Слова эти важны, как видим, прежде всего , своей тональностью. В них нет ни « фашистов » , ни обвинений в адрес Украины, напротив – говорится об отсутствии предубеждений и про ситуацию, в которую две страны попали не из-за Украины и « переворота » , а « вместе » . Но такая перемена риторики вовсе не означает, что завтра Москва уйдет из Донбасса, а еще через пару дней – из Крыма. Нет. На самом деле, она означает нечто прямо противоположное.
Донбасс как элемент торга был важен для Владимира Путина с точки зрения установления его отношений с новой американской администрацией. « Выполнение Минских соглашений » в пакете с Сирией в обмен на снятие санкций и признание интересов Москвы на постсоветском пространстве и Ближнем Востоке были именно тем « подарком » , который Владимир Путин намеревался сделать Дональду Трампу в рамках « большой сделки » . Однако начавшееся в Вашингтоне широкомасштабное расследование контактов представителей окружения Трампа с российскими чиновниками вкупе с расследованием о вмешательстве России в американские выборы убедили Кремль, что никакой « большой сделки » не будет. Не при этом президенте.
Тогда что же делать с Донбассом? Отдавать его Украине « просто так » Владимир Путин не намерен. Впихнуть в качестве « особого региона » , инструмента федерализации страны не может. Остается один вариант – осторожная приднестровизация Донбасса, превращение « республик » в полноценные государственные образования, но так, чтобы не нарваться на новые санкции.
Первым шагом в этом направлении стало признание Россией документов « республик » , что может послужить толчком к принятию нового гражданства жителями оккупированных регионов. Следующий шаг – национализация, а вернее – введение внешнего управления на предприятиях, которые находились под украинской юрисдикцией.
Может возникнуть вопрос: почему эти предприятия до сих пор под этой юрисдикцией оставались, платили налоги в украинский бюджет? А именно потому, что Москва рассматривала Донбасс как потенциального « троянского коня » для дестабилизации Украинского государства. И поэтому предпочитала сохранить на оккупированной территории соседство « правых полей » Украины, России и « народных республик » .
Теперь надобность в украинском правовом поле отпала окончательно. Но ввести « внешнее управление » просто так в России тоже не могли, так как это усилило бы позиции сторонников усиления санкций против Кремля и позволило бы обвинить Россию в нарушении Минских соглашений. Поэтому для введения такого управления была использована блокада Донбасса.
Я специально пишу – использована, а не организована. Потому что вопрос того, кем на самом деле была организована « народная блокада » – вопрос работы спецслужб, а не аналитиков. Но с аналитической точки зрения ясно, что приостановление отправки грузов традиционным покупателям позволило Москве вполне легально, в ответ на действия « блокадников » и бездействие украинских властей перенаправить товарные потоки в свою сторону и изменить структуру управления (но не структуру собственности) предприятий. С российской точки зрения это вполне выгодно: в будущем можно будет продавать Украине украинский же уголь и другую продукцию, под видом российской (или замещать российской, а украинским торговать на других рынках), налоги будут оставаться в « республиках » , владельцы будут получать свою прибыль, а правовое пространство будет очищено от Украины и ее гривен. Ну и плюс украинский бюджет лишится поступлений под аплодисменты борцов с « торговлей на крови ».
Ничего нового в таком подходе нет.
За столетия российско-украинских отношений Москве никогда не удавалось сломить украинскую доблесть, но всегда удавалось блестяще использовать украинскую глупость.
Думаю, это не конец истории. В ближайшие месяцы под благовидными предлогами из Донбасса будут вытеснены все еще остающиеся там украинские компании, включая « Укрзализныцю » , проведены новые референдумы (о присоединении к России или о независимости, Москва не признает их результатов, но и мешать не будет) и местные выборы (Москва не признает их результатов, но будет взаимодействовать с новыми мэрами и местными советами). После какой-нибудь акции с украинской стороны на линии соприкосновения начнется оформление « государственной границы » « ДНР » и « ЛНР » как на этой линии, так и на части государственной границе Украины и России, которая контролируется Москвой (Москва не признает, но будет взаимодействовать с « пограничными войсками МГБ ДНР и ЛНР » ). Выплата пенсий и зарплат в рублях станет стабильной, в том числе и на бывших украинских предприятиях.
Да и еще: обстрелы тоже в какой-то момент прекратятся. Наступит « приднестровизация » ситуации – примерно как в Молдове после лета 1992 года. При этом по отношению к Украине будет использоваться примирительная риторика – типа той, которую начал вчера опробовать Песков. Сама Украина – наша братская страна, боль и тревога. Крым – когда-нибудь признают, не очень важно когда. Донбасс – признаем территориальную целостность Украины, не признаем « народные республики » , но что же делать, если украинское руководство не может выполнить Минские соглашения, находится под влиянием улицы и так далее. А мы просто помогаем нашим соседям не умереть с голоду. Россия – щедрая душа.
В этой ситуации есть как свои преимущества, так и свои вызовы.
Преимущества – это то, что вопросы войны и мира перестанут быть главными в повестке дня государственного строительства, конфликт окончательно перейдет в замороженную стадию, на нем будет труднее спекулировать, но при этом пророссийские силы не смогут восстановить свои позиции в стране. И потому, что в сознании граждан Россия останется оккупантом Донбасса и Крыма, и потому, что большая часть электората откровенно пророссийских сил останется за линией разграничения на Донбассе и в Крыму. Таким образом, пророссийские силы неизменно будут оставаться в меньшинстве в украинском парламенте и не смогут, как в прошлом, претендовать на пост президента страны.
Вызовы – потому что такой позиции Россия может придерживаться бесконечно долго, даже после краха путинского режима. Наследники Путина смогут даже осудить его политику. Но призывать Украину смириться со статус-кво и « совместно » искать пути разрешения ситуации на основании понимания настроений жителей Крыма и Донбасса. Между прочим, именно так большой демократ Ельцин поступил с Приднестровьем, придуманным еще советским руководством.
Такое относительное спокойствие – если оно будет длиться достаточно долго – усилит позиции тех, кто будет убеждать нас договариваться с Москвой – и в самой стране, и на Западе. Если даже сейчас, когда гибнут наши солдаты, тысячи людей ездят в Россию, работают там, не замечают войны – то просто представьте себе, как увеличится их количество, когда никаких обстрелов не будет, просто в Украине будет идти своя жизнь, а на Донбассе и Крыму – своя. И как легко будет Кремлю опереться уже не на классические пророссийские, а на вполне « патриотические » , не снимающие вышиванок политические силы, которые будут лоббировать российские интересы под аплодисменты жаждущего справедливости электората.
В конце концов, Москве никогда не удавалось сломить украинскую доблесть, но всегда удавалось блестяще использовать украинскую жадность.