить результаты Стриттматтера провалились. Вот и возникает вопрос: а были ли результаты?
Заболевание Альцгеймера – наиболее распространенное нервно-дегенеративное состояние. Понятно, что при Альцгеймере погибают нервы. А это приводит к потере памяти, сменам настроения, потере способности говорить, постепенном угасании сознания. Штука страшная. Тем более еще и потому, что никто не знает толком причины. По данным ВОЗ в 2005 году Альцгеймером страдало 0.379% мирового населения (около 270 случаев на миллион людей).
Второе заболевание, о котором пишу, – болезнь Кройцфельда-Якоба, иначе известная как “коровье бешенство”. Намного более редкое заболевание, где-то 1-2 случая на миллион. Вызывается прионным белком, то есть аномальным белком, который выступает в роли инфекционного агента. Можно даже заразиться белком этим. Например, поев сырой говядины, если коровка была приболевшая.
Я не зря выбрал эту статью и рассказываю сразу о двух заболеваниях. Во-первых, Альцгеймера – вещь очень нехорошая и дорогая для общества, так как пациенты требуют профессионального ухода. Так что о ней нужно знать. А во-вторых, коровье бешенство.
Штука экзотичная, но от этого не менее смертельная. Кстати, болезнь “куру”, наступающая у жителей племен, практикующих каннибализм (вроде поедания мозгов умных, но умерших собратьев) – тоже прионная. Сродни нашему коровьему бешенству. Романтика, одним словом!
Так вот, фабула. Стриттматтер, нейробиолог из Йельского университета, обнаружил, что прионный белок, ответственный за заболевание Кройцфельда-Якоба, может связаться с амилоидом-бета, ключевым фактором болезни Альцгеймера. Подобное не могло пройти незамеченным в научном мире. Тем более, что попытки атаковать амилоид-бета напрямую особыми успехами не увенчались.
Группа Стриттматтера предположила, что прионный белок на поверхности нервных клеток может активировать механизмы клеточной смерти, когда связывается с амилоидом-бета. Это было бы очень элегантным объяснением косвенной роли амилоида в разрушении нервных клеток, что, собственно, и приводит к развитию болезни Альцгеймера.
Однако другие группы, например, Жанлуиджи Форлони из Фармакологического института Марио Негри в Милане, Италия, обнаружили, что мыши без прионного белка также страдают от Альцгеймера. Точно также «оплошали» и исследователи из Университетского госпиталя в Цюрихе (группа Адриано Агуччи), а также группа Малинова.
Стриттматтер оправдывается тем, что результаты зависят от линий мышей, использованных в экспериментах. Форлони говорит (и он прав), что если результаты зависят от мышиной линии, они не настолько уж значимы для человека.
Поддержу Стриттматтера. Группа Майкла Рована из Дублинского Тринити Колледжа, подтвердила полученные данные, показав, что антитела, блокирующие прионный белок, снижают разрушающий эффект амилоида-бета.
Все это очень весело. Мы уже почти сто лет веселимся, изучая Альцгеймера. В веселье участвуют и пациенты, конечно. Пока еще ходят не только под себя. И заявления о том, что мы, мол, вот этими руками всё наконец-то открыли и вылечили, поступают регулярно.
В стремлении сделать великое открытие, мы нарушаем первое правильно фундаментальной науки: репродуктивность данных.
Повторяемость. То, что опубликовано, должно быть повторно получено в других лабораториях. И снова опубликовано. Но сплошь и рядом публикуется нечто, вроде бы работающее, конечно проверенное и достоверное, просто у вас руки не оттуда растут, поэтому вы не можете это подтвердить.
А поймать ученых за руку почти невозможно. Очень сложные и узкие методы, дикий поток информации, невозможно знать все даже по своей узкой специализации. Я не посмею поставить под сомнение новые научные данные. И даже не буду говорить о проверке временем, его в глобальном обществе все меньше. И не скажу о способностях СМИ продавать слоновую кость, полученную из мух. Но скажу, что наука сама обманывает нас, мы можем ошибиться, сами того не желая: чувствительность методов, погрешности и мировое свинство привносят драйв в попытки проверить данные. И нам нужно быть очень аккуратными, считывая показатели с приборов или читая об очередном прорыве в очередной проблеме.