То, что отличает его от всех остальных украинских писателей – это целевая аудитория. В отличие от Шевченко или Франко, Гоголь писал в первую очередь для жителей империи. Причем тех, кто составлял ее «титульную часть». И писал он не просто для них, но и – что еще важнее – про них.
Законы юмористического устроены так, что в нем есть право на шутку. Рассказывать со сцены анекдоты про евреев может еврей. Про армян – армянин. В противном случае вы рискуете наткнуться на обвинение в шовинизме, а ваша шутка станет восприниматься как издевка и насмешка.
В постсоветские годы это правило неукоснительно соблюдалось: в том же КВН иронизировать над кавказцами могли лишь команды с Кавказа. Над выходцами из Центральной Азии – казахи или узбеки. «Прожекторперисхилтон» предусмотрительно выдал своим ведущим национальности: Цекало отвели роль украинца, Мартиросян отвечал за Закавказье, а Ургант иногда позволял себе шутить о евреях. Каждая юмористическая команда стремилась расширить географию шуток, приглашая в состав представителей нацменьшинств – чтобы избавиться от упреков со стороны «высмеиваемых».
И потому Россия будет держаться за Гоголя до последнего.
Россия будет держаться за Гоголя до последнего
Не только потому, что он один из основателей мистического реализма. Не только потому, что в своих письмах говорил о русской компоненте своей идентичности. Не только потому, что его успели сделать эталонным творческим мигрантом, влившимся в пространство имперской литературы. Гоголь важен не только своей дружбой с Пушкиным и Жуковским, не только своей столичностью и литературным масштабом. Он важен еще своей интонацией.
Потому что его «Ревизор» или «Мертвые души» – это, в значительной степени, не бытописание, а сатира. Беспощадная и жесткая. Та, что высмеивает и бичует. Гоголь может любить своих персонажей, но он безжалостен к ним. Что, в принципе, неудивительно с учетом того, что сам писатель воспринимал литературу как способ менять мир и людей.
Гоголь – яростный сатирик и высмеиватель. И высмеивал он ту самую российскую имперскую реальность
Немая пауза в финале пьесы «Ревизор» (которую сам автор хотел растянуть на сцене на несколько минут) – это лишь попытка поставить перед театральным зрителем зеркало, в которое он должен был всмотреться, узнать себя в действующих персонажах и, ужаснувшись, – измениться. «Мертвые души» и вовсе задумывались как трилогия, где главные герои, пройдя через череду очистительных испытаний должны были переродиться. Но зритель отказался это делать синхронно с литературными прототипами и второй том отправился в печку.
Гоголь – самый яростный сатирик и высмеиватель. И высмеивал он ту самую российскую имперскую реальность, о которой написаны его главные произведения петербургского периода.
И как после всего этого признать его украинским писателем? Как после этого читать его книги в России?
Это признание разрушит легитимность его насмешек. Окажется, что это уже не русский автор бичует пороки своей страны, а представитель иной – уже заграничной и враждебной – культуры высмеивает страну, в которой оказался. Отдай Гоголя Украине – и получится, что полтора столетия Россия читает безжалостную пародию на собственный быт, который написан внешним наблюдателем. Окажется, что все это время с литературной сцены анекдоты про Россию русским рассказывал иностранец.
А смириться с этим решительно невозможно.
Текст впервые опубликован на Крым. Реалии.