Ниже вы можете послушать беседу в аудиоверсии, прочесть сокращенную текстовую версию или скачать подкаст в mp3, чтобы послушать его в удобное для вас время.
Программа "Диктофон" — программа об интересных людях из Крыма, которые чем-то увлечены и которые готовы поделиться опытом с миром. Все выпуски программы слушайте на сайте dictaphone.org.ua в разделе "Подкасты", на SoundCloud, MixCloud, PodFM, в Facebook и ВКонтакте. Вы также можете получать программу по почте, если оставите свой электронный адрес в специальной форме. А через несколько дней у проекта появится и своя страница на YouTube.
Павел Казарин: Чем бы занималась Тамила Ташева, если бы не было аннексии Крыма?
Тамила Ташева: Я бы, наверное, занималась, продолжала заниматься продюсерской деятельностью, организацией фестивалей и так далее. Потому что еще до оккупации Крыма и чуть-чуть еще после я работала арт-директором группы одной украинской, со многими другими переработала, поэтому думаю, продолжала бы этим заниматься, то есть развитием культуры, крымскотатарской, украинской, но не связанной с социальной какой-то помощью.
Когда появилось ощущение, что старое все перечеркнуто и теперь все пойдет по-новому?
Я бы не сказала, что старое для меня полностью перечеркнуто, да, то есть я и сейчас немного занимаюсь какой-то такой околопродюссерской деятельностью, недавно мы фильм про Мустафу Джемилева выпустили, у меня там была роль как раз таки продюсера, налаживания всех этих связей и так далее. Периодически я помогаю кому-то концерты организовывать, но это все в очень маленьких каких-то формах, поэтому переломный момент, конечно, был на Майдане. Когда я поняла, что просто заниматься музыкальным пиаром невозможно и ты включаешься активно в какую-то волонтерскую деятельность. А потом, конечно же, наступили события в Крыму, так называемая крымская весна, и понятно, что ты понимаешь, что не можешь заниматься этим и начинаешь прямой помощью заниматься.
А если говорить сегодня о переселенцах из Крыма в абсолютных цифрах, то сколько их, где они, в каких регионах они?
В регионах – это в основном центр и западная Украина, какая-то часть людей проживает в Херсонской, Одесской областях, то есть это юг, первая граница выезда из Крыма. Это около 50, возможно 60 тысяч человек, хотя официальные данные о количестве переселенцев говорят, что это только 25 тысяч человек. Но мы понимаем, что из-за проблемной нашей системы регистрации, вообще не видения людей, для чего им это делать – регистрироваться в органах социальной защиты, поэтому официальные данные совершенно другие.
Они сами себе предоставлены или есть какая-то государственная институциональная поддержка?
Нет, к сожалению, мы об этом всегда говорим, что за 2,5 года, да, перемещение внутреннее, больше уже, 3 года скоро будет, этой стратегии относительно людей, которые перемещаются, как с востока, так и из Крыма, так и не появилось. Не появилась стратегия по деоккупации Крыма или хотя бы видение не обязательно документ чтобы это был, то же самое это востока касается. И поэтому это все накладывается на людей, поэтому в основном они объединены сами какими-то инициативными группами, объединены волонтерскими движениями, там, конкретными общественными организациями, они ну вот так вот стараются. Ну в принципе крымская тусовка очень объединена, я бы сказала так же. Они приходят постоянно на какие-то мероприятия, они стремятся к чему-то новому, они открывают бизнес, поэтому это очень интересная аудитория.
Основной перечень проблем, с которыми так или иначе сталкиваются крымчане после переезда на материк?
Что у переселенцев с востока, что у крымчан это вопрос жилья и работы. И эти вопросы очень взаимосвязаны. Если человек сразу себе найдет работу, конечно же он сразу может снимать себе квартиру, или если это одиночка-человек, он может комнату в общежитии найти и так далее, и как-то уже идти по жизни сам. Если это уязвимая категория людей, у них вообще вопрос относительно жилья очень остро стоит, каких-то социальных пособий, поэтому для всех это два вопроса самых важных.
Крым SOS как организация в первую очередь направлен на помощь переселенцам. А что реально в ваших возможностях?
У нас очень много различных программ. Если в первое время, вот первая волна выезда из Крыма, мы помогали в основном с поселением людей, у людей, у украинцев по всей стране мы фактически мы людей селили, то потом уже эти возможности иссякли, люди перестали к себе брать людей из Крыма либо с востока. И сейчас с жильем это самая большая действительно проблема нерешенная, а Крым SOS помогает больше юридической помощью, социальными различными, социальную помощь мы предоставляем, иногда гуманитарную даем. Иногда семья в экстренной ситуации находится, мы какие-то средства, даже денежные, можем выделять. Ну это смотря какой портрет семьи, да, этой. Мы работаем с социальными инициативами, группами. Когда у людей есть какая-то инициатива, снизу она идет, мы ее готовы поддержать финансово либо советами или судовое представительство, мы помогаем людям восстанавливать документы, получать новые документы и так далее. Поэтому это различные программы, но за все это время мы помогли, ну, это уже больше, чем 200 тысяч человек различного вида помощь они получили.
А ресурсы для помощи переселенцам это, условно говоря, внутренний волонтерский фондрайзинг или есть какой-то институциональный на уровне помощи со стороны каких-то благотворительных западных проектов?
Да, к сожалению большому, от государства ни Крым SOS, ни какая-либо другая организация не получает особых средств, я знаю это, поэтому это в основном международные грантовые средства. К примеру, наш основной проект это работа с УВКБ ООН, управлением верховного комиссара ООН по правам беженцев, это основной донор Крым SOS по этим вот переселенческим программам. Есть какие-то мелкие, там, чехи нам помогали, поляки нам помогали, канадцы нам помогали, да, то есть нам, напрямую людям больше. Так же нужно отметить, что и бизнес до сих пор помогает, частично, просто люди приносят какие-то вещи, там, какие-то средства дают. От людей, конечно, сейчас иссякла помощь, она не такая большая, как раньше была, но все-таки до сих пор люди помогают.
Как вообще эволюционировало отношение со стороны жителей материковых областей Украины по отношению к жителям полуострова? 14 год, потом начался Донбасс, потом началась полноценная война. Как преломлялось отношение к крымчанам, которые оказались на самом стартовом этапе всех этих событий?
Ну если говорить о тех людях, которые выезжали, то первое время их вообще воспринимали как самых больших патриотов, как тех людей, там, братьев и так далее. И так нам даже писали письма, нам звонили по телефону, и поэтому была огромная, действительно огромная волна помощи. То есть я вспоминаю до сих пор со слезами иногда письма, когда пишет молодая женщина, что вот у нас есть квартира, она двухкомнатная маленькая, мы живем, собака, ребенок, я с мужем, но мы одну комнату из этой квартиры готовы отдать семье переселенцев. И таких вот е-мейлов было у нас очень много. То же самое просто гуманитарную помощь, еду закупали и передавали. Потом немного, из-за того, что начались события на востоке, началась война, многие начали свои средства бросать на помощь военным. Поэтому эта помощь начала быть куда меньше действительно. Если говорить о восприятии, то первое время это было действительно очень такое патриотическое восприятие людей, да, как патриотов больших. Чуть позже стало не такое позитивное отношение. Но в принципе к крымчанам, мне кажется, достаточно ровно относятся. Все равно воспринимаю, особенно тех, которые выехали, людей, которые не согласны с оккупацией и так далее. Те люди, которые живут там, их воспринимают по-разному. Иногда говорят, вот там ватники, иногда говорят, да нет, там есть разные люди, вот, то есть однозначного отношения, мне так кажется, нет.
А есть разница в отношениях к крымчанам и жителям Донецка или Луганска?
Есть. И на самом деле кардинальная. Мы когда-то в 15 году делали даже исследование отношения местной общины к переселенцам с востока, из Крыма и разные еще этнические группы мы брали. К примеру, крымских татар воспринимали все намного позитивнее, чем других национальностей представителей, ромов вообще конечно же как не любили еще до всех событий, так сейчас еще только ухудшилось отношение. К переселенцам с востока всегда относились с настороженностью по той причине, что вот они временные, вот они там выехали, потому что там они имели сепаратистские взгляды и вот уехали из-за войны, потому что причины выезда у крымчан и у переселенцев с востока отличались. Крымчане выезжали, их воспринимали, по крайней мере так, как великих патриотов, которые не согласны с оккупацией, а переселенцев с востока воспринимали как людей, которые бежали от войны. И как раз таки термин беженцы, который используют, его даже больше используют к тем людям, которые с востока выезжали, потому что они вроде как бежали, то есть процесс побега от войны.
Есть ли у крымчан, которые выехали за 2,5 года с полуострова, вообще желание вернуться после того, как все закончится?
Опять таки разные, если говорить о крымских татарах, то очень многие действительно хотят возвращаться и говорят, мы ждем момента, когда нам можно будет вернуться. Если говорить о многих украинцах, моих знакомых даже, кто-то продал свою квартиру или дом и здесь купил, кто-то говорит: я не готов жить с теми людьми, которые там когда-то пошли на референдум голосовать или имели другое отношение, или там мои соседи, которые воспринимали всю ситуацию иначе, они не готовы возвращаться, поэтому очень разное мнение, но мне кажется, какая-то часть действительно будет возвращаться.
Крымчан на материке довольно немного, 50 тысяч человек, ты сказала, при этом, например, переселенцев с оккупированного украинского Донбасса по разным оценкам от миллиона до полутора, может больше. Это находит свое отражение в политической повестке, потому что жителей с востока больше и они способны лоббировать свои интересы чаще, нежели крымчане?
Да, и очень сильно. Мне кажется, переселенцы из Крыма потерялись фактически в этой всей массе людей, которые выехали из Крыма. Переселенцы с востока намного лучше артикулируют свои проблемы, которые есть, намного более требовательны, возможно. С другой стороны можно отметить и то, что переселенцы из Крыма просто более интегрированы, они намного активнее интегрировались в новое принимающее сообщество, они более активны в плане ведения бизнеса, в плане получения работы и так далее. Возможно потому что группа людей, которые выехали, портрет крымчанина, который выехал, несколько отличается все-таки. Из Крыма выезжали в основном молодые люди либо среднего такого возраста. Если говорить о востоке, ну, о переселенцах с востока, то там портрет это либо уязвимые категории, переселенцы-пенсионеры, либо с инвалидностью есть люди, это женщины в основном среднего возраста с двумя-тремя детьми, то есть это те люди, которые чаще всего не могут сразу идти активно работать и так далее. Поэтому в этом тоже отличается. Поэтому крымчане уже не так требовательны к тем проблемам, которые у них есть, они их сами пытаются как-то решить. Что касается переселенцев с востока, то из-за того, что им нужны реально социальные пособия для того, чтобы содержать себя, они об этом активнее обо всем говорят.
Есть довольно расхожий стереотип в Украине о том, что все проукраински настроенные крымчане полуостров уже покинули. И мы должны принять как константу, что их 50 тысяч человек, а что 2 миллиона 400 тысяч, которые сегодня остались на полуострове, это условно говоря так или иначе политическая нация уже Российской Федерации, а не Украины. Насколько это справедливо?
Абсолютно несправедливо, конечно же, и я уверена, что проукраинских, да, проукраинских или антироссийских, я не знаю, как это называть, людей куда больше. Не могут выехать абсолютно все люди. Опять приведу в пример крымских татар, которые постоянно говорят, что мы не для того возвращались, чтобы сейчас покидать свои дома. А это минимум 300 тысяч человек. Ну окей, предположим, что 1-2% сейчас думают по-другому, да пусть даже 5% от этого числа крымских татар, что говорить о других украинцах, которые так же есть, и я знаю, что до сих пор есть сопротивление на территории Крыма, просто тоно немного в других формах, кто-то себе набивает тризуб на ноге, да, кто-то в паспорте на обложку, я знаю, изрисовывает некрасивыми жестами по отношению к российскому гербу и так далее. То же самое касается переселенцев с востока, абсолютно то же самое. Не могут все эти люди выехать, и так выехало большое количество людей. А что делать с теми бабушками лежачими, дедушками и так далее. Поэтому все очень неоднозначно. Просто мне кажется, нам необходимо больше работать в информационном плане и объяснять, что нет черного и белого, к сожалению, в этой ситуации и есть разные оттенки белого или черного, да.