Лидеры ЕС обвиняют в сложившемся кризисе британцев, которые проголосовали за выход их страны из Содружества. И премьер-министра Дэвида Кэмерона в принятии недальновидного решения – провести референдум. При этом ни политический тандем – Германия-Франция, - ни руководители европейских институций не хотят замечать растущего недовольства европейцев, которое с каждым днём становится всё заметнее. Если ситуация усугубиться, проблема мигрантов и британское «нет» покажутся чем-то несерьёзным.
Принуждение к интеграции
Ещё до внеочередного саммита ЕС главы внешнеполитических ведомств Германии и Франции представили своё видение развития Содружества. В совместном заявлении министры иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер и Жан-Марк Эро призвали к усилению интеграционных процессов внутри европейского дома. Главы МИД предлагают ужесточить контроль над потоками мигрантов, предпринять все необходимые меры для создания единого бюджета и сфокусироваться на создании региональной системы безопасности.
К чему же могут привести подобные инициативы?
Разрешить миграционный кризис планируется посредством увеличения и без того громоздкого бюрократического аппарата ЕС. Так, например, в Берлине и в Париже настаивают на создании первого мультинационального ведомства по охране границ и побережья. Главы МИД рекомендуют преобразовать Европейское бюро поддержки в сфере убежища в Европейское агентство. Это, как объясняют Штайнмайер и Эро, позволит наладить процесс стандартизации. Также предполагается, что будет сформирован общий банк данных мигрантов.
Попытки осуществить задуманное могут привести к ещё более глубокому расколу внутри Содружества. Население ЕС действительно обеспокоено проблемой мигрантов, но ещё больше оно озабочено засильем европейской бюрократии. Люди возмущены, что решения, связанные напрямую с их безопасностью, принимаются не властями, которым во время выборов было оказано должное доверие, а руководством из Брюсселя. Кроме того, создание новых институций означает выделение дополнительных средств из национальных бюджетов, что повлечёт за собой ещё большее негодование европейцев, и это будет способствовать усилению позиций праворадикальных течений и партий левого толка во внутренней политике стран-членов Содружества.
Иными словами, региональным лидерам следует наконец-то осознать, что жители европейского дома выступают не за концентрацию власти, а за её распределение.
Финансовое бремя
На фоне разгорающегося кризиса европейцы снова подошли к вопросу создания интернационального расчётного центра – Европейского валютного фонда (ЕВФ). Согласно замыслу, фонд будет предоставлять срочные кредиты оказавшимся на грани дефолта странам, чтобы предотвратить их неплатежеспособность. В том случае, если страна-заёмщик нарушает взятые на себя обязательства, на неё будут налагаться санкции. Кроме того, предоставляя финпомощь, ЕВФ может потребовать откорректировать финансовую и экономическую политику государства-должника. Также планируется, что создание финансовой институции повлечёт за собой переход к совместному налогообложению.
"Мы должны совместно действовать в направлении дальнейшего углубления валютного союза с прогрессом в совместном налогообложении, в частности, транснациональных компаний, а также развитии совместных социальных стандартов внутри ЕС", - пишут Штайнмайер и Эро.
Конечной точкой на пути экономического и финансового сближения, как указано в заявлении дипломатов, будет создание общеевропейского бюджета.
Однако подобные инициативы омрачает один нюанс – политический: противопоставление европейского центра Международному валютному фонду. Так, Германия выступает за то, чтобы влияние МВФ (читай Вашингтона) на регион было бы уменьшено, и государства-банкроты зависели бы только от политики проводимой ЕВФ (читай Германии и Франции).
Планируется, что финансовый фонд будет действовать согласно квотному принципу. А это значит, что страна, которая сможет вносить наибольшие взносы, и будет управлять финансовыми потоками. Нетрудно догадаться, что главенствующее место в ЕВФ займёт Германия. Скорее всего, Берлин также получит наибольший доступ к финансированию. Другими словами, чем значительнее квота, тем больше денег можно взять из общей казны. В случае такого сценария Германия будет использовать рычаг ЕВФ для давления на политику других европейских государств, которые не смогут обратиться за помощью к МВФ.
Имитация обороны
"НАТО [после британского референдума] становится еще более важной платформой для сотрудничества между Европой и Северной Америкой, а также для сотрудничества в области обороны и безопасности между европейскими союзниками НАТО". Об этом в Брюсселе во время встречи с госсекретарём США Джоном Керри заявил Генеральный секретарь альянса Йенс Столтенберг.
Тем не менее, последние заявления европейских лидеров показали, что в Евросоюзе неоднозначно воспринимают дальнейшую роль НАТО в вопросах, связанных с обеспечением безопасности европейского региона. В том же обращении Штайнмайера-Эро звучит призыв к созданию постоянных европейских военных структур, координации оборонной политики. К более тесному сотрудничеству в сфере безопасности призывает и канцлер Германии Ангела Меркель. Кстати, согласно информации издания The Financial Times, немецкий лидер ныне активно лоббирует вопрос формирования европейской армии. Президент Франции Франсуа Олланд также считает, что требуется усилить отдельно взятую европейскую систему обороны:
«Я не ожидаю, что Евросоюз полностью переведет свою ответственность за безопасность и оборону на НАТО. Европейское содружество должно приложить немалые усилия в сфере своей обороны».
Конечно, Вашингтон уже давно просит европейцев активнее заняться вопросами региональной безопасности. Однако в представлении Белого дома оборонная политика ЕС должна совпадать с интересами коллективной безопасности, за которую отвечает НАТО. В недавно представленной европейской стратегии безопасности руководитель внешнеполитического ведомства ЕС Федерика Могерини указала на дальнейшее партнёрство Содружества и Североатлантического альянса, но в тоже время она сказала об отдельном оборонном бюджете и развитии военного потенциала. Так, согласно стратегии, на закупку и создание вооружения из оборонного бюджета Европы будет выделяться около двадцати процентов поступаемых средств от членов Евросоюза.
Складывается двойственная ситуация, при которой ЕС готов вкладывать деньги в защиту региона, но не собирается увеличивать расходы на коллективную безопасность. Два года назад на саммите НАТО в Уэльсе было заключено соглашение о выделении двух процентов от ВВП каждого государства на оборону между всеми странами - членами альянса. На сегодняшний день это требование выполнили четыре государства из двадцати восьми. Каким образом ЕС будет развивать собственный военный потенциал, если у стран, входящих в Содружество, не хватает денег на финансирование программ НАТО? А возможно, ресурсы есть, но желания нет?
Европейцы не в первый раз пытаются уйти в самостоятельное плавание и заняться вопросами региональной обороны. Сначала был создан Западноевропейский союз. Затем пошла речь о Европейской политике безопасности и обороны. Оба раза Соединённые Штаты выводились из этих институтов. И проблема именно в том, что Германия и Франция желает защищать регион самостоятельно, не считаясь с мнением других членов ЕС.
И по сути премьер-министр Польши Беата Шидло абсолютно права, когда говорит, что «если мы хотим строить безопасность, будущее Европы, если мы хотим думать об этом европейском проекте…, мы должны привести к тому, чтобы ЕС развивался, сохранялся и был сильнее. Но это произойдет только тогда, когда этим проектом будут руководить новые люди, когда появится новый взгляд, новая концепция. Я не верю в то, что дуэт Франция-Германия в данный момент могут предложить что-то новое, что не было реализовано ранее».