Мы переживаем крах системы, родившейся вследствие Второй мировой войны. Мы всё чаще говорим о переоценке ценностей, на которых базируется современная цивилизация. И всё чаще начинаем задумываться о безопасности и стабильности дня завтрашнего.
То, что сегодня происходит на Ближнем Востоке и Северной Африке – лишь видимые проявления краха старой системы. Точно такими же элементами и проявлениями кризиса современного мира или же глобальной перезагрузки являются и мировой экономический кризис, и дискуссии о власти внутри с современной России, и лихорадка в европейских политических системах, и проблемы современных США, и рост угрозы со стороны мирового терроризма…
Мир слишком взаимосязан. Информационная эра не просто связала разные культуры и цивилизации – она их сцементировала. Расстояния стали условными. Различия между народами и странами – минимальными. И гениальное творение мексиканского режиссёра Алехандро Гонсалеса Иньярриту – фильм «Вавилон» - является не то эпитафией над старой системой мирового порядка, не то прологом новой системы: мир связан настолько, что выстрел в Марокко в ту же секунду отдаётся эхом и в Америке, и в Японии.
То, что происходит сегодня на Ближнем Востоке и в Северной Африке, - это не только проблема тунисского, египетского, ливийского или йеменского народов. Это общая проблема человечества. Потому что мы связаны экономически и политически. Причины, породившие народные восстания, проистекают из общего для сегодняшнего мира понимания справедливости. И передел сфер влияния в этом регионе неизменно отразится и на крупнейших мировых биржах, и на процессе ценообразования, и на самом распределении труда. Истинно: взмах крыла бабочки вызывает цунами на другом конце планеты.
Ближний Восток и страны Магриба – это нефть и транспортные артерии (в первую очередь – Суэцкий канал). Европа уже две с половиной тысячи лет зависит экономически от стабильности в этом регионе. Во времена Древней Греции в Европу привозили из Северной Африки хлеб, а финикийские торговые суда осуществляли транспортные функции.
Сегодня Северная Африка – источник энергоносителей для Европы. Возможное ослабление нефтяных потоков из Ливии или же нестабильная работа Суэцкого канала угрожают Европе ослаблением всей экономической системы. О Ближнем Востоке говорить не приходится – все помнят, как искусная игра на нефтяном рынке с участием США и стран ОПЭК привели к мощному экономическому удару по СССР в середине 80-х годов – Советский Союз после подобного удара уже не смог возобновить своё могущество и смог просуществовать только пять лет.
Динамичное развитие мира в последние годы стало особенно заметным. Конструкции, сложившиеся на планете после Второй мировой войны, очень быстро видоизменяются. Вспомните: всего два десятилетия назад перестало быть актуальным противостояние двух блоков – НАТО и Варшавского Договора. В следующем году, 1 февраля 2012 года, мир будет праздновать двадцатую годовщину подписания в Нью-Йорке Российско-американской декларации о завершении Холодной войны. Что произошло за эти два десятилетия? Образовался Европейский Союз и даже расширил свои границы, поглотив чуть ли не всех сателлитов СССР и даже три республики из состава бывшего Советского Союза. В Восточной Европе прошли мирные революции, установившие демократические свободы и рыночные отношения. Распался Советский Союз. Мир перешёл от биполярности к более сложным системам взаимодействия. Появился ещё один серьёзный геополитический игрок – Китай, и политологи заговорили о возможности неформального (или формализованного) союза под условным названием БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай).
НАТО в новых условиях потерял прежний статус военно-политического блока и сегодня стоит на грани реформирования. В Европе всё чаще говорят о том, что вместо НАТО необходимо создать Объединённые вооружённые силы Европы. Россия так и не смогла наполнить реальным смыслом инициированные ею военно-политические и геополитические конструкции типа Ташкентского пакта, Шанхайской организации сотрудничества или же Единого экономического пространства – хотя каждая из этих попыток заслуживает особого внимания и особого анализа. Наконец, события 2008 года (провозглашение независимости Косово, Абхазии и Северной Осетии, а также российско-грузинская война) существенно подорвали авторитет того механизма международного сотрудничества, который казался незыблемым и являлся вершиной послевоенной дипломатии – ОБСЕ.
Всё это время страны Ближнего Востока и Северной Африки представители евроатлантической цивилизации относили к числу «стран третьего мира», уже самим этим выражением высказывая своё отношение к региону и к самому факту существования подобных государств. Им готовили роль статистов в мировых процессах. И сегодняшнее восстание масс в Тунисе, Египте, Ливии, Марокко, Иордании, Йемене, Бахрейне – это не только социальные выступления. Это ещё и серьёзная заявка на то, чтобы подчеркнуть свои права на роль геополитического игрока. После событий, которые прокатились по региону в начале 2011 года, с этими странами уже трудно не считаться. Нынешняя Европа как геополитический фактор, как взаимосвязанный организм заявила о себе во время буржуазных революций 1848 года, получивших название «Весны народов». 2011-й год для арабского мира стал тем же, чем 1848-й год стал для Европы.
Сегодня на Земле нет «третьего мира». Сегодняшнее состояние перезагрузки уравнивает шансы всех государств, поскольку проблемы, стоящие перед населением планеты, непосильны для одной отдельно взятой страны и отдельно взятой группы стран. Проблема глобальной безопасности требует сегодня отказа от деления государств на «сорта» и «категории». Необходим совместный поиск нового видения развития человеческого общества.
Что лежало в основе мироустройства после Второй мировой войны?
Во-первых, противостояние двух концепций развития человечества – коммунистическая и капиталистическая. Обе – абсолютно условные, поскольку внутри их было немало противоречий и не идеологией единой определялось противостояние.
Во-вторых, демократия, возведённая в абсолют (победа во Второй мировой была также победой над ультратоталитарными системами – фашистской и нацистской, посему демократия стала индикатором принадлежности к евроатлантической цивилизации).
В-третьих, стремление к высоким социальным стандартам, «социальная гонка».
В-четвёртых, поиск идеальных систем сдерживания – от арсенала ядерного оружия, делающего войну бессмысленной, до хельсинкского Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе.
Наконец, в-пятых, признание границ между государствами нерушимыми и священными.
Украина как государство является продуктом не только развития внутренних общественных процессов, но и продуктом послевоенного нового мирового порядка. Объединение украинских земель, придание УССР государственнических форм, членство УССР в ООН и других международных организациях и даже провозглашение независимости Украины в 1991 году – всё это звенья единого процесса, лежащего в плоскости той действительности, которая сложилась вследствие новой мировой архитектуры – послевоенной, заложенной в Ялте, Потсдаме и Сан-Франциско в 1945 году. К сожалению, Украине в этой системе отводили роль статиста – сначала роль дублёра советской внешней политики, а далее – роль геополитического факта (но не фактора!) в играх в треугольнике Москва – Вашингтон – Брюссель. Не более!
Большая перезагрузка, создание новой мировой системы – это шанс для Украины. Шанс вырваться из треугольника. Попытки прежней власти что-то поменять во внешней политике – это не была попытка прорыва. Это была попытка склониться к одной из сторон треугольника, загнать себя в один из углов – евроатлантический угол, хотя ситуация требовала от Украины быть равноудалённой от всех основных игроков. Это не означало бы отдалённости от цивилизационных ценностей Евро-Атлантики, это не означало бы отказа от евроинтеграции - но всякая интеграция начинается именно с внутренних преобразований в стране, с подготовки к интеграционным процессам, а не с институционных шагов. Сегодня мы можем получить большее, чем просто лозунг интеграции в ЕС. Сегодня Украина – на фоне мировых потрясений (очевидных и прогнозируемых) – может превратиться в настоящий фактор европейской политики, безопасности и стабильности.
Пробуждение арабского мира к активным действиям может стать угрозой для экономической стабильности Европы, которая и так ещё не отошла от последствий мирового экономического кризиса. Южная часть Европейского Союза особенно сильно ощутила удар кризиса, её экономика пока ещё не стабилизировалась, а в Брюсселе и в европейских столицах ведутся жаркие дискуссии относительно целесообразности финансовой помощи Греции, Испании, Португалии. События в Ливии – это удар по энергетической составляющей юга Евросоюза – особенно по Италии. События в Египте – это удар по грузоперевозкам и по экспортно-импортным операциям, требующим эксплуатации Суэцкого канала. Ещё одним ударом по торговым операциям в регионе является активизация действий сомалийских пиратов.
К сказанному добавьте повышенную активность Ирана, распространение его влияния на Ирак и на Ливан, шаткость позиций Соединённых Штатов в регионе и их противостояние с официальным Тегераном. Добавьте прогнозируемую нестабильность крупнейшего поставщика нефти – Саудовской Аравии. Добавьте споры вокруг будущего Палестины, особенно учитывая разногласия по этому вопросу между США и руководством европейских стран (план министра иностранных дел Франции Бернара Кушнера предвидит превращение Палестины в независимое государство). Становится понятно: Ближний Восток в ближайшее время может стать проблемой для европейской экономики, чрезмерно завязанной на ближневосточные энергоносители. Нельзя отбрасывать другие факторы, в частности, мировой терроризм и угрозу продовольственного кризиса. Всё это – картинка современных тенденций в мире.
Украина сегодня может стать одним из факторов безопасности – для мира и для Европы. Транспортные возможности Украины (в том числе и по транспортировке нефти в Европу) обсуждаются уже не один год. В 90-х годах прошлого века в Украине начал реализовываться амбициозный проект транспортировки каспийской нефти в Европу – Одесса – Броды – Гданьск.
Проект остался незавершённым – не по вине Украины. Крупные транснациональные компании лоббировали строительство иного проекта для перекачки каспийской нефти – Баку – Джейхан. Сегодня становятся очевидными преимущества именно украинского пути транспортировки нефти. Европа, ранее спокойно наблюдающая за энергетическими дискуссиями, сегодня должна быть, как никто другой, заинтересована в активизации украинского пути доставки нефти и заключения фючерсных контрактов на поставку нефти с казахскими и азербайджанскими нефтяниками. Плюс ко всему, актуализируется вопрос поставки нефтепродуктов, полученных вследствие переработки российского юралса, что повышает роль нефтепровода «Дружба», и мощности украинских нефтеперерабатывающих заводов.
Вопрос сегодня – в форсированной достройке проекта Одесса – Броды – либо на основе заложенного в проект маршрута на польский Гданьск, либо же с учётом предложений президента Республики Беларусь Александра Лукашенко – на Мозырь, Новополоцк и далее – на литовский Вентспилс. Этот проект может стать основой для энергетической безопасности Европы.
Аналитики Мирового банка ещё в 2007 году назвали Украину в числе тех стран, которые могут потенциально помочь преодолеть продовольственный кризис на планете. То есть, в ближайшее время может быть максимально задействован агропромышленный потенциал Украины. Естественно, он будет привлекать внимание иностранных и отечественных инвесторов – сегодня о перспективности украинских земель не говорит только ленивый.
В споре относительно будущего Украины можно уверенно сказать: не столько нанотехнологии в промышленности, сколько усовершенствование культуры земледелия приведёт Украину к серьёзному экономическому прорыву на мировых рынках. И если мы сегодня ищем конкурентные преимущества Украины, то они лежат не только в индустриальной сфере, но и в аграрной. Украина может и должна стать одним из гарантов продовольственной безопасности Европы.
Наконец, положение Украины в самом центре Европы, роль своеобразного моста между двумя частями Европы заставляет Украину искать и предлагать новые варианты системы коллективной безопасности. Понятно, что следствием большой перезагрузки должно стать и формирование новых инструментов коллективной безопасности, качественно отличающихся от тех, которые действовали во второй половине ХХ века. Сегодня эксперты говорят о внутреннем кризисе в НАТО. НАТО было порождением эпохи противостояния двух блоков и двух систем.
Попытки приспособить НАТО к новым реалиям напоминают троллейбусы, выпускаемые бывшими оборонными заводами в процессе конверсии. То, что весной 2007 года Джордж Буш предлагал превратить НАТО из оборонного в энергетический союз, примечательно: сами члены союза понимают необходимость трансформаций. Заявления лидеров некоторых европейских государств о необходимости создания на базе НАТО нового объединения также примечательны. Сегодня сами понятия «война», «оборона», «безопасность» утратили прежнее значение. Современная война – в случае возникновения – будет вестись не только и не столько на полях сражений. Угрозы современному миру исходят в первую очередь от террористов. Плюс ко всему война в новом измерении может вестись преимущественно в информационной плоскости.
Это требует а) выработки принципиально новых военных доктрин; б) подготовки качественно новых специалистов; в) новой философии системы коллективной безопасности.
Солдат будущего – это не столько ракетчик, сколько меткий снайпер, не столько пехотинец, сколько программист-компьютерщик. В то же время понятие новой системы коллективной безопасности может ликвидировать рудиментарные противоречия между Россией и Западом, поскольку угроза исламского фундаментализма, неофашизма, мирового терроризма в равной степени подвергает риску людей в Москве и Париже, Нью-Йорке и Киеве.
Наступило время не только новых договоров. Наступило время нового понимания Европы – как общности, не ограничивающейся восточной границей Евросоюза. Учитывая выше изложенное, вижу абсолютно необходимым инициирование Киевского мирного процесса – процесса, который должен дать толчок к поиску новой концепции стабильности и безопасности для Европы и мира. Естественно, процессы глобального поиска компромиссов и всеобщего объединения сил для борьбы с вызовами и рисками нового века должен быть для Украины сопряжён с установлением понятия безопасности внутри страны.
Безопасности во всех пониманиях этого слова – безопасности лично каждого гражданина, безопасность общества, безопасность бизнеса, безопасность вкладов, государственная безопасность. Это и есть первоочередной задачей государственных структур. И широкомасштабные реформы, инициированные в 2010 году, уверен, приведут именно к тому, что мы будем жить в комфортной и безопасной стране. Но государство только тогда имеет будущее, если оно осознаёт свои возможности, преимущества и умеет ставить перед собою высокие цели.
Наши цели очевидны. После Первой мировой войны Украина оказалась в роли изгоя в международном обществе. После Второй мировой войны – в роли статиста. Сегодня большая перезагрузка даёт нам шанс превратиться в реальный фактор европейской и мировой политики. Упустить этот шанс Украина не имеет права.