Центральный офис латвийской дочки Приватбанка в Риге - необычное здание с деревянным сайдингом в банковском квартале, в двух шагах от туристического центра города. Напротив - недавно национализированный властями Латвии Parex Banka - теперь под названием Citadele. После национализации украинского Привата его латвийская дочка тоже могла бы считаться дочерней структурой украинского госбанка. Да вот незадача - украинский банк владеет только 46,54% своего латвийского тезки, хотя еще в начале года владел 50,02%. По состоянию на конец 2016 года и на конец 2015 года доли акционеров банка распределились таким образом (данные годового отчета банка):
Уже национализированный Приватбанк остается крупнейшим акционером латвийского банка, но не владельцем контрольного пакета акций. Теоретически владелец контрольного пакета может полностью контролировать работу компании, назначать ее руководителей. На практике иногда бывает достаточно и меньшего количества акций. Если, конечно, акционер расторопный. Достаточно вспомнить ведущую роль неформальной группы "Приват" в управлении компанией "Укрнафта", где контрольный пакет акций с 1998 года - у государственного "Нафтогаза".
С латвийским Приватом ситуация обратная. Рассчитывать, что Минфин Украины окажется таким же ловким акционером, не приходится. Даже контроль над своим пакетом акций украинский Минфин получал почти восемь месяцев, проходя все бюрократические процедуры. Европейский центробанк только 16 августа 2017 года разрешил Минфину Украины получить квалифицированное участие в латвийском Привате. То есть украинское государство только-только начало изучать ситуацию в Приватбанк Латвия.
Как же бывшие акционеры Привата смогли незаметно сократить долю украинской материнской структуры в латвийском банке? Латвийская Комиссия рынка финансов и капитала (FKTK) пояснила, что выдает разрешение только на приобретение долей свыше 10%, а тут речь идет примерно о 3,5% акций. В латвийском Регистре предприятий Lursoft, который предоставляет информацию о местных компаниях, даже не знали о последних изменениях долей акционеров. Свои базы они обновили только после замечания журналиста LB.ua. "Акционерные общества не обязаны подавать Регистру предприятий Латвии актуальную информацию об изменениях держателей акций, информация об акционерах носит справочный характер и не имеет юридической силы", - пояснили в Lursoft. Украинские госорганы также не знали о переменах в латвийском Приватбанке.
О проблемах в Приватбанке было известно еще с весны 2015 года. С тех пор дыра в балансе банка выросла со 113 млрд гривен до 148 млрд гривен на момент национализации в декабре 2016 года, по словам руководителя НБУ Валерии Гонтаревой. В меморандуме между Украиной и МВФ возможность национализации также была предусмотрена еще в 2015-м. Возможно, если бы национализация произошла два года назад, то удалось бы сохранить контрольный пакет акций латвийского Привата за украинским государством? "Вряд ли. Они бы все равно успели перебросить акции", - не под диктофон говорит влиятельный украинский чиновник, который непосредственно участвовал в процессе национализации Приватбанка.
Остается небольшая надежда, что остальные акционеры, среди которых Геннадий Боголюбов и Игорь Коломойский, не будут действовать согласованно. Тогда украинский Минфин, как владелец самого большого пакета акций, сможет больше влиять на политику латвийского банка. "Подозреваю, что все остальные акционеры связаны", - делится мыслями другой высокопоставленный украинский чиновник, который изучал ситуацию в Приватбанк Латвия.
Что будет с долей украинского Привата в латвийском банке дальше? Будет ли Украина бороться за латвийский банк или выставит свою долю на продажу?
- Решение будет принимать собственник, то есть Минфин, - говорят в украинском Привате.
- Решение за набсоветом Приватбанка, - не соглашаются в Минфине.
Возможно, все ждут предложений компании McKinsey&Company, которую набсовет Привата нанял только 18 июля 2017 года для разработки стратегии банка. Легко догадаться, кто все это время управлял и еще долго будет управлять латвийским банком.