В начале сентября я написал блог о том, что Россия, предположительно, отправляет своих военных в Сирию, а также о причинах, по которым Москва столь охотно поддерживает режим сирийского президента Башара Асада.
С тех пор произошло много всего, но решающими стали выступления Барака Обамы и Владимира Путина на Генассамблее ООН, а также их последующая встреча. Многие мнения относительно переговоров российского и американского лидеров в конечном счете сводились к одному: Обама уступил Путину и, в то время, как Россия будет укреплять свои позиции на Ближнем Востоке; США не имеют четкого представления о том, как решать конфликт в Сирии, и попытаются наладить сотрудничество с Москвой в том, что касается борьбы с терроризмом, в частности - с "Исламским государством". Об изменении позиции США по Сирии свидетельствуют и слова госсекретаря Джона Керри, заявившего, что Вашингтон продолжает настаивать на отставке сирийского президента, но теперь не требует, чтобы это произошло немедленно, а рассматривает вариант плавной передачи власти в стране.
Утром 30 сентября эти опасения подтвердились. Путин обратился к Совету Федерации за разрешением на использование российской армии за рубежом, на что Совфед отреагировал единогласным "да". Конечно же, такое решение Кремль аргументировал обращением "легитимного президента Сирии" Асада к России, подчеркнув, что Россия, таким образом, будет единственной страной, которая будет проводить операции на легитимной же основе.
При этом, ожидаемо, звучат заявления о том, что наземные российские войска в Сирии использоваться не будут, а те, что будут использоваться при проведении воздушной операции, исключительно офицеры и добровольцы-контрактники.
Несколько часов спустя российская авиация нанесла первый авиаудар - в провинции Хомс. К ней присоединились и ВВС Сирии, которые, по предварительным данным, нанесли удар по жилым кварталам, в результате чего погибли около 30 человек. Между тем, в США говорят, что ВВС РФ наносят воздушные атаки вовсе не по тем районам, в которых закрепились боевики "Исламского государства", и которые и должны были стать основной целью российской военной операции в Сирии. Да и ответственность за гибель мирных граждан возлагают почему-то не на сирийскую авиацию, а на российскую.
В интернете "гуляет" несколько видео бомбежки Сирии, подлинность которых, однако, вызывает ряд вопросов. Есть и другие, которым хочется верить, как, например, видео, обнародованные телеканалом Al-Jazeera и Минобороны РФ, содержание которых очень разнится: первое свидетельствует об обстреле мирных граждан Хомса, россияне утверждают, что стреляли по целям "Исламского государства". Но Россия своими последними действиями создала себе имидж, который вызывает в лучшем случае легкую неприязнь, и, несмотря на мощную машину пропаганды, продолжает стремительно терять доверие международного общества.
Изумляет и просьба (требование?) России, чтобы международная коалиция во главе с США очистила воздушное пространство над Сирией, и это при том, что лишь несколькими днями ранее Путин призывал к созданию международной коалиции по борьбе с терроризмом. Но о каком сотрудничестве при таких обстоятельствах может идти речь? При этом Госдеп в лице своего официального представителя Джона Кирби сообщает о координации действий России и США в Сирии, а министр обороны США Эштон Картер российскую воздушную операцию критикует.
Между тем, союзные России, по крайней мере в данный момент, Иран и Ирак поют Москве дифирамбы за решение использовать военную силу в Сирии. В Багдаде утверждают, что авиаудары по "Исламскому государству" на сирийской территории позволят облегчить обстановку на фронте в Ираке, а Тегеран, который в течение всей гражданской войны в Сирии продолжал поддерживать шиита-алавита Асада, высоко оценивает "любые шаги, направленные на борьбу с терроризмом в регионе". Тут необходимо обратить внимание на значение, которое вкладывают в слово "терроризм" в Дамаске. Правительство Асада, комментируя конфликт с боевиками оппозиции, не раз называло последних "террористами". И хотя нельзя сказать, что сирийские повстанцы не совершали никаких преступлений, в том числе и в отношении мирных граждан, говорить о том, что правительственные войска Асада невинны, тем более, если вспомнить об использовании ими химического оружия, говорить не приходится.
Тем временем глава МИД РФ Сергей Лавров продолжает обсуждать с Джоном Керри вопрос по совместному противодействию терроризму и возможности избежания конфликтных ситуаций. Вопрос только в том, кто и с кем в действительности будет бороться. Даже если допустить, что в Сирии действительно нет российских наземных войск, то кого продолжат бомбить ВВС РФ? Не усилят ли они тем самым позиции "Исламского государства"? И что произойдет, если российские войска - те самые, которых в Сирии нет, но без которых вернуть Асаду контроль над территории страны сейчас не представляется возможным - попадут под огонь поддерживаемых и подготовленных Западом сирийских повстанцев?
Своим решением действовать в Сирии Владимир Путин традиционно пытается противопоставить Россию США как вершителю судеб, а также, что вполне очевидно, пытается закрепить свои позиции на Ближнем Востоке. И за Асада, вопреки мнению многих экспертов, российский лидер будет стоять до конца, поскольку, утратив поддержку сирийского президента, он потеряет и поддержку суннитского населения Сирии, выступающего против алавитского режима, а Россия явно не стремится потерять свой последний плацдарм в регионе. Если же президент РФ решит официально развернуть в Сирии наземную операцию в поддержку Асада, то ему придется уже открыто противостоять Западу и суннитским режимам Ближнего Востока, которые вовсе не готовы с этим мириться. У России, предположительно, сейчас нет средств, чтобы вступать в подобное противостояние, поэтому стоит ожидать, что в ближайшем будущем Москва четко обозначит свои геополитические приоритеты: Сирия или Украина.