ГоловнаПолітика

Загадки для «Укроборонпрома»

За годы украинской независимости многие граждане свыклись с мыслью, будто страна является крупнейшим игроком на мировой рынке вооружений. Истинная картина существенно отличается от представлений.

Загадки для «Укроборонпрома»
Фото: Башня танка. Анатолий Осмоловский, проект "Изделия"

А история о том, как 15 лет назад Украина подписала с Пакистаном судьбоносный танковый контракт и попала в десятку лидеров мирового экспорта, уже слишком давняя. Оборонно-промышленная картина мира меняется в десятки раз стремительнее национальной, и Украина оружейная, к сожалению, на этой картине далеко не на переднем плане. Что ж, и Беларусь однажды попадала в десятку, когда продала солидную партию истребителей. И что с того?

Оружейная калькуляция

Когда-то, в конце 90-х годов прошлого века, генеральный директор «Укрспецэкспорта» Валерий Малев справедливо заметил, что Украина «обречена» торговать оружием. Исторически. Но, будучи человеком проницательным, Малев прибегнул к замечательной инновации – стал вкладывать оборотные средства от оружейной торговли в доведение до серийных образцов новых (вернее, не успевших появиться на свет в славное советское время) образцов оружия.

Так появились модернизированные версии, скажем, станций пассивной радиоэлектронной разведки «Кольчуга-М», систем противодействия высокоточному оружию «Каштан-3», станции РЭБ «Мандат». Пример хорош, образ мышления достоин подражания, хотя в масштабах мирового рынка вооружений это - мелочи. Потому что для создания, к примеру, национального ЗРК, или ракетного комплекса нужны ресурсы, на целый порядок большие. Нужен государственный взгляд на обороноспособность. Украинские же государственные мужи отличались преимущественно метким взглядом на использование ОПК в качестве дойной коровы.

Фото: obozrevatel.com

Чтобы уточнить место страны на карте оружейного бизнеса, следует два слова сказать о методике подсчетов. Скажем, авторитетный в мире SIPRI (Стокгольмский институт изучения проблем мира) отводит Украине невысокие места (14-е место за 2009 год с показателем 214 млн. долл.) – не со зла, просто подсчитывает только конечные образцы техники. Для Украины явно несправедливый подход, так как не менее 60 % всех отечественных сделок - это комплектующие, а еще порядка 15 % - сервис, ремонт, модернизация, то есть, услуги военного и специального назначения.

Не менее уважаемые статисты из CRS (Исследовательской службы Библиотеки Конгресса США) отвели Украине в 2009 году 7-е место с объемом в 1,2 млрд. долл. по подсчетам заключенных контрактов, и 11-е место – по реальным поставкам (вместе со Швецией и Польшей).

ЦИАКР при калькуляции включает продукцию и сервис двойного применения. Сюда, к примеру, относятся и пуски ракетоносителей в военных целях, и участие производстве ракет, а также участие военно-транспортной авиации в перебросках вооружений, военной техники и военных контингентов.

К примеру, Украина принимает участие в производстве европейского ракетоносителя Vega, в модернизации МБР SS-18 в ракетоноситель «Днепр», а только по программе SALIS в 2009 г. самолеты Ан-124 «Руслан» налетали более 11,5 тыс. часов. Есть еще и поставки комплектующих, которые предприятия продают напрямую в РФ – в рамках оборонно-промышленной кооперации. Еще – продукция двойного применения, как двигатели ОАО «Мотор Січ» или автомобили КрАЗ. Или помощь в проектировании авиатехники, как работы ГП «Антонов» в интересах Китая.

Это все то, что не проходит через «Укрспецэкспорт», но формально относится к товарам и услугам, которые могут применяться в военных целях. Кроме того, ЦИАКР пользуется реальной, контрактной стоимостью техники вместо искусственно выведенных тренд-индикаторов (как SIPRI).

Таким образом, общий объем экспорта Украины в 2010 году предварительно составил около 1,2 млрд. долл. (ЦИАКР пользуется только открытыми источниками), что несколько меньше 2009 года (по данным ЦИАКР, объем военно-технического сотрудничества в 2009 году оценивался в 1,4 млрд. долл.). При этом сама ГК «Укрспецэкспорт» (вместе с дочерними предприятиями) объемы экспорта вооружений, военной техники, а также услуг военного и двойного назначения в 2010 году увеличила, согласно данным самой компании – с 900 млн. долл. в 2009 году до 960 млн. долл. в 2010 году.

Не лишним будет заметить – практически все крупные контракты 2010 года были заключены в 2009-м, а некоторые – еще в 2008-м. Прежде всего, иракский – на сумму около 460 млн. долл. – на поставки 420 БТР-4 и 6 Ан-32. Индийский – на сумму около 400 млн долл. - на модернизацию парка военно-транспортных Ан-32 индийских ВВС. Китайский – на сумму около 315 млн долл. – на поставки партии МДК «Зубр». Есть еще сделка с Таиландом – на сумму около 130 млн долл. – на поставки бронетранспортеров. Есть весомые контракты с Пакистаном, Алжиром, Египтом – на модернизацию военной техники.

Есть сделки с Конго, Ливией и другими странами. Согласно прогнозам экспертов ЦИАКР, общий потенциал государства на сегодняшнем мировом рынке вооружений находится в пределах 1,5 - 1,8 млрд. долл. в год. При выросшем рынке до 74 млрд. долл. это едва может дотянуть до его 2%.

Много это или мало? Не стоит кривить душей – это непристойно мало и никак не соответствует потенциалу страны, унаследовавшей треть советского ВПК. Для сравнения, сегодня только одна израильская компания IAI зарабатывает за год более чем в 2 раза больше, чем вся оружейная Украина. Но это нужно государству, чтобы не превратиться в сырьевой отросток Европы. Это – высокотехнологическая продукция.

Но сегодня не стоит тешить себя надеждами, что система с умирающими конструкторскими мозгами и технологиями позволит заработать колоссальные деньги без инвестиций в нее. Даже беглый анализ свидетельствует, что рентабельность оружейного бизнеса резко упала – между продажей взятых из закромов Минобороны, подвергнутых легкому апгрейдингу за деньги Азербайджана, и ему же поставленных МиГ-29, и теоретической поставкой партии танков «Оплот», скажем, в Перу, подлинная пропасть. Потому что налаживание нового производства в современных условиях похоже на борьбу с лесным пожаром.

Эксперты подсчитали – начинать танковый контракт можно лишь при крупной партии, потому что реальная стоимость затрат на производство первых «Оплотов» будут дотягивать до 12 – 13 млн грн (при декларируемых 6 млн грн). В жизни же это замкнутый круг – 120-миллионный (долларовый, разумеется) контракт с Перу может быть подписан после поставок в ВСУ, но для родной армии машины окажутся «золотыми».

Любое новое высокотехнологическое производство – это сверхзатраты и сверхответственность; первого новая отечественная история не помнит, от второго люди давно отвыкли. Классикой неспособности государства может быть история запуска в серию Ан-70. Вот они, перипетии национальной военно-технической политики, которой никто никогда не занимался. А мир не буксует на месте: через год-другой Украину обойдут по объемам торговли не только Китай и ЮАР, но и делающие ставки на развитие технологий Польша и Турция. Говорить о реалистичной конкуренции со Швецией или Испанией вообще не стоит.

«Укроборонпром». Первый среди равных?

Получив в наследство рекордный в истории страны портфель заказов, новая власть вполне осознала: без глубокого хирургического вмешательства в структуру организации и управления системы выполнить условия сделок вряд ли возможно. Чувствуется, что колебаний было много: от первых предложений (от Госкомиссии ОПК под руководством Анатолия Кинаха и от СНБОУ, к примеру, предложения появились еще в конце августа 2010 года) до предновогодних указов прошло почти полгода. Еще полгода реализации принятых решений обозначат очередной год топтания на месте в деле реконструкции системы. Но, попробуем соблюсти последовательность изложения.

Предновогодним указом главы государства было создано государственное хозяйственное объединение под названием – «Укроборонпром». В его состав к настоящему моменту уже вошли «Укрспецэкспорт» с дочерними фирмами и шесть предприятий бронетанковой отрасли (Завод им. Малышева, Харьковское КБ им. Морозова», Харьковское КБ двигателестроения, а также Киевский, Житомирский и Николаевский ремонтно-механические заводы). Хотя концерн подчиняется Кабмину, его деятельность будет курировать глава государства. Устав «Укроборонпрома» и окончательный список включенных предприятий будут готовы к 1 марта 2011 г. А оргмероприятия должны быть завершены к июню 2011 г.

Создание ГК «Укроборонпром» призвано повысить дисциплину выполнения экспортных контрактов предприятиями оборонной промышленности. Именно с монополизации всего оружейного бизнеса – созданием ГК «Укрспецэкспорт» - началось и выполнение пакистанского танкового контракта. Уже попавшие в состав концерна предприятия как раз занимаются крупнейшим иракским контрактом, сделками с Таиландом, Пакистаном и странами Северной Африки.

Но концерн затрагивает и более тонкие области. Например, жесткую финансовую дисциплину, при которой директора практически теряют самостоятельность. Кстати, по имеющимся данным в «Укроборонпроме» создается собственное подразделение КРУ, которое по отношению к присоединенным предприятиям должно стать цербером финансовых потоков. Принимая во внимание, что еще до создания «Укроборонпрома» все контракты более 1 млн долл. перешли под исключительный контроль головной компании, можно предположить, что директора предприятий будут согласовывать с руководством госконцерна любые приобретения – от покупки скрепок до станков. Отношение к этому у экспертов пока нейтрально – просто одни руки вместо многих нынешних возьмут под свой контроль финансовые потоки. Правда, узким местом становится то, что отныне нужны только рьяные исполнители, так сказать, посредники между руководством концерна и трудовыми коллективами.

Потребность в реально компетентных и инициативных менеджерах высшего звена попросту отпадает. Классический пример – добровольный уход из формирующейся системы Александра Шарапова (бывшего директора «Укроборонсервиса»), по мнению большинства специалистов, человека номер один в истории отечественной оружейной торговли. Но контроль ресурсных потоков, конечно, не все. Вывод аналитиков сегодня сходятся на версии, что и гособоронзаказ в будущем будет формироваться и выполняться через «Укроборонпром». При этом у директоров предприятий останется почетное право подписывать контракты с Минобороны и почетное право их выполнять.

Специалисты уверены, что централизация управления будет максимально приближена к советскому времени, а работы предприятиями будут выполняться в рамках договоров-поручений. С точки зрения концентрации ресурсов и финансовых потоков, создание «Укроборонпрома» - шаг оправданный. С точки зрения формирования новых цепочек с заменой всех звеньев – существенные риски. Уход из компании сильных специалистов (кадровый состав так называемых контрактеров, то есть, менеджеров, обеспечивающих выполнение контрактов, заменен более чем на 40%) неминуемо ведет к замене таких важных звеньев, как посредники. Это категория тончайшая. Скажем, на подпор посредника по Алжиру ушло около 4 лет, и через фильтры прошло более десятка претендентов. Сложная ситуация с посредниками по Ираку привела к нескольким сменам директоров предприятия-контрактера – «Прогресс».

Полностью оценить все нововведения ныне сложно – в силу заретушированности деталей. Ясно только то, что идеология намерения пока направлена исключительно на усиление экспортной составляющей.

Теперь о подводных камнях. Более 160 отнесенных к ОПК предприятий разбросаны по 7 ведомствам, и координация жизнедеятельности не-экпортноориентированных заводов не решена. Но это мелочь по сравнению с тем, что за скобками новой системы оказалась обороноспособность государства в целом. Вообще, нет никаких признаков смены отношения к построению обороны, и в частности, к созданию страной новых оборонных систем. Но без новых вооружений и военной техники и торговля застопорится через несколько лет. Более того, военное ведомство совершает действия, обратные наращиванию военного потенциала.

Например, как можно оценить отказ при модернизации вертолета Ми-24 от идеи усилить его огневую мощь? Особенно, если участь наработки в области создания высокоточных средств поражения у ГККБ «Луч». В чем тогда смысл улучшения полетных качеств вертолета? Вертолет огневой поддержки должен летать и стрелять, а если он будет только летать, пусть даже выше и дальше, то логики в этом при военных действиях все равно не много.

Но даже если создано универсальное министерство оружейной торговли, то совершенно не ясно, где орган, разрабатывающий политические решения? «Укроборонпром» является механизмом военно-технического сотрудничества и при естественной заинтересованности в увеличении объемов экспорта не застрахован от политических ошибок, если из системы разработки решений будут исключены МИД, СБУ, СВР, ГУР МОУ, Вооружение Минобороны, НКАУ. А если экспорт в чувствительные страны обернется санкциями против Украины, кто за это ответит?

Если в деле будет участвовать СНБОУ, необходима существенная коррекция состава формально существующей, но потерявшей влияние Межведомственной комиссии по политике военно-технического сотрудничества и экспортного контроля при Президенте Украины. Правда, в корпоративных кругах витает информация о том, что кресло Валерия Хорошковского вскоре должен занять человек, очень хорошо владеющий нюансами оружейного бизнеса, и в частности, созданием механизмов его политического контроля на всех участках.

Еще один острый вопрос: кто будет в государстве вырабатывать и осуществлять военно-техническую политику, в том числе, совмещать задачи усиления обороноспособности и возможности национального ОПК? Уж точно не «Укроборонпром»! И даже, если бюджетные деньги не перевооружение ВСУ потекут через «Укроборонпром», в стране должна быть структура и лицо, ответственные за долгосрочные программы. Вряд ли руководству «Укроборонпрома», заинтересованному в росте прибылей от торговли оружием, были бы интересны 7 – 10 летние проекты типа МФРК «Сапсан» или «Корвет».

Танковые башни. Осмоловский. Проект "Изделия", 2006

Потенциальные проблемы есть и в отношении государства к размыванию существующих брендов. У автора нет уверенности, что присоединение к концерну таких предприятий как, например, НПКГ «Зоря-Машпроект» или ГАХК «Топаз» (разработчик и производитель «Кольчуг»), принесет пользу им и государству. Про ГП «Антонов» вообще говорить не приходится. То есть, предприятия, обладающие полным контролем цикла жизни своей продукции – от разработок до модернизации – при жестком управлении могут лишиться части своих возможностей.

Также неизвестно, какой будет механизм взаимодействия с частными предприятиями, число и роль которых в ОПК растет? Есть сомнение, что менеджеры таких вполне успешных предприятий, как ХК «АвтоКрАЗ», НПФ «Адрон», «Маркет-МАТС» или НПП «Аэротехника-МЛТ» захотят войти в концерн, лишившись контроля над собственными предприятиями? Управление привыкшими к самостоятельности предприятиями-монстрами, каким является ОАО «Мотор Січ», вообще отдельная тема. Тут чрезмерная строгость может привести заметному удорожанию продукции и потере конкурентоспособности. К примеру, как только ХК «АвтоКрАЗ» начнет торговать через посредника, 5 – 7% комиссионных сделают его менее привлекательным на рынке, чем российский «КАМАЗ».

Наконец, не совсем понятно, в чьей компетенции окажутся вопросы загрузки предприятий концерна при отсутствии иностранных заказов, поддержание мобилизационных мощностей и решение проблем социального обеспечения. Часть заводов – градообразующие предприятия, - они представляют собой целые комплексы с детскими садиками, поликлиниками и т.д. Но, кроме этого есть еще отношения с Минобороны: если военному ведомству срочно понадобится отремонтировать технику на учения или для миротворческого контингента, а заводы уже концерна будут заняты выполнением внешнего заказа, удовлетворение чьих интересов окажется первоочередным?

Таким образом, решение создать «Укроборонпром» - очевиденый паллиатив. Если это только первый шаг, и дальше будет реформирование структуры ОПК, системы военно-технической политики, настройка на реалистичную волну решения проблем обороноспособности страны, это другое дело. Но, когда ВСУ за прошедший год получает 10 танков и 1 авиационный тренажер для самолета Миг-29, а бюджет нынешнего года (11,375 млрд. грн по основному фонду) не позволяет говорить об адекватном гособоронзаказе, оргмероприятия не помогут.

Валентин БадракВалентин Бадрак, директор Центру досліджень армії, конверсії та роззброєння
Читайте головні новини LB.ua в соціальних мережах Facebook, Twitter і Telegram