Граждане Украины в целом представляют себе, что делать, если вдруг на улицах украинских городов появятся российские танки.
Можно представить, как одни займутся организацией сопротивления и подменой табличек с названиями улиц и номерами домов (по примеру Чехословакии 1968 года). Другие сосредоточатся на призывах к мировому сообществу вмешаться и остановить агрессию (по примеру Тбилиси 2008 года). Третьи побегут за цветами для «освободителей» (по примеру Приштины 1999 года).
Молодёжь, естественно, будет вести трансляцию о происходящем в интернете.
Короче говоря, современная украинская культура вполне готова к российской военной экспансии. Не скажу, что существует готовность и – самое главное – возможность у украинского государства отразить такую экспансию, но у украинской культуры готовность встретить – есть. Это уже вполне обдумали; даже песни соответствующие написаны и не раз спеты.
Хуже дела обстоят с российской культурной экспансией. Тут в пределах украинской культуры нет адекватного восприятия проблемы. Ведь проблема заключается не в «русском мире», о котором часто говорит патриарх Кирилл, и не в усилиях «пятой колонны» по поддержке русского языка. И не в российской попсе – от песен до произведений Дарьи Донцовой. Проблема заключается в том, что сейчас, как и раньше, «интеллектуальное» поступает в Украину в основном через Москву.
Редкие исключения лишь подтверждают правило: по-настоящему важные книги сначала выбирают, переводят и издают россияне, и только потом, если повезёт, с лагом в несколько месяцев или полгода они попадают в нашу страну в небольшом количестве.
Кроме того, в России, несмотря на ельцинизм-путинизм, по-прежнему существует интеллектуальная среда, а это – и совершенно невообразимые для Украины журналы, и хорошие книги не только о чём-нибудь в прошлом, и сайты, по сравнению с которыми ресурсы из Украины выглядят лилипутски. Да и публичные лекции и дискуссии, которые устраивают в Москве и Петербурге, и эхо которых иногда, достаточно редко докатывается до Украины.
Конечно, можно сказать, что знание – человечно, а не национально, и поэтому не так важно, откуда оно. Но, в нашем случае, источник и язык поступления – решают. Преждевременно говорить о национальной независимости в условиях, когда важные книги, как и в былые времена, в Украину привозят из Москвы.
Впрочем, тут-то хотя бы понятно, что делать: с распространением знания английского языка условия изменятся.
Украинские политические силы, к сожалению, не осознают, насколько англификация Украины для национальной независимости важнее, чем украинизация Николая Азарова в частности или Донбасса и Юго-Востока Украины в целом. Но сам настрой украинской культуры на такую переориентацию – ощущается.
А вот с денежной экспансией России дела обстоят вообще плачевно.
К такой экспансии современная украинская культура не готова, и никаких «настроев» по этому поводу в украинской культуре не ощущается. Как отнестись к тому, что роль танков исполняют деньги? Что делать в ситуации, когда «пятой колонной» является целая отрасль украинской экономики? Чем обосновать собственную защиту, когда денежные потоки воинствуют против суверенитета нации и суверенитета государства?
Проблема в том, что денежная экспансия России происходит сейчас достаточно активно, причём, по-видимому, на уровне российской государственной политики. Пока что можно выделить три её направления: банки, газ и сельское хозяйство.
В украинском «Форбс» №1 опубликована статья о деятельности в нашей стране российского Внешэкономбанка. «Государственная корпорация «Банк развития и внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк)» имеет мало общего с классическими банками. У ВЭБа нет лицензии на банковскую деятельность, и он не попадает под надзор Центробанка РФ. Работа ВЭБа регулируется федеральным законом «О банке развития». Согласно закону его основная цель – повышение конкурентоспособности российской экономики. По сути, ВЭБ – скорее государственный фонд прямых инвестиций, который финансирует и кредитует приоритетные для правительства программы».
В 2010 году под контролем Внешэкономбанка оказался украинский «Проминвестбанк». «Вхождение Внешэкономбанка в капитал ПИБа было направление на восстановление экономического влияния России на постсоветском пространстве, – сообщила «Форбс» пресс-служба ВЭБа. – Внешэкономбанк и ПИБ выступают проводниками государственных интересов РФ в Украине».
В чём это проявляется? «В 2010 году сразу три крупнейшие металлургические компании: ИСД, «Запорожсталь» и ММК имени Ильича, – поменяли своих владельцев. Общим для всех сделок было то, что среди покупателей была неназываемая группа российских инвесторов. Только ММК имени Ильича спасся от настойчивых инвесторов, согласившись на поглощение «Метинвестом» Рината Ахметова. Экспансию таинственных россиян во всех случаях финансировал ВЭБ. После завершения этих сделок инвесторы так и не раскрыли себя. И всё больше участников рынка склоняются к мысли о том, что неназванные инвесторы – это миф, а покупателем ИСД и «Запорожстали» является ВЭБ. «ВЭБ приобретал эти компании не для себя, а для последующей перепродажи российским бизнес-группам», – полагают некоторые аналитики».
В «Форбс» отмечают, что задача ПИБа – в течение нескольких лет войти в пятёрку крупнейших банков Украины и занять 5% рынка по активам. Что может помешать достижению этой цели? Только другие российские государственные банки, работающие в Украине. Сейчас основные конкуренты ВЭБа – это Внешторгбанк и Сбербанк, они тоже хотят кредитовать, обладают для этого ресурсами и пониманием рынка.
В журнале «Корреспондент» №7 (444) отмечают, что «в начале 2011 года о запуске масштабных кредитных программ для украинцев заявили сразу несколько крупнейших банков России с дешёвым и практически неограниченным рублёвым ресурсом. Ставки опускаются до 12% годовых, что вдвое дешевле кредитов в гривнах, а некоторым заёмщикам обещают и 8%, что ниже, чем любые валютные займы. По данным Ассоциации украинских банков, за последние пять лет сумма рублёвых кредитов выросла с 1 миллиарда до 63 миллиардов рублей и превысила весь объём российской валюты, ввезённой в Украину за период её независимости».
Развитие российских банков в Украине привело к тому, что «на четыре крупнейших российских банка: ВТБ, ПИБ, «Альфа-банк» и «дочку» Сбербанка, – теперь приходится 14% всего корпоративного кредитного портфеля банковской системы Украины, то есть около 72,8 миллиардов гривен.
Кроме того, несколько месяцев назад стало известно о скором появлении ещё одного игрока – Газпромбанка. Вступление на украинский рынок финансовых услуг третьего по величине активов банка в РФ станет, по некоторым прогнозам, заключительным этапом рублёвой экспансии.
В «Корреспонденте» отмечают, что «по мере усиления влияния российских банков в Украине займы в рублях будут дешеветь и дальше. После входа на рынок Газпромбанка проценты могут просесть ещё ниже и стать безальтернативным предложением на рынке».
Старт новой истории рубля в Украине дал президент России Дмитрий Медведев. Он поставил задачу сделать рубль резервной валютой на территории СНГ. «Именно поэтому Алексей Кудрин, вице-премьер-министр и министр финансов России, предложил всем государствам СНГ внести изменения в национальное законодательство, чтобы позволить предприятиям вести взаиморасчёты в любой валюте государств СНГ».
Борис Немцов в интервью «Корреспонденту» прокомментировал это так: «Колоссальные вливания, подпитанные нефтедолларами, искусственно сдерживают колебания рубля и сейчас стали движущей силой экспансии российской валюты в Украину. Кремль держит руку на своём печатном станке, и если для расширения рублёвой зоны украинцам нужно будет выдавать кредиты по 1%, то так и будет».
Кстати, финансовый директор ЕБРР Манфред Схеперс недавно заявил: «Российский рубль является идеальным кандидатом, чтобы стать региональной резервной валютой в государствах СНГ, поскольку влияние России в политике, культуре и экономике этих государств продолжает нарастать».
И хотя в украинской прессе, например, в газете «Сегодня» №58 (3775), отмечают, что «будущее всех видов валютного кредитования в Украине сейчас под большим вопросом. Национальный банк Украины уже фактически принял решение о запрете валютного кредитования. Потому что и банковская система, и граждане Украины во время Кризиса пострадали именно от чрезмерного валютного кредитования. При таком сценарии рублёвых займов не будет». Да и сам Сергей Арбузов, глава НБУ, в интервью «Зеркалу недели» заявил, что для заёмщиков, не имеющих доходов в валюте, валютных кредитов не будет.
Но пока что они, во-первых, есть. А во-вторых, ситуация с тем, как быстро российские банки наращивают своё присутствие и влияние работает как хороший пример возможностей нынешней России именно к денежной экспансии.
Кроме того, не стоит забывать, что «с августа 2010 года государство не контролирует с недавних пор главного зернотрейдера – компанию «Хлеб Инвестбуд». Де-юре им управляет ООО «Каласар», корни которого связаны с бизнес-средой министра аграрной политики и продовольствия Украины Николаем Присяжнюком. «Український Тиждень» продолжил исследования в этом направлении и выяснил, что ниточки ведут ещё дальше – в Россию.
Владельцами ООО «Каласар» значатся Александр Козырев (через которого прослеживается связь с енакиевской бизнес-группой) и кипрский оффшор «Genetechma Finance Limited». У них по 50% в уставном капитале. Кипрская компания «Genetechma», в свою очередь, входит в дочернюю компанию люксембургской «Bellevue Industries Sarl», которая является «дочкой» ВАТ «ВЭБ-Лизинг». «ВЭБ-Лизинг» – дочерняя фирма Внешэкономбанка».
Пока цены на нефть растут на фоне восстаний в государствах арабского Востока, решения Берлина отключить от сети семь немецких атомных станций и решения Пекина временно приостановить утверждение планов строительства новых атомных электростанций, – живущая во многом за счёт экспорта нефти и природного газа Россия не может не радоваться. Потребность в российском топливе, скорее всего, будет только увеличиваться. А Украина не может не огорчаться.
Даже с учётом скидки, полученной в 2010 году за счёт политических уступок, цена на газ для Украины уже в этом году будет очень высокой. А в следующем году? Убийственно высокой? Это также денежная экспансия России, только с другой стороны. В чём ещё Киеву уступить Москве?
Надо заметить, что контекстом для потребности Киева идти на всё новые и новые уступки служит продолжение кампаний по строительству газопроводов «Северный поток» и «Южный поток». Тут старайся или не старайся, но что может зависеть от Киева? Вот от Анкары может зависеть.
В интервью газете «Комментарии» №8 (253) посол Турецкой республики в Украине Ахмет Бюлент Мерич достаточно прозрачно заявил: «В Украине сложилось неверное представление. Люди считают, что Турция уже ответила согласием на инициативу России по строительству «Южного потока». Это не так. В действительности мы лишь позволили российской стороне провести анализ осуществимости проекта в нашей экономической зоне. Сейчас мы ожидаем результатов технико-экономического обоснования. Мы не давали своего согласия и не являемся партнёром в консорциуме «Южный поток».
У Турции сложились партнёрские отношения с Украиной в энергетической сфере. Во время визита в Украину нашего премьер-министра его сопровождал и министр энергетики. Он пригласил украинского коллегу Юрия Бойко посетить Турцию. В Анкаре пройдёт заседание рабочей группы, на котором министры обсудят перспективы сотрудничества. Это, к примеру, разработка месторождений сланцевого газа и нефти, поставки электроэнергии из Украины. У нас хорошие перспективы на будущее. Мы не соперники. Мы – партнёры».
Но это ведь вопрос о том, а в чём уступить Анкаре? И о том, будут ли уступки Анкаре выгоднее уступок Москве?
Итак, и в начале 21 века украинская культура оказалась в ситуации, когда предстоит метаться «между царём и султаном». При этом надо понимать, что хотя турецкий посол и говорит слово «партнёры», после фактического отказа Европейского союза принять Турцию это государство существенно изменило свою внешнюю политику. «Невступление в ЕС – не конец света. У Турции есть собственные альтернативы. Мы поддерживаем отношения со всеми странами мира и диверсифицируем наше сотрудничество. Прежде всего, мы делаем ставку на развитие эффективных стратегических связей с нашими соседями, в том числе с Украиной. Говоря словами нашего премьер-министра, мы стараемся создать вокруг себя пояс мира, стабильности и процветания».
Не станет ли партнёрство с Турцией – в противовес экспансии России – интеграцией в «турецкий мир»? Готова ли украинская культура работать с тем, что это государство вернётся, пусть и частично, к политической модели Османской империи и, соответственно, большому региональному влиянию?
Нельзя не вспомнить и об усилиях Дмитрия Фирташа по взятию под контроль украинской химической промышленности. Эта тема напрямую связана с темой российского газа и темой продовольствия.
В газете «Комментарии» №9 (254) обратили внимание на то, что «монополизация отрасли совпала с наращиванием химическими предприятиями задолженности перед «Нафтогазом» за поставленный в 2010 году природный газ. В бывшем министерстве промышленной политики оценивали долги химпредприятий за потреблённое топливо примерно в 2 миллиарда гривен, но как эти долги сформировались достоверно неизвестно».
Можно предполагать, что «предпосылки к их появлению возникли летом 2010 года. Из-за негативной конъюнктуры рынка химпредприятия были в очередной раз на грани остановки, но правительство предложило компромиссный вариант: азотные предприятия не будут останавливать производство, а правительство «будет думать», как обеспечить для отрасли газ по цене до $170. Однако к концу года стало очевидно, что никаких изменений цен на газ не произойдёт».
Это означает, что «не исключено – именно эти долги сыграли свою роль в решении бывших химических баронов выйти из проблемного бизнеса. Примечательно, после продажи химпредприятий Фирташу стали таять и их долги за газ. Очень кстати Кабмин объявил об инициативе произвести взаимозачёты – в счёт газового долга возместить азотчикам экспортный НДС».
Если этот ход мысли верен, то можно сказать, что отрасль, таким образом, с помощью газа и манипулирования долгом передают под власть одного человека. Одного человека?
Что такое Дмитрий Фирташ без России? Если подумать, основные усилия его публичной деятельности в последнее время направлены на то, чтобы убедить общество: он украинский предприниматель. И это было бы okay, если бы на фоне чрезмерного упора на слово «украинский» не чувствовалась зияющая пустота от изъятого ради нужного публичного эффекта слова «российский».
Откуда газ? Из России. Где определяется цена на газ? В России. Кто заинтересован в максимальной консолидации любых мощностей на послесоветском пространстве? Россия. Какой субъект выступал инициатором создания «зерновой ОПЕК», а значит, должен был быть заинтересован в том, чтобы диктовать цены в том числе и на удобрения? Россия. И что, после всех этих вопросов можно поверить, будто Фирташ – украинский предприниматель и «собрал» отрасль в интересах Украины?
Тут-то и возникает самый главный вопрос для современной украинской культуры в условиях денежной экспансии России.
А каковы же интересы Украины в мире денег? Подчёркиваю: в мире денег.
В мире национальная государств – понятно: чтобы чужая армия не уничтожала монополию национального государства на насилие, а значит, и на власть. В мире империй – тоже понятно: чтобы культура суть костяк империи не ассимилировала национальную культуру. А вот в мире денег – не понятно.
Сказать, что российские деньги – пахнут, и объявить бойкот, например, ВЭБу? Требовать, чтобы был принят закон, запрещающий ассимиляцию украинской и российской химической промышленности, а также сельского хозяйства двух стран? Как ни крути, но это абсурдные варианты в мире денег.
С другой стороны, а какие у нас есть варианты в мире денег? Денежная экспансия ЕС? Или денежная экспансия КНР? Денежная экспансия арабов?
Иными словами, в государственном творчестве украинского народа настал этап, когда следует понять, как сохранять суверенитет Украины в условиях фундаментального изменения мира: мир государств и блоков государств теперь стал миром денег.
Пока что видно: Украина не знает, как отвечать на денежную экспансию. Не знает даже притом, что управляется людьми, которые, судя по всему, «мыслят деньгами». Или, возможно, именно поэтому и не знает?