То, чем в своё время меня подкупила Одесса, был стиль общения её обитателей: открытый, дружелюбный, хотя и наполненный эдакой «хохмой». Стиль кардинально отличный от киевского совково-кондового. Непринуждённость в общении давно улетучилась, а в последние годы я стала замечать, что люди вместо ответа на прямые вопросы как-то так уворачиваются, изворачиваются, прячут глаза или говорят: «Созвонимся позже», «Потом при встрече обсудим…» и отключают телефоны. Я немела от непонимания, пока мне не объяснили, что мною не манкируют, меня не посылают куда подале, а это люди стараются быть вежливыми (?!).
Как по мне, то = лгать. Пока я не увидела фрагмент фильма с Клинтом Иствудом, в котором тот уже как старый холостяк, одиночка попадает в дом к своим соседям лаосцам. Те тоже, так же само отворачиваются, прячут глаза. И молоденькая лаосочка поясняет, что смотреть в глаза у них считается невежливым! Я прозрела: «одесситы – это лаосцы»!
Но, тут случилось в очередной раз пойти на митинг «у Дюка» (у памятника дюку де Ришелье в изголовье Потёмкинской лестницы). И я вновь увидела открытые лица, дружелюбие = совсем как в Европе. А когда развернули два полотнища по километру каждый, тысячу метров жёлтого и блакитного, о! Их несли, поддерживали сотни людей: холёные дамы, студенты, панки, рокеры и работяги. Вот они шли, несли, но их лица! Лица!
Wow! Мне так того недостаёт в моей стране, моём городе – лиц! Я даже ввела в оборот выражение: «обличчя на якому є очі».
А ведь это принципиальное отличие, по которому тотчас, сразу опознаются европейцы!
И я «нарешті» комфортно чувствовала себя в этой среде, в моём городе как моем городе! Хотя истинное предательство Кличко всё же оставляло горечь. Суть в том, что год томясь и трудясь на стипендии в Германии (Land Reinland-Pfalz), я видела по телевизору единое, практически родное, лицо. Это было лицо Виталия Кличко, который говорил на приличном немецком, был любим немцами (- а нынче для меня «наш ответ» «их» немецкоговорящему персонажу) и, вообще, он - визуально позитивен, располагающ… И тут…
Благо хоть сегодня, в воскресенье, 30-го марта, я увидела, что одесситы могут быть и не лаосцами. Плюс само действо – «хода» с полотнищами достойными Гаргантюа, но без мании величия, а исполненное чувством собственного достоинства: быть украинцем.
