Во втором по важности конкурсе Берлинале “Панорама” участвует драма “Называй меня своим именем” итальянца Луки Гуаданино, еще недавно радовавшего своих поклонников “Большим всплеском” с Ральфом Файнсом и Тильдой Суинтон.
В новом фильме режиссер решил не покидать итальянскую провинцию, а показать там историю первой любви. 1983 год, в семью профессора Перлмана (Майкл Сталберг) приезжает на резиденцию молодой человек, коллега отца семейства, Оливер (Арми Хаммер). Между Оливером, который сначала показался всем полным мудаком, и сыном хозяина дома Элио завязываются отношения – сначала, естественно, неловкие и погрязшие в самоотрицании, но затем – очень нежные и глубокие. Элио влюбляется в Оливера, и тот отвечает ему взаимностью.
Гуаданино очень хочет войти в историю кинематографа, и поэтому, например, придумывает сцену с персиком, которая должна быть гимном чувственности. Гимном она, конечно же, в какой-то степени является, но манифестация изобретательности режиссера тут происходит громче и отвлекает от персонажей.
Арми Хаммер, между тем, подтверждает давнюю догадку о том, что он способен на большее, чем роли принцев. Это его второй фильм на Берлинале в этом году, к слову: в “Финальном портрете”, о котором мы напишем чуть ниже, он совсем другой – иногда отстраненный, иногда раздраженный, иногда полностью поглощенный позированием Альберто Джакометти.
В “Называй меня своим именем” герой Хаммера приносит то, без чего картина превратилась бы в очередное красивенькое кино про подростка, исследующего границы своей сексуальности, – он становится двигателем иронии в фильме, которую затем подхватывает Элио. Это Гуаданино, впрочем, и спасает.
Еще один участник “Панорамы” – норвежское доку-селфи “С балкона” режиссера Оле Гиевера. Это уже третий фильм Гиевера, который участвует в Берлинале, и второй, в котором он исследует особенности человеческого существования.
Герой “С балкона” – сам Оле, который щедро делится с зрителями размышлениями о смысле жизни. Он размышляет о свойствах ощущения времени в детстве и во взрослой жизни; о том, как раньше мечталось, а сейчас – нет; о том, что солнце когда-нибудь поглотит ближайшие планеты, – в общем, о том, о чем на самом деле думает каждый, но не все выражают это языком кинематографа.
Рефлексии героя-режиссера могут показаться банальными и достойными, в лучшем случае, поста на фейсбуке на сиреневом фоне, но Гиевер высказывается очень искренне и без лишней хипстерской зауми. Самый чудесный момент – Оле складывает постиранное белье, включает музыку и пускается в пляс с детскими колготками (у него двео детей) и футболками в руках. Вместе с ним пляшут и случайные люди на улицах – похоже на клип Фарелла Уильямса “Happy”, но в фильме выглядит очень органично.
Составляющие “С балкона” – документальные кадры Оле и его семьи, семейная хроника в виде хоум-видео, постановленные сцены и даже анимация, в которой крокодилы правят на Земле, а собаки смеются над их шутками. Другими словами, если кто и реабилитирует жанр селфи, то это фильм Гиевера.
Еще один конкурсант “Панорамы” – новая работа известного канадского режиссера Брюса ЛяБрюса “Мизандристки”. Выполненный в обычной манере ЛяБрюса (околопорнографического издевательства) манифест о том, что миром должны править женщины, – это любопытное, но беззубое кино. Даже при всей своей эксцентричности.
Сюжет крутится вокруг закрытой школы для девушек в беде – их нашла Великая Мать, радикальная феминистка, и организовала нечто вроде подпольной ячейки, целью которой является подрыв патриархальных устоев общества. Стабильность подготовки к революции подвергается риску, когда двое из учениц тайком проводят в школу раненого парня, чтобы оказать ему помощь.
Чтобы как-то выжить, руководство школы мизандристок решает монетизироваться при помощи создания “феминистской порнографии”. Подспудно девушек учат альтернативной истории (HERstory вместо HIStory), но делают это так неумело, что вся словесная эквилибристика, которой ЛяБрюс оперирует, когда хочет одновременно говорить на выбранную тему и серьезно, и иронично, выглядит настоящим издевательством. Отсюда – беззубость. ЛяБрюс определенно на стороне женщин в борьбе за равноправие, но выражает свою позицию так, как умеет – и, возможно, не всем зрителям будет понятно, что же именно он хотел сказать.
Но вернемся к Арми Хаммеру и его второму (а хронологически первому) появлению в программе Берлинале. Фильм “Финальный портрет” Стэнли Туччи показали вне конкурса несколько дней назад.
Главная причина смотреть это неплохо сколоченное, но ничем не заканчивающееся кино, – роль Джеффи Раша, сыгравшего известного швейцарского художника Альберто Джакометти. Раш – великий актер, и его работа в фильме Туччи – лишнее тому подтверждение. Его Джакометти – художник, для которого важнее процесс, а не результат; портрет он обещает написать за два дня, а пишет больше двух недель, все время закрашивая лицо и начиная писать его заново.
Арми Хаммер играет американского журналиста Джеймса Лорда, которого Джакометти попросил позировать в 1964 году. По книге Лорда “Портрет Джакометти” и снят этот фильм.
Туччи же не гнушается включать глупую à la française музыку за кадром, когда надо дать понять, что дело происходит в Париже, включать ненужные гэги, да и вообще работать крупными мазками – так, чтобы всем было понятно, что красный – это красный, а желтый – ну никак не зеленый. Эта очевидность не играет на руку фильму, но и не портит его – в конце концов даже после всяких глупостей камера возвращается к Рашу, и зритель успокаивается – пока жив актер такого уровня, с кино тоже все будет в порядке.
Вне конкурса показали новый фильм Алекса де ла Иглесиа, которого особенно полюбили после инфернальной сказки о любви “Печальная баллада для трубы”. “Бар” – это триллер с нарочитой критикой современного общества (то, как режиссер обходится с испанскими гражданами в финале фильма, даром ему, кажется, не пройдет).
Восемь человек оказываются запертыми внутри бара после того, как на пороге убивают двоих человек. В новостях ничего не рассказывают, телефоны не ловят, а на улице никого нет – что произошло и почему, запертые и напуганные герои фильма не знают.
Начинается паника, регулярные ссоры и попытки свалить друг на друга вину. Иглесиа не жалеет зрителей и льет кровь, масло, реки экстрементов (буквально), только чтобы показать, как ломается человек к экстремальных условиях. Только делает он это слишком уж размашисто, и сильно увлекается исполнением жанровых конвенций, но на свой лад: “Десять негритят” оттого и пугают, что история лаконична и без истерики, Иглесиа же нагнетает до такой степени, что у зрителя просто вырабатывается иммунитет и он перестает следить за тем, что происходит на экране и зачем.
Внезано в Берлине выскочил новый фильм Джеймса Грея – “Потерянный город Z”. Грей – каннский автор, его предыдущая работа, квазиопера “Иммигрантка” (в которой никто не поет), участвовала в основном конкурсе Каннского кинофестиваля.
Работу над экранизацией одноименной книги о реальном исследователе Южной Америки, пропавшем вместе со своим сыном в джунглях в 1925 году, начали еще в 2009-м. Тогда главную роль –полковника Перси Фасетта – должен был сыграть Брэд Питт (сейчас он значится только продюсером), потом на его место пришел Бенедикт Камбербэтч. Закончилось все приходом в проект Чарли Ханнэма, одного из самых интересных молодых актеров нынешнего Голливуда. Роберт Паттинсон играет журналиста Генри Костина, а Сиенна Миллер – жену Фасетта.
Грей, прославившийся историями о дисфункциональных семьях с гангстерским душком, а также сценой с банкой огурцов из великого фильма “Любовники”, снова берется за большой жанр. В прошлый раз это была сага об иммигрантке, нынче – громоздкое путешествие в сердце джунглей. Из последнего на ту же тему на ум сразу приходит колумбийская картина “Объятия змеи” Сиро Герры, которая даже в черно-белой палитри умудрилась передать весь спектр ощущений от пребывания на Амазонке.
“Последний город Z” справляется со своей задачей не столь удачно: Грей увлеченно следит за тем, как его герой становится одержимым идеей в очередной раз отправиться в экспедицию на поиски таинственного города, но не дает зрителю проникнуться его мотивацией. Нам приходится поверить в то, что полковник Фасетт был невероятным исследователем и жаждал новых открытий – в фильме это присутствует только номинально, и Грей отвлекается на другие вещи. Например, на долгую сцену представления Фасеттом результатов своей первой поездки на Амазонку; или на споры с женой о правах женщин (рифмы, рифмы), когда та хочет поехать вместе с ним; или на сцену гадания в окопах Первой мировой (роль гадалки исполняет Елена Соловей).
Герои Грея – как правило, потерянные и запутавшиеся в сетях условностей, социальных уз и конвенций люди. Фасетт в фильме – не такой, он харизматичный и целеустремленный, почти что слишком скучный, чтобы снимать о нем кино.
Но “Потерянный город Z” отлично вписывается в обозначенную директором Берлинале Дитером Коссликом тему утопий. И неизведанный город в недрах джунглей, и незавершенные портреты, и феминистическая революция, и попытка быть справедливым, даже когда этого не позволяет здравый смысл, и переизобретение себя, и открытие ресторана с суши из финской селедки – это все утопии, которыми полнится мир и благодаря которым мы все засыпаем и просыпаемся. Даже если это происходит в зале дворца Берлинского кинофестиваля.