- С начала 2000-х российские спецслужбы истребляют нелояльную к власти молодежь, особенно ингушскую, чеченскую и дагестанскую, под разными предлогами. Раньше в ходу был “антитеррор”, в последнее время появились новые бренды - “антиэкстремизм” и “борьба с ИГИЛ”, - начинает свой рассказ Мухаммед - соблюдающий мусульманин, который до похищения силовиками учился на заочной форме исторического факультета Ингушского государственного университета, занимался мелким предпринимательством, некоторое время даже служил в правоохранительных органах, что, впрочем, его не спасло. - Преследование нашей семьи началось в 2010 году. Были убиты друзья моего брата, а после их объявили повстанческой группировкой, которая оказывала сопротивление при задержании. Это стандартная история. Понимая, что его тоже вскоре убьют или посадят, брат ушел из дому, сказав нам, что едет в Москву на заработки. Это послужило поводом для объявления его в федеральный розыск: он якобы примкнул к повстанцам, против него было возбуждено дело по самой ходовой на Кавказе 208-й статье («Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем», - прим. Ред.). В связи с этим, к нам регулярно начали врываться с обысками, материть, допрашивать, постоянно за нами следили.
История похищения
В конце 2010-го года я пошел на соседнюю улицу проведать друзей, которые приехали с учебы в других регионах России, и вдруг в один момент в дом ворвались силовики: поставили нас к стенке, обыскали дом, затем посадили нас в машину и увезли. Они приехали на двух БТРах, двух бронированных УРАЛах, бронированных УАЗиках и легковых машинах.
Вся эта техника - специально для вашего задержания?
А они всех так задерживают, даже женщин.
Уже в машине меня начали бить. Отобрали все деньги, которые были при себе. По приезду надели пакет на голову, заклеили его скотчем, сбили с ног и без разговоров начали бить. Это продолжалось около получаса.
Куда они вас привезли?
До сих пор не знаю точно, но склоняюсь к тому, что это было местное управление ФСБ.
Они говорили, в каких правонарушениях вас подозревают?
Нет, они никогда этого не говорят, просто забирают людей по спискам: кого-то надо ликвидировать, другого посадить, третьего просто запугать. В моем случае меня должны были “завалить”, но со мной взяли ребят, один из которых учился в военном училище. Это во-первых. Во-вторых, правозащитники подняли огромных шум, в том числе, на европейском уровне. В-третьих, они боялись как огня митинга, который собрались организовывать мои родственники.
Но это было потом. А после получасового избиения меня начали допрашивать: “где оружие?”, “в какой банде состоишь?”, “сколько вас человек?”, “кто ваш эмир?” и т.п. Начались пытки. При чем, меня пытали четырьмя методами одновременно: подвешивали в позу “ласточки”, были током, душили и наносили удары ногами.
В помещении, где это все происходило, было включено радио и в эфире зачитывали Коран. Один из тех, кто меня бил, сказал другому: “Выключи это дерьмо!”. Меня это поразило, так как по акценту я слышал, что это ингуши. Но там были не только местные, но и русские офицеры. Один из них приходил ко мне, пытался играть роль хорошего полицейского, рассказывал, что ваххабизм - это плохо, что это все за американские деньги делается.
Они сказали, что Мейриев «будет гнить у нас в подвале»
Время от времени мне давали отдохнуть, но потом пытки и допросы продолжались. Например, ставили на спину стул и прыгали на нем. Одновременно, другой человек бил кирзовым сапогом по голове и по копчику. Третий - наносил удары железной палкой по голове и по пяткам. Я слышал как пытают током моего друга, заставляя его сказать, что я террорист. Он отказался и вообще держался очень стойко.
Во время этих допросов вас спрашивали о Руслане Мейриеве?
Да. В какой-то момент меня повели в другой кабинет и принесли туда 17 снимков. Некоторых из людей на этих фотографиях я знал, но большинство были мне незнакомы. Среди них был, например, Абубакар Цечоев, он тоже жил недалеко от нас. Его похитили силовики на БТРе, с тех пор о нем ничего не слышно. Его случай - довольно известный, родственники выиграли дело в Европейском суде по правам человека. Среди этих фото был также снимок Руслана Мейриева.
Вы были знакомы с ним раньше?
Да, у нас небольшой городок, а с Русланом мы учились в одной школе. У них – интеллигентная семья, его сестра - известный в Республике и за ее пределами педагог. Когда мне показали фото Руслана, я усмехнулся и спросил: а он что здесь делает? Он вообще не при делах. Они ответили, мол, это еще тот тип. Хотя я даже не наблюдал у него особой религиозности. Да, в мечеть ходил, не курил, не пил, но не более того. Я попытался их убедить, что это недоразумение, что они не тех людей берут, тем более Мейриев тогда как раз собирался жениться, строил домик, их семья жила прямо напротив отделений ФСБ и МВД, и если бы он был в чем-то замешан - у них были бы доказательства, но доказательств не было. В ответ они обматерили Руслана, меня, угрожали тем, то они его достанут, убьют, изнасилуют, «выбьют из него его интеллигентную дурь», что он будет гнить у них в подвале. То же самое они говорили и о Цечоеве, мол, он - “биомусор”, его надо ликвидировать. Также они угрожали Мейриеву “сникерсом”. Потом я уже выяснил, что это расхожая во время второй чеченской кампании практика: к дереву привязывают жертву, а к человеку – взрывчатку, и - взрывают.
Все, кого Украина собирается выдавать России, утверждают, что их в России преследуют по религиозным мотивам. Вы с этим согласны?
В отношении Мейриева - совершенно согласен. Если на Кавказе человек религиозен, совершает намаз, а его жена носит хиджаб - его либо начинают преследовать в уголовном порядке, либо похищают, либо убивают. Третьего не дано.
«Я даже не надеялся на то, что вернусь домой»
После демонстрации фото меня опять начали уговаривать признаться, утверждали, что якобы нашли у меня взрывчатку. Тем не менее, они так и не придумали историю, которую можно было бы на меня «повесить».
То есть, против вас нет уголовного дела?
Нет. По крайней мере, мне об этом ничего не известно. Они склоняли меня к тому, что я подтвердил, якобы мы с Мейриевым состояли в одном незаконном вооруженном формировании, но я ничего не подписывал и у них ничего на меня не было. Более того, я собственными глазами видел документ с подписью главы ФСБ Республики, свидетельствующий о том, что меня даже не задерживали официально.
Я и не надеялся на то, что вернусь домой. Меня убеждали, что ребят, которых взяли со мной, - уже убили, хотя на самом деле на следующий день после похищения их отпустили.
А когда вас освободили?
Через пять дней. Все это время они меня пытали. Уже практически перед освобождением был жесткий допрос, мне дали воды с какой-то примесью, спровоцировавшей галлюцинации. Наверное, они надеялись, что это поможет меня “расколоть”, но не получилось.
Потом меня куда-то повезли. Я был уверен, что везут убивать. Но меня выбросили прямо на трассе неподалеку блокпоста «Кавказ».
Первое время после освобождения я жил у родственников. Даже госпитализации боялся, потому что известны случаи, когда силовики приходили к своим жертвам в больницы, а после лечения людей снова похищали.
Но вы проходили судмедэкспертизу? Какие у вас были телесные повреждения после этой истории?
Да, проходил. У меня было две грыжи позвонковых дисков, перелом крестца, остеохондроз, спондилез, невропатия обеих рук, левая рука частично не работает до сих пор, одно легкое было разорвано на 7 сантиметров. Это исследование я проходил уже позднее. Сразу же после освобождения также была закрытая черепно-мозговая травма с сотрясением, закрытая травма позвоночника с переломом, ушиб грудной клетки и передней брюшной стенки, множественные ушибы головы, тела, лица, выраженный посттравматический стресс-синдром.
Как выяснилось, пока я находился в заключении, мои родственники постоянно обращались в правоохранительные органы, искали меня, но им говорили, что со мной все в порядке, что меня забрали на следственный эксперимент. Потом они резко поменяли риторику и стали говорит, что меня у них нет и они не знают, где я.
Уже позже, после освобождения, состоялась встреча под камерами при участии начальника ФСБ Республики, начальника РОВД, секретаря Совбеза и главы Республики Евкурова. Последний распорядился установить, кто меня пытал и наказать их. Дело действительно возбудили, но это была просто имитация. Оно до сих пор открыто, но никакого расследования на самом деле не было и нет. А следователю, который начал было расследовать дело по совести, просто подбросили оружие, обвинили его в бандитизме и посадили.
Но после этой встречи вы хотя бы были в безопасности?
Если бы... За мной приходили уже после. На сей раз это была “зондеркоманда” под названием “Вымпел”. Меня и Руслана Мейриева по счастливой случайности не оказалось дома, но и у него, и у меня в доме все перевернули, крушили-ломали, материли наших близких, орали “где эти ублюдки?”. Во время того рейда в нашей населенном пункте было убито трое человек, а представили это все как “спецоперацию против недобитых участников формирования Саида Бурятского”. Если бы я оказался дома - вне сомнений, меня убили бы. После этого я срочно уехал в Москву, а оттуда эмигрировал в ЕС.
«Неопознанные БТРы»
“Эскадроны смерти” до сих пор характерны для Кавказа?
Да, конечно.
Что они из себя представляют?
Это, по сути, узаконенные преступные группировки, состоящее из ФСБ и МВД. Ведь как могут быть неопознанные БТРы в Ингушетии, которую всю можно за час проехать?
Прикомандированный из соседних областей ОМОН использует тяжелую технику, которую ФСБ заказывает у военных частей. При подготовке «зачисток» они используют ту информацию, которую им “сливает” местное МВД или ФСБ. Как правило, все начинается с того, что БТРом выламывают ворота, проводят обыск. Потом уже приезжают местные МВД и ФСБ, забирают людей. Они же, местные, выполняют «черную работу» - все эти внесудебные казни, пытки - но по приказу федеральных спецслужб.
Сколько людей из вашего населенного пункта прошли через “эскадроны смерти”? Сколько из них вернулось домой?
Думаю, через это прошло не менее 100 людей. В основном, они были убиты, (что преподносится как “сопротивление при задержании”) или пропали без вести, что также означает, что они были убиты, а потом просто растерзаны на куски и закопаны. Сложно сосчитать убитых, проще сказать о тех, кто вернулся домой. Это не более пяти человек. Еще около 20 человек находятся в местах несвободы.
Если Руслана Мейриева передадут России - ему что-то угрожает, по вашему мнению?
Пытки будут - это однозначно, я вас в этом уверяю. У нас в полиции пытают всех, кого доставляют, вне зависимости о того, какое преступление человек совершил и совершил ли, даже женщин беременных. Высока вероятность также, что даже после официальной передачи правоохранительным органам России Мейриев может просто пропасть без вести.