Мировая премьера документальной картины о Дэвиде Линче – человеке, в принципе рассказывающем о себе и о своем творчестве очень избирательно, – прошла на Венецианском кинофестивале в прошлом году. На показ, как рассказывают очевидцы, критики прорывались с боем – видимо, тренировались перед грядущей премьерой третьего сезона “Твин Пикса” в Каннах.
Как бы то ни было, “Дэвид Линч: жизнь в искусстве” (в прокате с 20 апреля) – это совершенно волшебная картина, раскрывающая Линча (для тех, кто не является его фанатом и не знает всю его биографию наизусть) с новой стороны. Культовый режиссер не любит много говорить о своем кино и никогда, к примеру, не записывает дополнительных дорожек с комментариями к DVD своих фильмов, но о своей живописи говорит намного охотнее. Вернее, не о живописи, а о личном опыте становления и бытия художником.
Нгуйен и коллеги четыре года записывали беседы с Линчем о том, как он стал художником: как его мать, поняв, что мальчик хорошо рисует, не давала ему раскраски, чтобы не портить воображение, как он нашел первую мастерскую и понял, что можно быть художником, как страдал, когда быть только художником не получалось и нужно было искать работу, не связанную с творчеством, чтобы прокормить семью. Не секрет, что Линч занимается не только кинематографом: он начал с живописи, затем занялся кино, а потом записал несколько музыкальных альбомов. “Жизнь в искусстве” показывает, как так произошло: Линч работает в разных видах искусств не потому, что мечется, как уж на сковородке (что вообще невозможно себе представить).,но потому, что именно так он выражает свои художественные идеи во всем их многообразии.
Главный герой говорит, что может только и делать, что пить кофе, курить сигареты и рисовать картины (последнее – ключевое), и ты ему веришь, потому что помимо юношеских фотографий режиссера/художника и архивных видео, в фильме много рисующего Линча и много плодов его деятельности. Сюрреалистические ассамбляжи подаются на фоне его же музыки, а добавьте к этому истории о снах или наблюдениях, идущие за кадром, пока герой фильма курит и щурится, – и портрет художника готов.
“Переехав в Бостон, я зашел в свою квартиру, сел в кресло, и остался там навсегда”, – в этой кажущейся потерянной среди других откровений Линча фразой кроется один из ключевых смыслов фильма. Линч может не выходить из четырех стен – его воображение преодолевает все ощутимые границы.
Заметно, что создатели фильма (собравшие деньги на его производство на Кикстартере, к слову) влюблены в Линча и хорошо знают, что и зачем снимают и монтируют. Поэтому “Жизнь в искусстве” интересно смотреть: ковыряться в природе творчества смогут только те люди, которые знают, что это такое.
Чего не скажешь о создателях фильма о Джамале, сделанного, как гордо сообщают все пресс-релизы, “с согласия певицы, но без ее контроля”. Одна эта формулировка должна была бы поставить крест на притязаниях этой, с позволения сказать, картины быть документальной, но не будем придираться в стране неустоявшейся кинематографической терминологии.
“Jamala.ua” Анны Акулевич (в прокате с 13 апреля) – это ленивое наблюдение за новоиспеченной звездой украинской музыкальной сцены. Снятое за год – начиная с национального отбора на Евровидение-2016 и заканчивая непосредственным выступлением Джамалы в Стокгольме (которое, к слову, в фильме так и не покажут), и наспех смонтированное в стиле “из того, что было”.
В интервью режиссер рассказывает, что “месседж фильма” пришел раньше, чем стало понятно, о чем снимать, и это, конечно, полностью дискредитирует любые попытки прикинуться, что “Jamala.ua” – это кино. Акулевич и продюсер картины, Олег Фиалко, также сообщают, что их фильм – портрет певицы, какой мы ее еще не видели, без политических подоплек, вызванных ее песней “1944” и без скандалов, связанных с ее отбором на песенный конкурс.
Но это все за кадром. В кадре – Джамала на концертах, Джамала на репетициях или за сценой в ожидании выхода на “бис” и Джамала, выбирающая платье для выступления на Евровидении. Вхождение человека в жернова поп-культуры могло бы стать интересным поводом для исследования: чем приходится пожертвовать ради успеха, что происходит с личностью, когда вопят медные трубы, на какие компромиссы приходится идти, чтобы добиться признания. Но для этого нужно приложить чуть больше усилий, чем съемки материала “с разрешения, но без контроля” главной героини, и, естественно, в фильме Акулевич ничего этого нет.
В конце концов, Джамала в "Jamala.ua" такая неинтересная, что когда она добирается до микрофона и начинает петь, возникает диссонанс между героиней фильма и тем, какую музыку она производит. И эта разница работает, конечно же, не в пользу картины.
Даже отсутствие яркого финала – победоносного выступления Джамалы на Евровидении – можно было бы использовать во благо истории. Отговорки по поводу того, что фрагмент с Евровидения не включили потому, что хотели показать все, что вокруг него, – не кажутся убедительными. Вместо финала нам показывают, как Евровидение смотрят зрители в Киеве, а потом – бац! – как Джамала поет “1944” на своих концертах. Что с героиней произошло за эти месяцы съемок, осталось скрытым и от зрителей, и от, очевидно, создателей фильма.
Спору нет: поиграть в документалистов и потренироваться на интересных героях вроде Джамалы – всегда полезно, особенно на том этапе, когда украинские кинематографисты яростно осваивают все жанры: от научно-фантастических триллеров категории “C” до народных комедий про “жизнь на селе”. Единственное пожелание: добавить в эти эксперименты немного мысли.