Все эти штрихи к очередному приезду Путина не дают ответа на вопрос: о чем договорились главы правительств и почему российский премьер выглядел более чем уныло. Это – во-первых. Во-вторых, почему почти ничего нового так и не сдали россиянам? Более вероятно то, что украинская сторона, много наобещав в Харькове, проанализировав последствия выполнения этих обещаний, пошла на попятную. Причина сего лежит не во внешнеполитической плоскости. А во внутренней украинской политике.
О том, что Путину не сдали почти ничего, свидетельствует тот факт, что самой резонансной новостью для украинских СМИ, не считая отекшей и тщательно загримированной скулы премьера, стали подписанные документы о создании двух СП в авиастроении и атомпроме.
Но эти события обсуждаются как практически уже свершившиеся едва ли не полгода. Топ-новостью должны были стать (и стали ими) вопросы нефти и газа, которые по-прежнему остаются открытыми для обсуждения.
Поручение пересмотреть (а лучше – переписать) газовые соглашения между «Нефтегазом Украины» и «Газпромом» с занесением скидок на газ в формулу цены давал президент Янукович еще в конце лета. За два месяца украинская сторона нашла аргументы. Это – нелегитимность подписанных Тимошенко газовых документов.
В свою очередь российская сторона выражала готовность повторно после «харьковских договоренностей» вернуться к газовому вопросу только в обмен на слияние «Нефтегаза» и «Газпрома». Этот вариант гипотетически рассматривался в топливном блоке правительства – на самый крайний случай. Но опять-таки, по инициативе министра ТЭК Бойко, только в обмен на 12 млрд кубометров газа или адекватную его стоимость на сегодня (можно имуществом) для Фирташа в рамках компенсации «РосУкрЭнерго». Если отдавать «Нефтегаз», то опустошив его по максимуму и с грузом внешнего долга. Чему в свою очередь противится МВФ.
Однако судя по тому, что дело не сдвинулось с мертвой точки, Ахметов и Клюев в этом вопросе будут стоять намертво, что уже было продемонстрировано голосованием карточки Ахметова в парламенте за создание следственной комиссии по решению Стокгольмского суда возвратить Фирташу упомянутый газ.
Прямого пересечения интересов Фирташа и Ахметова в газовой сфере нет. Если у Фирташа есть опыт, желание и Бойко, чтобы сесть на потоки, а также облгазы, чтобы эти потоки распределять, то Ахметову просто нужен газ для металлургии. Желательно – подешевле. Хотя цена газа в себестоимости металлургической продукции составляет всего 15-20%, газовый вопрос должен быть принципиальным для Ахметова. Его не может устраивать политика, которую формируют люди Фирташа. Та политика, при которой последнему безразлично, в чьей собственности находится «Нефтегаз». Ему важнее собственная посредническая монополия. Поэтому, хотя команда оценить активы НАК «Нефтегаз» все-таки давалась на уровне министерства, решение о слиянии с россиянами будет блокироваться Клюевым. По крайней мере до тех пор, пока его интересы будут совпадать с позицией Ахметова.
Аналогичная ситуация наблюдается и в электроэнергетике – сфере, где как раз интересы Фирташа и Ахметова пересекаются наиболее явно. В первую очередь в вопросах экспорта. Источники в российской делегации неформально подтвердили информацию о том, что среди 10 подписанных в Киеве соглашений есть и намерения о возврате к параллельной работе энергетических систем Украины и России. Хотя, подчеркнем, это решение оформлено только на уровне намерений – поручением глав правительств проанализировать вопросы возможного объединения энергосистем.
Для России это важный вопрос. Еще более важен он для Путина, который в первый же приезд в Киев дал понять своим избирателям и украинской власти, что Россия сверхзаинтересована в экспорте электроэнергии в Европу через Украину. Энергосистемы параллелятся, создается СП, на границе ставятся вставки постоянного тока и совместными как бы усилиями украинская электроэнергия гонится за рубеж. Желательно атомная, которая втрое дешевле оптовой цены на украинском рынке и принадлежит государству. То есть – никому.
Неслучайно накануне визита представитель «Росатома» Вячеслав Корогодин выступил с заявлением, что российская и украинская сторона занимаются оценкой активов в атомном секторе, что на следующий же день опроверг первый вице-премьер Украины Андрей Клюев.
Для Украины это вопрос не менее стратегический. Продавать электроэнергию за рубеж мы умеем самостоятельно. И это, по сути, один из ключевых ресурсов, который дает возможность украинским олигархам с наименьшими капиталовложениями увеличить чистую прибыль, причем в валюте. Именно поэтому команда Ахметова с 2006 года тормозит радикальные реформы энергосектора, которые дадут возможность выйти на прозрачное ценообразование в отрасли, биржу и прямые контракты, которые застолбят атомное электричество за украинским потребителем.
Это одна сторона вопроса. С другой стороны – принимать быстрые и эффективные решения в отрасли, где все ключевые посты закреплены за командой Ахметова, мешает опять-таки внутреннее. Недавно созданной Ахметовым Power Trade Фирташ противопоставляет собственный Emfez, уже сложивший себе репутацию трейдера в Европе и обозначивший свои аппетиты на экспорт как минимум в белорусском и молдавском направлениях.
Но если Фирташ не имеет собственных энергомощностей, то ему, в общем-то, и безразлично, станет он в экспорте электроэнергии посредником у отечественных предприятий или у российского СП, которое будет создаваться при его активном участии. У Ахметова же нет ни тайных, ни явных причин, чтобы делиться со «старшим братом». Фактически объектом торга для Ахметова является не собственность или рынки сбыта, а потенциал монополизировать экспортные потоки и иметь преимущество при приватизации стратегических объектов.
Тогда как у Фирташа стоят конкретные схемы, в том числе и посреднические, а также конкретные потребители: азотная и титановая химия, цветная металлургия – сегмент, в котором Фирташ имеет собственные активы. Причем только в азотной химии с ним конкурирует Коломойский, владеющий «Днипроазотом» и газовым ресурсом «Укрнафты». Хотя позиции Коломойского достаточно шаткие, он не стоит первым в списке жертв на перераспределение собственности (по принципу «грабь награбленное»).
В титановой промышленности Фирташу как арендатору государственных Иршанского и Вольногорского ГОКов конкуренцию могут составить только владельцы российских ГОКов – Вексельберг и Щербина. Ранее они проявляли интерес к созданию монополии «титанов» на постсоветском пространстве. Но на украинские ГОКи они претендовать не могут, пока те находятся в государственной собственности.
В сфере редкоземельных металлов явных конкурентов у Фирташа тоже нет. Есть только потребители. Причем российские. Это – «Рособоронэкспорт» и ТВЭЛ как потребитель циркониевого концентрата с Вольногорского месторождения. Здесь политический ресурс Фирташа может пригодиться в процессе ценообразования на циркониевый прокат.
И тут снова интересы России и Дмитрия Васильевича удивительным образом совпадают. Им нужно максимально затянуть процесс создания завода ядерного топлива в Украине, чтобы вопрос об аренде Фирташем циркониевой добывающей и перерабатывающей промышленности вдруг не выплыл в список стратегических. России же лишний завод в Украине нужен не ранее, чем через лет 20, когда собственные мощности в Подмосковье и Новосибирске перестанут справляться с заказами на поставки ядерных топливных сборок. Пока большая их часть простаивает, болото бюрократизации, способное затянуть до удушья любую, даже самую выгодную для Украины инициативу, им только на руку. Этим ресурсом вполне может воспользоваться Фирташ, что мы и видим сейчас, когда из соглашения о строительстве украинского завода ядерного топлива между ОАО «ТВЭЛ» и концерном «Ядерное топливо Украины» вымывается конкретика и оно почему-то становится рамочным.
***
Объективно, именно разногласия основных игроков из команды Януковича, несовпадения взглядов на то, что такое хорошо, а что – плохо, позволили Украине остаться при своих во время очередного приезда гостя из Белокаменной. В то же время, несмотря на всю демонизацию образа Фирташа, который практически не имеет собственности в Украине, а видит ее как транзитную площадку, не стоит идеализировать и команду Ахметова, которая рассматривает Украину как часть собственных активов. Вряд ли бы Ахметову с его приватизационными претензиями – «Укртелеком», электроэнергетика, металлургия – пели б сегодня осанны, если б альтернативой не была откровенно пророссийская политика, проводимая группой Фирташа.