В этот день украинский парламент ратифицировал «харьковские соглашения». Тогдашняя пресса истерила: Украину, дескать, «сдали».
Прошел год. Об отношениях с Россией, о «харьковских соглашениях» в нынешнем Страсбурге, в нынешней прессе – ни слова. Зато много - о якобы «избирательном правосудии» в Украине. Интересно, что из сегодняшних заявлений будут жить через год?
Формальный повод приезда Виктора Януковича – председательство Украины в Комитете министров Совета Европы. Согласно практике ПАСЕ, политический лидер председательствующего государства обращается с речью к депутатам, встречается с руководством.
Ассамблея политической борьбы
Как и Европейский парламент, и Венецианская комиссия, ПАСЕ является одним из «нервных узлов», центров политической борьбы современной Европы. Азербайджан, Албания, Босния и Герцеговина, Армения, Грузия, Молдова, Сербия, Россия, Черногория и Украина до сих пор находятся под мониторингом этой организации. Результаты этого мониторинга всегда были мощным пропагандистским оружием. Докладчики ПАСЕ по Украине – Ренате Вольвенд и Ханне Северинсен, нынешний советник Юлии Тимошенко, попортили немало крови Леониду Кучме.
Под куполом ПАСЕ - борьба шести политических групп. Европейская народная партия симпатизирует Юлии Тимошенко, а группа социалистов – Партии регионов. Борьба за союзников и вместе с союзниками - на всех уровнях: за формальное представительство, за политическое влияние. И за статус, ведь ритуал играет немалую роль в политике.
Непосредственно перед приездом делегации президента Украины министр иностранных дел Константин Грищенко провел встречи с парламентскими группами ПАСЕ. Естественно, был и зондаж возможных вопросов. Свою работу по выяснению их характера проводили депутаты от Партии регионов, работающие в ПАСЕ. Предварительная работа дала результаты: официальные и неофициальные выяснения-объяснения позволили и точнее понять настроение парламентских групп, и сформулировать предварительные ответы. Вопросы по следственным делам в отношении Юлии Тимошенко прогнозировались легко.
21 июня 2011 года, 10.00 – 12.00
Картинка перед прибытием официальной делегации. На втором этаже здания ПАСЕ, где все собираются, напряжение буквально висит в воздухе. Десятки внимательных глаз наблюдают за перемещениями друг друга. Нечто похожее - в террариуме в зоопарке, когда змеи оценивают, какая первой дрогнет. И тогда – атаковать.
Атмосфера разряжается с прибытием официальной делегации Украины. Первую встречу Виктор Янукович проводит с Президентом Парламентской ассамблеи Совета Европы, 43-летним турецким политиком Мевлютом Чавушоглу. Известно, что Янукович говорил с ним о завершении выполнения Украиной обязательств перед Советом Европы, в частности, о подготовке нового Уголовного процессуального кодекса. Затем – заявления для прессы. Виктор Янукович говорил без листов бумаги или любого другого подсказчика. Затем – 23-минутное (отводилось 30 минут) выступление Виктора Януковича.
Янукович говорил об административной реформе, о развитии местного самоуправления, реформе судебной системы, о том же Уголовно-процессуальном кодексе, законодательстве о выборах, о сотрудничестве с Венецианской комиссии Совета Европы по этому поводу. В целом Янукович высказывался в рамках того, что неоднократно говорил. В какой-то мере его выступление было отчетом, сводкой информации за год президентства. Заявил и эту позицию: «возбуждены сотни уголовных дел против представителей действующей и бывшей власти. В то же время, прикрываясь статусом оппозиции, бывшие высокопоставленные лица пытаются избежать ответственности за коррупционные поступки, не имеющие ничего общего с политической деятельностью. Предлагаем оценивать ситуацию в Украине, исходя из объективных факторов, а не политических заявлений». Говорил об евроинтеграции как идее, объединяющей украинское общество, поддерживаемой ключевыми политическими силами и большинством в обществе.
Дальше – ответы на вопросы, которые ставили в порядке очередности депутаты ПАСЕ, представляющие самые крупные группы.
Первым прозвучал вопрос 44-летнего Люка Волонте, итальянца, председателя группы Европейской народной партии. Волонте, который трудится в ПАСЕ членом комитета по социальным, семейным вопросам и проблемам здравоохранения, приглашал Тимошенко в Страсбург. Слова «юстициа» и «селектива», легко переводимые как «правосудие» и «избирательное» прозвучали отчетливо. С трибун, где собрались журналисты и надо так понимать, наблюдатели за процессом, раздались короткие аплодисменты. Это было не совсем понятно: то ли Волонте благодарили, то ли поддерживали. То ли пытались сбить Януковича с толку, чего произойти не могло, ибо зал спроектирован так, что на первом этаже практически не слышно звуков с трибун. Янукович ответил, что не будет указывать следствию, как ему поступать.
Второй задавала вопрос 56 летняя депутат из Норвегии Лизе Кристофферсен. Она входит в группу социалистов. Спрашивала о борьбе с коррупцией в Украине. Янукович в ответ говорил о дерегуляции как о способе убрать коррупциемкость отечественной бюрократии.
Затем прозвучали вопросы по реформированию Конституции, по приднестровскому конфликту, по красному флагу, по Чернобылю. Янукович ответил, что по работе над Конституцией надеется на участие в ней всех политических сил, в частности и оппозиционных, напомнил о дисбалансах в Конституцию образца 2004 года. Важно то, что он сказал о будущем принятии Конституции парламентом как о единственном правовом механизме внесения изменений. Сказал, что приднестровский конфликт должен решаться на основе принципов международного права. И что красный флаг вольны подымать каждый человек и организация – по своему усмотрению. Напомнил и о результатах последней конференции по сбору средств, предназначенных для достройки чернобыльского «саркофага». После этого – встреча с вторым по значению лицом ПАСЕ - Генеральным секретарем Совета Европы 61-летним норвежским политиком Турбйорном Ягландом. И рабочий ланч.
Журналисты разошлись. На втором этаже ПАСЕ я встретил Мирославу Гонгадзе, вдову покойного журналиста, и ее адвоката Валентину Теличенко. Гонгадзе ожидаемо уклончиво ответила на вопрос, что она делает в Страсбурге – а могла сказать, что делает сюжет для «Голоса Америки». Впрочем, двадцатисекундное журналистское расследование установило, с кем из официальной делегации президента Украины она пообедала, обменявшись мнениями, как мне представляется, о расследовании дела Гонгадзе в Украине.
Все это время у стен ПАСЕ, через дорогу, стояла группа людей, преимущественно преклонного возраста, плохо одетых. Рядом с ними к кустам были прикреплены нестиранные флаги. Это был пикет, которым вроде бы протестовали против Януковича. Вроде бы, поскольку когда я подошел к этим людям, то насчитал топтавшихся на одном месте 15 человек, четверо из которых – Олесь Доний и Владимир Арьев представляли «Народную самооборону», Элеонора Шишкина, дочь члена Конституционного суда и Александр Сочка – БЮТ. Унылое зрелище. На противоположной стороне улицы за пикетирующими смотрели страсбургские полицейские числом шесть человек на двух патрульных машинах. У полицейских была вода, у пикетирующих не было.
21 июня 2011 года, 13.00 – 14.00
С самого утра несколько интернет-изданий вышли с аналогичными заголовками, по украинской интернет-привычке бездумно перепечатанными. Якобы украинские дипломаты интересовались у депутатов ПАСЕ вопросами к Януковичу (что нормально), и что на депутатов якобы пытались нажимать – а вот такой дубовый подход представить невозможно, в последствии сами депутаты ПАСЕ факт нажима опровергали.
Следующая «утка»: нам рассказали, что у Януковича решили дать пресс-конференцию только для «своих журналистов». Является фактом, что украинская политика и журналистика на протяжении многих лет – во многом и для многих техника провокаций. Механизм провокации достаточно примитивен; это никогда не три и не четыре хода, это всегда один ход. Запускается дезинформация с расчетом на моментальный эффект, чтобы у тех, против кого она запускается, не было времени ответить. Так и здесь - не было к чему придраться, начали выдумывать, к чему придраться и выдумали пресс-конференцию типа «для своих».
Я разговаривал с сотрудниками президентского протокола. В переносе пресс-конференции из здания ПАСЕ в гостиницу «Софитель» были какие-то не совсем понятные мне формальные причины. Но любому телевизионщику понятно, что такое решение удобно как минимум для телеоператора, спокойно выстраивающего кадр – перед ним никто не мелькает, свет можно выставить нормально.
Виктор Янукович дал пресс-конференцию, где свои вопросы могли задать все журналисты. Что они и сделали.
Во вступительном слове Виктор Янукович сказал, к чему стремился в этом визите – подводить итоги выполненного в Украине за год. Я спрашивал по поводу того, чем Украине отчитываться за выполнение Плана Украина-ЕС от 22 ноября 2010 года. Янукович ответил о критериях выполнения этого плана, сказал о их представлении в Брюсселе. «Коммерсант-Украина» задал вопрос о возможной роли Украины в новой европейской системе противовоздушной обороны. Янукович ответил, что Украина в дискуссии по этому поводу не участвует, но готова рассмотреть варианты – вместе с Россией. Отвечал на два вопроса по Тимошенко.
Сказал, что если бы от него лично зависело расследование его дел, было бы по-другому, но прекращать расследование – не выход. Что ответы на вопросы о ней даст суд. Напомнил, что у Тимошенко есть права, есть адвокат. Что документы Минобороны России и международного аудита деятельности ее правительства не могут остаться без реагирования. И еще раз подчеркнул, что нельзя прикрывать фразами о «политических репрессия» расследования вполне конкретных правонарушений. На уточняющий вопрос, могут ли считаться легитимными выборы в Украине без Тимошенко ответил: надо отделять политику от права.
Чем стал Страсбург-2011?
Ничего неожиданного в Страсбурге не произошло: разве у кого-то были ожидания на совсем какую-то уж невероятную провокацию. Теоретически говоря, у новой украинской власти было всего два пути. Первый – сделаться лотофагом, все забыть, начинать с чистого листа. И предыдущая власть наверняка на это рассчитывала. При этом уже нынешняя власть должна была получать свою порцию острых вопросов, живущих в «бело-голубом» электорате. Оставлять без ответа, делать вид, что скрывает ответы на вопросы о коррупции предыдущей власти, о том, почему ее не расследуют.
По-сути говоря, особенного выбора у новой власти в этом отношении не было. Либо не расследовать и молчать, либо расследовать и получать обвинения в «избирательном правосудии».
Итак, следствие Генеральной прокуратуры считает, что к Тимошенко есть претензии. И вполне вправе предпринимать действия, которые полагает целесообразными. Силовики не должны считаться с последствиями политическими – реакцией на ее невыезд за рубеж в том числе. Иначе они перестают быть силовиками, начинают заниматься политикой.
Чем были вопросы к Виктору Януковичу выпускать Тимошенко за рубеж? От Люка Волонте и одного из журналистов на пресс-конференции? Это были вопросы или предложения? Попыткой загнать Януковича в ловушку? Да, у Януковича, конечно, физически существует возможность дать команду Генпрокуратуре. Те, которые нажимают на него «дать команду», они хотят, чтобы он получил обвинения во вмешательстве в действия правоохранителей? Вспоминается такая ситуация. Накануне парламентских выборов 2007 года, высшей точкой «демократичности» которых стал разгон Конституционного суда Украины, один из в то время высших руководителей страны за три дня до решения суда сказал трем представителям западных стран, какого решения суда он ожидает. Эти люди, конечно, проинформировали свои правительства: в Украине что угодно, но не демократия. Во всяком случае, о независимости охранителей права давайте пока помолчим.
Теперь нам пытаются сложить ситуацию, при которой непреследование физического лица – Юлии Тимошенко - попытаются представить чуть ли признаком наличия или отсутствия демократии в Украине. Пытаются провести логику - вот в Генеральную прокуратуру пришли послы западных стран, чтобы от Тимошенко следователи «отстали». Мы, правда, не слышали заявления самих этих послов. Но представим себе на минуточку, чтобы к судье в немецком Бремене или французском Нейи пришли какие-то послы и что-то требовали? В то время, как у этого человека куча неотложных дел, которые, кроме него, никто не собирается решать? Каковы действия судьи – общаться с ними, или вызывать наряд полиции, чтобы убрать посторонних из кабинета?
Будущий суд над Тимошенко, если он состоится, дело не одного дня, и не одного судебного заседания. После процедур в Украине она может, средства позволяют, судится в европейских структурах. Что мешает Люку Волонте и его людям помогать Тимошенко в европейских судах доказывать ее чистоту в уголовных обвинениях?
И, наконец, последнее. О легитимности выборов в Украине без Тимошенко. У нас в Украине, что уже легитимность выборов связывают с участием конкретного человека? И что, возможное решение суда о пребывании Тимошенко под стражей означает запрет на выборы всего Блока Юлии Тимошенко? А как же быть с программой этого блока – это солидаризм, отмена НДС, ипотечные кредиты по 5 процентов годовых? Разве может помешать физическое отсутствие Тимошенко осуществлению этих «грандиозных предложений»?