Конечно, у «Робина Гуда», как у всякого крупномасштабного голливудского мейнстрима есть свои недочеты: за гущей красивых и пафосных событий не совсем понятно, а при чем там Робин Гуд. Удивление также вызывает повсеместная грамотность, с какой читают лучники, маленькие дети и даже Иоанн Безземельный, который, говорят, вовсе был безграмотным, отважность женщины, надевшей на себя латы, и многое другое.
Тем не менее, фильм заслуживает нашего внимания по двум причинам. Первая, собственно, кинематографическая. Мы все привыкли к тому, что даже в блокбастерах сквозь толщу спецэффектов неугасимым огнем сияют Идеи: мы ищем подтекст везде, будь-то «2012», «Железный человек-2» или «Аватар». Бесхитросность «Робина Гуда» может вас удивить: Ридли Скотт еще на первых минутах фильма объясняет, зачем он его снял. Ни за чем.
Режиссеру просто нравится снимать что-то такое большое и очень атмосферное. Вслед за Римской империей, в разряд подходящих эпох попала средневековая Англия, терзаемая французским монархом Филиппом II с одной стороны, и восставшими против слабохарактерного английского короля Иоанна баронами – с другой. Очень кстати пришлась версия легенды о Робине Гуде Вальтера Скотта, согласно которой он и жил в конце XII века. Синтетический сценарий объединил все нужные компоненты, и вот – красивый фильм готов.
Но если посмотреть на все с другой стороны, то в версии приключений Робина Гуда и его патриотически настроенных друзей можно увидеть зерно правды, застрявшее в глазу украинца уже года эдак с 2005. Взяв с тщеславного новоиспеченного монарха Иоанна слово подписать Хартию Вольностей, бароны, нацелившиеся уже было свергнуть идиота с престола, соглашаются объединить усилия и дать отпор общему врагу – французу, собравшемуся завоевать родные британские земли. Робин Гуд (Рассел Кроу) отважно спасает от варваров Ноттингем и прекрасную даму Мэрион (Кейт Бланшетт), а затем присоединяется к Великой Битве с Врагом на морском побережье.
Отражать наступление французского недруга прибежала и королевская армия, и вольные стрелки, и бароны, и даже отважная Мэрион с оголтелыми детишками-разбойниками, в которых внезапно проснулось чувство обиды за Родину, пришла на подмогу. А что же дальше? Филипп II от негодования подавится вином и вернется восвояси (ненадолго, как подсказывает история), наши выигрывают пляжное побоище, король Иоанн окажется еще большим слабохарактерным придурком, чем все думали, и всех кинет, а Робин Гуд уйдет в оппозицию, охотиться на запрещенных оленей в лесах Шервуда, в общем, жить-поживать да добра наживать.
Ничего не напоминает? (Предупреждаю на всякий случай: Робин Гуд – это не Юлия Тимошенко в бороде.) Сам того не желая, Ридли Скотт наглядно нам продемонстрировал, что бывает, если честной народ договаривается с властью, или идти на Майдан за теми, кто хочет власть восстановить, и насколько универсальной оказывается подобная историческая программа. С течением времени мало что изменилось: короли (президенты, премьер-министры) – всегда либо честолюбивые трусы, либо моты, прогуливающие всю казну в Крестовых походах и борделях, народ всегда их любит, а несогласные – всегда в безвластном подполье (леса Шервуда, советские кухни, независимые издания). Всегда, вы слышите?
Даже если у вас нет кольчуги или лука со стрелами, не волнуйтесь, Робин Гуд – это вы. Утешительный приз от истории вы получите, самое малое, лет через двести, когда о вас сложат баллады. А еще через 700 о вас снимут крупнобюджетный красивый фильм и покажут на открытии Каннского кинофестиваля. Вам остается только надеяться, что режиссером будет Ридли Скотт, а не Никита Михалков.