Зам Коломойского Борис Филатов – очень неординарная личность, но он сделал небольшой фальстарт, когда назвал людей, выехавших в Днепропетровскую область с оккупированных территорий, бездельниками. На самом деле, на Донбассе умеют работать и любят зарабатывать. И затянувшееся освобождение Северного Донбасса подтолкнуло многих из них под другим углом посмотреть на свою жизнь. Мелкий и средний бизнес, простые работяги начали искать применение себе в других регионах.
37-летний Сергей – успешный по местным меркам бизнесмен средней руки. Еще в начале апреля на своей страничке в соцсетях он «лайкал» посты о киевской хунте, о фашистах, о бравых парнях из ДНР. По поводу присвоения автотранспорта граждан, говорил: «Если ты не будешь вгашенный, не будешь бепредельничать на дороге и быковать – всё будет нормально». В начале июля он ехал по Краматорску: был трезв, соблюдал правила дорожного движения, скоростной режим не нарушал – и не помогло.
Его остановил местный или заезжий джигит с георгиевской ленточкой на груди. Сергей вспоминает: «Раскинулся на переднем сидении, стекло опущено, и рукой машет, даже не рукой – кистью. Рукой - лень. Говорит: «Я не понял, нам что – правила не писаны?». А глаза – пустые-пустые. И приценивается к машине… А я просто смотрел на руль и кивал головой, как китайский болванчик. Потому что, если бы он увидел мои глаза, он бы все понял. Понял, что я хочу или в голову ему дать, или замочить. Я думаю, если бы в салоне не было родителей и жены – ушел бы я оттуда пешком. Или унесли бы с простреленной головой. Что обидно – это ж быдло голожопое повылазило. Раньше водку глушили во дворах, а сейчас властью заделались. Красивой жизни захотелось».
"И, ты знаешь: может, мы что-то не понимали, но мы же нормально к этой ДНР относились. Была даже легкая эйфория. Но после всех этих случаев с нами и с нашими знакомыми... Когда мы наконец смогли тронуться с места, жена сказала: "Я ненавижу эту ДНР!". Никогда не думал, что это от нее услышу", - резюмирует мой знакомый.
Он может многое рассказать об «ополченцах». Как те экспроприировали машины, а потом пытались за четверть цены их кому-то втюхать. Чтобы снова выйти на большую дорогу, но уже с деньгами в кармане. Бизнес! Может рассказать, как за празднование дня рождения в «военное время» ДНРовцы на месте устанавливали таксу за провинность. Начинали с трех тысяч долларов, а в итоге отпускали людей за 10 тысяч гривен.
Сейчас Сергей приценивается к Киеву. Прикидывает, сможет ли взять столицу с наскока. Я пытаюсь «образумить» его: «Город – очистили . У тебя же там налаженная жизнь. Возвращайся». А в ответ: «Ты не понял – я уже не смогу жить с этими людьми. И не только я. Краматорск, Славянск – это вторая Припять. Туда уже никто не вернется».
***
Краматорск, благодаря одному удачно развившемуся начинанию, неизбежным в таких случаях спорам и корпоративным конфликтам, стал едва ли не столицей золотообрабатывающей отрасли Украины. На одном из предприятий трудился мой друг детства. Нужно сказать, что наши предприниматели не стали ждать, когда в их дверь постучат (хотя многие владельцы автосалонов допустили непозволительную расхлябанность) и перенесли производство в другие города.
Мишка ехать в «грязный Харьков» отказался. Пару месяцев посидел дома, а в начале июня переехал в Днепропетровск. Работает по специальности и жизнью, более-менее, доволен. Хотя Днепр ему не нравится по той же причине, что и Харьков – какой-то грязноватый. Впрочем, возвращаться в родной Краматорск Мишка вскорости не собирается. До сентября точно будет в Днепропетровске. И только если ситуация стабилизируется… Впрочем, вы же помните – нет ничего более постоянного, чем временное.
А моя подружка Светлана стала готовиться к отъезду из города задолго до последних процессов. В хиреющем Краматорске бизнес мужа шел не так гладко, как того хотелось бы. Известные события сделали этот процесс необратимым.
Я знаю и другие истории: как владелец агентства недвижимости в Артемовске, быстренько сообразив, что так дело не пойдет, собрала вещи и с семьей укатила в Россию. Вроде бы, под получение «статуса беженца».
Знаю, как знакомая жены переехала под Москву к тётке. Поверьте, ей там, не «под фашистами», будет легче. Знаю и то, что ее совершеннолетняя дочь осталась здесь. А в день бегства сепаратистов из Славянска и Краматорска даже расписалась. Какое у неё отношение к поступку своей матери? На этот вопрос я пока не готов дать ответ…
Не забывайте о «беженцах по убеждениям» (назвать их «узниками совести» язык не поворачивается), не забывайте о тех, кому еще сложнее будет найти работу в изменившихся реалиях, не забывайте о привязке крупных предприятий к российским рынкам. Не забывайте, что война еще не окончена.
Край, в котором даже «продвинутые» жители верят, что войну затеяли, чтобы освободить территорию под добычу сланцевого газа, будет захиревать. «Вторая Припять»? На данный момент этот прогноз выглядит несколько преждевременным. Но отнюдь не несбыточным в отдаленной перспективе.