Парламентские и правительственные кризисы в Украине – дело обыденное. Развитие политической ситуации в стране в принципе можно воспринимать как перетекание из одного кризиса в другой.
Злые языки утверждают, что порочную традицию сменяющихся управляемых кризисов в украинскую политику ввел достопочтенный Леонид Данилович Кучма. Таким образом он укреплял президентскую власть и сглаживал досадные неприятности, угрожавшие устойчивости президентского кресла. Можно было даже с уверенностью прогнозировать: если страна только что стараниями действующего гаранта Конституции вышла из парламентского кризиса – жди правительственный. И наоборот.
Позволим себе высказать уверенность, что сегодняшний вероятный кризис, как и все аналогичные ему последних лет, никем не проектируются, а значит никто из субъектов кризисной ситуации не контролирует её. Более того, предвидя кризисную ситуацию, потенциальные стороны спешат ее усугубить – просто чтобы не упустить инициативу. Да так, что с размаху входят в клинч с другими субъектами.
Нельзя сказать, что у сложившейся сегодня ситуации не было предпосылок и предвестников. Были и в изобилии. Но обратим все же внимание на тот факт, что внезапное обострение отношений внутри треугольника власти произошло в несколько неожиданном контексте.
Чаша терпения президента переполнилась, когда премьер-министр заявил о необходимости проведения референдума о внесении изменений в Конституцию.
Тех самых изменений, запроса на которые нет, очевидно, ни в украинском обществе, ни в политикуме, но которые предписаны так называемыми «Минскими соглашениями», подписанными от Украины никем иным, как вышеупомянутым Леонидом Кучмой.
Напомним читателю, что впервые тезис о необходимости изменений в украинскую Конституцию огласил экс-«премьер» «ДНР» российский политтехнолог Александр Бородай в подслушанном СБУ телефонном разговоре с Игорем «Стрелком» Гиркиным 14 апреля 2014 года. В ответ на реплику «Стрелка» о том, что его бойцы «покрошили кого-то серьезного», Бородай дает указание выдвигать «принципиальное требование» федерализации Украины, «чтобы Рада не могла совершать внешние займы без двух третей голосов регионов».
С тех пор и по сегодняшний день Москва последовательно продвигает это «принципиальное требование» с незначительными вариациями через события на Донбассе и посредством Минских соглашений. Альтернатива – война, прозрачно дают понять в Кремле.
Интересы Москвы понятны: получить блокирующий пакет акций в украинской внешней политике и экономике, получить право вето на ключевые внешнеполитические и внешнеэкономические шаги Украины. В первую очередь – на вступление в НАТО и экономическую интеграцию с ЕС.
Цель Путина – управляемый политический анклав в Украине в обмен на прекращение войны и восстановление товарооборота с Россией. В другом виде Донбасс, в который, как в бездонную яму, утекают ежемесячно сотни миллионов евро, президенту России не нужен.
Но такой поворот событий очевидно невыгоден украинской власти. В первую очередь – президенту Порошенко, который, в случае внесения подобных изменений в Конституцию Украины, теряет субъектность на международной политической арене. Как только будут имплементированы вожделенные Россией изменения в украинском основном законе – прощайте телефонные разговоры Порошенко с Меркель, Байденом и Олландом.
С теми самыми Меркель, Олландом и Байденом, которые все настойчивее требуют от Украины исполнения Минских соглашений.
Почему же Запад в этой ситуации «заодно» с Россией? Почему именно в сторону Украины обращено недовольство невыполнением Минских соглашений, в то время как ни один из пунктов этих договоренностей не выполнен ни одной из сторон?
Главное, в чем заинтересован Запад – вычеркнуть украинский фактор из своих взаимоотношений с Россией. И дело здесь не только и не столько в пресловутой «усталости» Запада от украинских проблем. Не стоит обольщаться, украинские дела уже около года находятся за пределами внимания широкой европейской и американской публики. А в вопросах общественной безопасности ближневосточный фактор с его исламским фундаментализмом и «распоясавшимися» беженцами надолго вытеснил коварного Путина из сознания, по крайней мере, европейцев (что, несомненно, можно считать тактическим успехом российской внешней политики).
Куда актуальней сейчас интересы крупного западного бизнеса, пускающего слюни при взгляде на просевшие до рекордного уровня акции России как государства и ее монополий (Россия уже дразнит Запад возможной приватизацией ВТБ, «Роснефти» и Сбербанка). Сегодня экономические условия для нашествия в Россию крупного иностранного капитала – хороши как никогда. А главное препятствие этому – санкции. Которые завязаны на выполнение Минских соглашений.
Причем успеть вложиться в российские активы следует до того, как произойдет окончательное схлопывание российской экономики. Это схлопывание, кстати, чревато для западной банковской системы потерей 500-600 миллиардов долларов заимствований российского бизнеса.
Конечно, масштабное экономическое пришествие Запада в Россию потребует обсуждения и решения многих политических вопросов, но Украина в обсуждении этих вопросов – третий лишний. О том, что выполнение Минских соглашений практически устраняет украинский фактор из взаимоотношений России с ЕС и США, было заявлено на многих уровнях неоднократно.
Но вернемся к нашим баранам. Чем же так задела президента Порошенко инициатива премьера Яценюка с проведением референдума? Ведь эта инициатива отнюдь не направлена на имплементацию изменений в Конституцию. Наоборот, это еще один способ затянуть решение данного вопроса на неопределенный срок, а то и снять его с повестки дня.
Подчеркнем еще раз, что никакого запроса внутри страны на изменение Конституции не существует. Бюджетная децентрализация, у которой имеются внутренние «двигатели» в лице представителей местных элит и владельцев промгигантов, в изменении Основного закона не нуждается. Единственный ответ, и представители президентской силы его, фактически, озвучили публично, – премьер перехватил инициативу у президента.
Референдум, как способ борьбы с изменением Конституции, слишком хорош. Куда лучше затягивания этого процесса обращениями в Конституционный суд и тому подобных телодвижений, составляющих сегодня тактику президентской политической силы.
Это значит, упрись «рогом» премьер со своей инициативой – и уже с ним придется вести диалог высоким «западным партнерам», ратующим за скорейшее выполнение Минских договоренностей. То есть это прямое покушение на политическую субъектность президента.
Наивно, однако, полагать, что целью Яценюка, когда он делал такое заявление, было обретение субъектности на международном политическом уровне. Премьер-министр слишком озабочен сохранением влияния на процессы внутри страны и защитой своего кресла, чтобы строить внешнеполитические стратегии. Именно исходя из этих соображений сделано заявление о необходимости прямого волеизъявления народа Украины.
Сила этого тезиса еще и в том, что с ним очень трудно публично спорить, как с любым популистским заявлением. Для Яценюка это не более чем заявка на удачный пиар-ход и козырь в торгах с президентом за влияние внутри страны.
На что и отреагировал так болезненно президент, пригрозив, фактически, через своих представителей в парламенте, поставить вопрос о доверии правительству.
Так что же произойдет? Как разрешится кризис?
А ничего, никак. Собственно и кризис не грянет, поскольку цели стратегических изменений в расстановке сил на украинской политической арене ни один из субъектов не имеет (а те, кто имеют – Тимошенко, «Оппоблок» – не имеют для этого никаких возможностей).
Если собрание коалиции состоится, не стоит ждать от него стратегических изменений. Цели инициаторов этого собрания носят скорее тактический характер. И в каждом случае желание вызвать Яценюка на ковер продиктовано собственными целями. Кому-то нужно усилить свою переговорную позицию при заполнении вакантных должностей в Кабмине.
Для кого-то это – продолжение своего политического позиционирования, состоящего в критике правительства. Для кого-то, как например БПП – регулирование длины поводка правительства и урезонивание Яценюка с его идеями относительно референдума.
На сегодняшний момент нет ни реальных предпосылок, ни спроса в политикуме на изменение статус-кво.
Да и в более широкой перспективе, в нынешнем году, позволим себе предположить, не состоятся ни отставка правительства, ни новые выборы в парламент. Может показаться, что у президента есть искушение устранить Яценюка и Авакова из политики посредством перевыборов законодательного органа (ведь «Народный фронт», по всем данным, имеет электоральный рейтинг едва отличимый от нулевого), но нет абсолютно никакой уверенности, что политическая сила самого гаранта Конституции выдержит проверку новыми выборами и хотя бы повторит результат предыдущих. А необходимость обустраивать дееспособную коалицию после перетасовки парламента – это такая головная боль, о которой все стараются даже не думать.
«Несколько лет без выборов» – такое же облегчение для президента Порошенко, как и для премьера Яценюка. И этим они связаны друг с другом. Что, конечно, не мешает премьеру «троллить» президента идеями, подобными идее о референдуме, а президенту – регулировать поводок правительства, устраивая отчеты Кабмина в Раде и собрания коалиции.
Поправки в Конституцию внесены не будут. Впрочем, окончательно отвергнуты – тоже. Будет происходить вялый и уже привычный «конституционный процесс» с обращениями в Конституционный суд, поиском голосов для внесения изменений (тщетным, конечно), широким обсуждением поправок, с привлечением заряженных экспертов, экс-президентов (но без Референдума, разумеется).
Запад будет торопить, требовать и настаивать; пугать снятием санкций с России, и, в конечном счете, эти санкции снимет, по крайней мере, частично. Впрочем, этим украинскую политико-экономическую элиту не запугаешь. Напротив, в свою очередь Украина с готовностью снимет с России собственные санкции, ибо заинтересованных в этом у нас едва ли не больше, чем на Западе.
Следует признать, что других рычагов влияния на украинскую власть Запад не имеет. Перекрыть поток займов – себе дороже. Ведь это автоматически означает дефолт Украины и невозврат уже полученных миллиардов долларов.
Здесь многие спросят: «А как же вожделенная субъектность президента? Не утратит ли он её, не выполнив обязательств (не им взятых, заметим) по Минским соглашениям?» Отнюдь. Вспоминается мое недоумение, связанное с поступком одного из ведущих украинских политологов, который, будучи известным поклонником забугорных вояжей «на халяву», несколько лет назад выступил с резкой критикой политики одного из европейских правительств. «Что ты делаешь?! Они ж тебе теперь визу не дадут!», – увещевали его. «Наоборот, – ответил он. – Будут звать чаще обычного и кормить за свой счет. Они же демократы». Случилось именно так, как он сказал.
К счастью, не стоит ждать и ответа России на замораживание Минского процесса в виде крупномасштабного воспламенения ситуации на Донбассе. Поскольку Россия, конечно, заинтересована в снятии с нее санкций куда больше, чем Запад. Да и Донбасс, как чемодан без ручки, когда-нибудь придется бросить.