Католик и этнический немец, предки которого были выселены из Украины в Казахстан в 1941 году, глава Сбербанка России Герман Греф – главный ньюсмейкер Украины прошлой недели и в какой-то мере олицетворение российской экспансии. Он вроде бы и «рыночник», но в то же время с премьер-министром России Владимиром Путиным на короткой ноге уже лет двадцать. «Я пойду к Путину, и он меня поддержит!» – такой беспроигрышный в спорах аргумент приписывает г-ну Грефу «Московский комсомолец». В этот раз, наоборот, ведомство Германа Оскаровича поддерживает идеи правительства России.
В среду Украина и Россия подписали соглашение о финансировании достройки Хмельницкой АЭС. И хотя подписи ставили министр топлива и энергетики Украины Юрий Бойко и глава госкорпорации «Росатом» Сергей Кириенко, часть денег на проект будет давать именно учреждение Германа Оскаровича. Сколько денег выдаст Сбербанк, пока не ясно. «Сумма очень значительная», – отмечал ранее Герман Греф. Накануне сделки «Интерфакс» распространил информацию о выделении $2 млрд. кредита Украине из неизвестных российских источников.
Фото: Photoxpress/UPG
За день до сделки по АЭС Сбербанк России заявлял, что хочет купить украинский банк из первой десятки. Муссируются слухи, что им может стать Райффайзен банк Аваль. А 18 мая в прессу просочилась информация о покупке Сбербанком России пансионата «Мрия» в 25 км от Ялты.
К покупкам Сбербанк подготовился основательно. В феврале он увеличил уставный капитал своей украинской «дочки» на 1 млрд. 470,3 млн. грн, или на 175,05%. А 22 марта Игорь Юшко, председатель правления «Дочернего банка Сбербанка России», был назначен внештатным советником президента Украины. «Изменения в руководстве страны создают дополнительные позитивные оттенки для нашего присутствия на Украине», – пояснял директор управления стратегии Сбербанка России Дмитрий Тарасов.
Русь-Тройка
Впрочем, активно интересуются Украиной еще несколько банков. Подобно гоголевской «бойкой необгонимой» тройке по Украине-Руси несутся российский Сбербанк, ВЭБ и ВТБ. Так, ВТБ уже подписал договор о партнерстве с украинским Укрэксимбанком, а его инвестиционное подразделение ВТБ Капитал будет помогать Украине размещать долговые бумаги за рубежом. 30 апреля ВТБ пообещал выдать заем до $500 млн. украинскому правительству на финансирование дефицита бюджета в случае, если Украине такой кредит потребуется.
В январе 2010 года российский Внешэкономбанк (ВЭБ) профинансировал покупку 50% + 2 акции корпорации ИСД неизвестными россиянами. В мае тот же ВЭБ уже помогал группе российских инвесторов покупать одно из крупнейших металлургических предприятий – «Запорожсталь». А еще в январе 2009 года ВЭБ стал собственником 75%+3 акций украинского «Проминвестбанка».
Что объединяет все эти случаи? Происхождение капитала. Все три упомянутых российских банка – ВЭБ, ВТБ и Сбербанк России – полностью или частично принадлежат государству. Они сами покупают украинские активы или же дают в долг деньги на такие покупки российским компаниям. На фоне нерешительных европейских инвесторов активность россиян выглядит устрашающе. Тем более что эта активность поддерживается государственными деньгами.
Русский блок
Сильнее всего россияне преуспели в 2010 году на металлургическом рынке. Не удивительно, что для первоочередных инвестиций была выбрана именно эта сфера экономики. Она составляет порядка 40% всего украинского экспорта. В свою очередь, благодаря экспорту формируется до 50% ВВП Украины. На начало года россияне владели только 5% украинского металлургического рынка (ISTIL и Днепропетровский меткомбинат без учета доли Вадима Новинского в «Метинвесте» Рината Ахметова).
В начале года неизвестные россияне приобрели половину концерна ИСД, что равно 12% всего объема украинского производства металлопродукции в 2009 году. Российская доля разом выросла до 17% всего металлургического рынка.
Затем отрасль взбудоражила новость о продаже Мариупольского металлургического комбината им. Ильича (ММК) неизвестным россиянам, хотя сделку тут же назвали рейдерской атакой. Теперь этим контрактом занимаются суды и профильный комитет Верховной Рады. Доля рынка ММК – 14,4%.
В конце мая украинские СМИ сообщили о продаже «Запорожстали» группе российских инвесторов, интересы которой представлял ВЭБ. Украинские компании, которые также претендовали на этот актив, сейчас судятся по поводу законности продажи около 50% акций «Запорожстали». По словам президента Украины Виктора Януковича, суд в Лондоне арестовал пакет акций предприятия. На кону – один из крупнейших металлургических комбинатов страны, на долю которого приходится около 11% металлопродукции.
«Если сделки по ММК и «Запорожстали» будут закрыты в пользу российских инвесторов, то их доля на металлургическом рынке вырастет до 42,4%», – подсчитал старший аналитик Dragon Capital Сергей Гайда. Впрочем, он склоняется к версии, что в итоге ММК придется договариваться с Ринатом Ахметовым, а не с россиянами. «Сейчас происходит переформатирование рынка. Как версия: выстраивается вертикально интегрированная компания с российским капиталом. Но кто конкретно за этим стоит, пока не ясно. Все сделки проводятся через посредников», – говорит г-н Гайда. Если такая российская группа проявится, то на металлургическом рынке останутся всего четыре крупных игрока: формально немецкий Arcelor Mittal, формально украинский «Метинвест», новая российская группа и также российский «Евраз Групп».
Власть денег
Российские банки не только покупают или помогают покупать украинские активы. Они еще и активно кредитуют украинский бизнес. По данным «Деловой столицы», на начало года на долю украинских банков с российской пропиской приходилось порядка 70 млрд. грн или 14,3% от всех кредитов, выданных юридическим лицам. На 1 апреля эта цифра уже составила 73,9 млрд. грн или 15% кредитов. На долю других иностранных банков пришлось в первом квартале лишь 27,8% займов для юридических лиц.
Доля российских банков на рынке будет расти по одной простой причине: ни украинские, ни европейские структуры пока не готовы активно кредитовать украинский бизнес. У западных банков проблем хватает и в материнских компаниях. Украинским банкирам также негде черпать ресурсы. Тогда как российские банки наличностью располагают. Например, один только Проминвестбанк (ПИБ) может рассчитывать на кредит в размере $1,1 от материнской компании ВЭБ. «Лимит на ПИБ – $1,1 млрд. Это то, чем мы можем распоряжаться для кредитования реальной экономики. При этом крупные долгосрочные кредитные проекты Внешэкономбанк готов финансировать совместно с ПИБом за счет дополнительных средств, помимо кредитного лимита», – заявлял первый заместитель председателя правления ПИБ Вячеслав Юткин журналистам еще в мае. По его словам, в 2010 году ПИБ готов направить на кредитование предприятий реального сектора экономики около $600 млн.
Единственное, что пока останавливает россиян, – отсутствие надежных заемщиков. Таких г-н Юткин видит в пищевой отрасли, частично в легкой промышленности и сельском хозяйстве.
Активность российских финансистов вызывает пока лишь легкую тревогу украинских экспертов. «В этих сделках участвуют государственные деньги, и, естественно, остается риск политического влияния на финансовый сектор. Наилучший способ устранения или минимизации такого влияния – приход инвесторов из других стран», – считает руководитель аналитического центра БЭСТ Валерий Гладкий. Ему вторит и директор Центра антикризисных исследований Ярослав Жалило: «Отдавать отрасль, которая обеспечивает поставки металла на внутренний рынок, экспортные доходы и дает массе людей работу как минимум недальновидно». Он говорит, что надо не только привлекать инвестиции из других стран, но и удерживать их внутри страны. «В мировой практике присутствуют специальные налоги на вывод капитала из страны, и мы могли бы этот опыт перенять», – предлагает г-н Жалило.
Но однозначно оценивать приход российских денег как явление негативное нельзя. По мнению аналитика BG Capital Евгения Дубогрыза, россиянам придется модернизировать украинские заводы, чтобы наращивать их производительность. А Ярослав Жалило добавляет, что альтернативы российским деньгам не было. «Прежние собственники просто не могли развивать свои предприятия, теряли прибыль и рано или поздно были бы вынуждены их закрыть. Так что при всех рисках особого выбора у нас не было. Мы могли бы закрыть страну, распугать всех инвесторов, объявить дефолт по внешним обязательствам и увязнуть еще глубже», – заключает эксперт.