А как быть объективным историку, если ложь и несуразные фантазии ему предлагает первоисточник, живой и вполне конкретный человек, непосредственно участвовавший в событии? Тем более, если этот первоисточник – носитель знака Героя Украины, национальной Шевченковской премии и прочая, и прочая.
Совсем недавно прочитал несколько публикаций моего солагерника Степана Сапеляка. И – ужаснулся. Не содержанию интервью и статей Сапеляка, я видел его достаточно выпукло и тогда, в 70-е годы прошлого века в лагере ВС 389/36 на Урале. Что ж, каждый из нас имеет право на коррекцию своего прошлого - в собственных воспоминаниях, разумеется. И только в них. Меня удивило и напугало иное: всеядность и некритичность журналистов, печатающих такое, предлагающих такое тысячам украинских читателей, среди которых далеко не все страдают врождённым или приобретённым слабоумием. А мы говорим о наступлении цензуры, угрозе авторитаризма… Цензура, так было всегда и везде, угрожает лишь умным, мыслящим журналистам, умеющим отделять правду от лжи. И от безудержной фантазии.
Факты, изложенные Сапеляком, действительно впечатляют. В первую очередь, очевидной наглостью полёта мысли. Тут вам и вертолёты, легко и без дозаправки летающие из Украины в Германию, и встречи с Генрихом Бёллем, в то время уже покойным, и голодовка вместе с Андреем Дмитриевичем Сахаровым… в приёмной шефа КГБ Андропова. И прямая клевета по отношению к своим «подельникам», на самом деле попавшим в поле зрения КГБ из-за болтливого хвастовства самого Сапеляка… Теперь я знаю: тернопольские масс-медиа могут опубликовать всё, абсолютно всё. Не проверяя, не задумываясь над необходимостью хотя бы поверхностного сопоставления фактов. В психиатрии есть такая диагностическая категория - синдром Мюнхгаузена, ну как мне, психиатру, не воспользоваться такой ассоциацией!
Увы, всё действительно достаточно серьёзно. Историк, настоящий историк, намеренный изучать период конца СССР и подробности репрессий брежневско-сусловского периода, не сможет опрашивать свидетелей. Нас всех, и палачей, и жертв, уже попросту не будет. С чем работать историку, с приговорами советских судов по диссидентским делам, со случайно сохранившимися иными документами КГБ? Да, и с этим. Но только таких источников информации явно недостаточно, их правда – правда палача. Подавляющее большинство брежневских отсидентов воспоминаний не оставляет, по объективным и субъективным причинам. Вот и воспримет всерьёз доверчивый историк конфабуляции господина Сапеляка. И наши внуки получат для чтения о прошлом продукт, очень напоминающий знакомую всем нам, бывшим советским, «Историю КПСС».
К сожалению, всё начинается с мелочей. Одно слово неправды, сказанное сегодня, в будущем может окостенеть в виде неопровержимого факта. Не знаю, знакомят ли студентов на факультетах журналистики с такой простой мыслью.