При всей излишней трогательности, «Артист» Хазанавичуса, показанный на открытии кинофестиваля в Оперном театре, стал, в общем-то, идеальным фильмом для этого события. Он прекрасно смотрелся в зале театра и, насколько можно было судить по реакции публики (людей, в большинстве своем, неискушенных в кинематографе) имел успех.
Другое дело, что как отдельная кинематографическая единица «Артист» вызывает много вопросов. Весьма изобретательно показанная история о звезде немого кино, который, не пожелав смириться с наступлением звука, оказался на задворках своей профессии и от этого сильно страдает, радует отдельными моментами (например, звуковым сном, или таким же звуковым финалом, который, кажется, примиряет Джорджа Валентино в исполнении Жана Дюжардена с техническим прогрессом в области кинопроизводства), но не целостностью сюжета.
Предположим, один из вшитых в фильм конфликтов — противостояние художника и продюсера, грубо говоря, истеблишмента (об этом на ОМКФ показали другой фильм, более удачный, «Два дня» Авдотьи Смирновой, но об этом позже). Об этом заявляет сам главный герой, когда увольняется со студии, руководители которой решили вложить деньги в звуковое кино, - я мол, художник, я не потакаю вкусам продюсеров, меня будут смотреть и без звука. Тем не менее, фильмы, в которых он снимался, вряд ли можно назвать жемчужинами мирового кино — это были не «Метрополис» и уж точно не фильмы Бастера Китона, это был такой же ширпотреб, как и то, что снимают в Голливуде уже многие десятилетия — романтические истории с высокодуховными названиями, вроде «Слезы любви» или еще что-то.
О трагедии человека, переживающего слом эпох, как об одном из конфликтов «Артиста» тоже говорить не приходится — случалось, что подобные истории рассказывали гораздо более умело, чем это сделал Хазанавичус. Поэтому его фильм приходится воспринимать именно таким, каковым он кажется на первый взгляд — слегка затянутой очаровательной стилизацией под великое немое.
Двумя (хотя правильней, наверное, было бы сказать семнадцатью) настоящими образцами для подражания для тех, кому вдруг тоже придет в голову снимать немое черно-белое кино, стали «Метрополис» Фрица Ланга и 16 фильмов Жоржа Мельеса, показанные под открытым небом в сопровождении живой музыки.
О «Метрополисе» говорить много не нужно — о нем и так все знают. На показе действительно было очень много людей, вся Потемкинская лестница была забита желающими лицезреть первую в истории кино антиутопию. Зрелище действительно было завораживающее, единственное, вставленные кадры с утерянных и недавно найденных пленок фильма заметно отличались по качеству, и непонятно, велись ли вообще когда-либо работы по их реставрации.
Фильмы Жоржа Мельеса, очаровательные первопроходческие экзерсисы в тогда еще новом виде искусства, тоже имели большой успех у собравшейся в воскресенье, 17 июля, публике на Ланжероновской лестнице. Их представляли правнучка Мельеса Мари-Элен Лерисси и его праправнук, Лоранс Лерисси.
Мадам Лерисси комментировала происходящее на экране со свойственным, очевидно, всей их семье, остроумием, а ее сын, мсье Лерисси, давал уместные фортепианные импровизации к каждому фильму. Все фильмы смотрелись чудесно на большом экране и создавали очень нужную для фестиваля атмосферу — упоения коллективным кинопросмотром, которого в силу разных причин не всегда хватает на показах в кинотеатрах.