Принятый 18 октября парламентом новый Кодекс по процедурам банкротства (законопроект № 8060) стал неожиданным подарком для валютных заемщиков, которые сражаются с последствиями мирового финансового кризиса. Кодекс был принят спустя десять лет с начала работы над этим документом - юбилей. В момент начала кризиса в 2008 году некоторые наши читатели, возможно, находились ещё в достаточно нежном возрасте. Поэтому для понимания, почему Кодекс стал «подарком», да ещё и «неожиданным», потребуется небольшой экскурс в историю.
Стабильный экономический рост и стабильный курс гривны в течение нескольких лет до кризиса способствовали тому, что население охотно и помногу брало валютные кредиты, а банки их беспечно раздавали. Благодаря доступности денег, рынок недвижимости, особенно – земли, рос спекулятивно - цены увеличивались на 100% в год и более. Пик кредитования пришелся на 2007 год, а слова "финансовый и ипотечный кризис" мы впервые услышали в 2008 году, да и то, как нечто далекое, чуждое, и свойственное только Америке. Банки с иностранным капиталом к лету начали тормозить с валютным кредитованием из-за прекращения зарубежного финансирования, а государственный Ощадбанк, помнится, продолжал кредитовать с прежним размахом, но в гривне.
Волна кризиса дошла до нас не сразу. «Мыльный пузырь» лопнул 13 октября 2008 года, в понедельник, когда было опубликовано Постановление НБУ №319 от 11.10.2008 года, которое, среди прочего, запрещало банкам досрочную выплату депозитов.
Затем курс доллара США начал свое победное шествие вверх: за две недели он вырос с 4,92 грн до 5,22 грн за один доллар, а за два месяца – до 7,49 грн. Но, в отличие от кризисов прошлых лет, мировой кризис оказался по-настоящему долгим и коснулся каждого.
По сей день многие валютные заемщики чувствуют себя, словно "сидящими на паяльнике", поскольку, в отличие от западных стран, наше постсоветское законодательство не предусматривало путей выхода из этой ситуации для людей, попавших в "долговую яму".
Человек, осознающий себя банкротом, не мог об этом заявить публично, ибо эта привилегия была дарована только юрлицам. Даже смерть должника не прекращала обязательств, поскольку выплачивать кредиты должны были затем наследники.
У банков не было еще процедур списания, прощения части долга, факторинга. Никто не знал о "голландских аукционах". Не было даже эффективных механизмов реструктуризации задолженности, кредитных каникул. Это все пришлось перенимать в 2009-2010 годах из западной практики. Оттуда же пришли и коллекторы, только на наш, местный, лад – с ночными звонками, вымогательством, оскорблениями и угрозами. И я лично знаю достаточно случаев, когда люди, не видя выхода, лезли в петлю…
В памяти остались рекламные плакаты тех лет с надписями, что "банкротство – это ваше решение проблем". Юридические компании придумали схему, по которой они регистрировали должника предпринимателем, а затем подавали заявление о его банкротстве. Эта схема существовала недолго. До тех пор, пока Верховный Суд Украины не создал практику, по которой в результате банкротства предпринимателя прекращались только обязательства, связанные с предпринимательской деятельностью, а долги физического лица оставались.
Парламент в это сложное время «радовал» своими наработками. То разрешил плавающую процентную ставку в кредитных отношениях, то удалил из закона «О защите прав потребителей» статью 11, защищающую заемщиков, то принял закон «О потребительском кредитовании», сделавший потребителей бесправными, внес изменения в Гражданский кодекс Украины, предполагавшие наложение ареста на залог в случае недействительности договоров, наконец, увеличил срок действия исполнительных листов с одного года до трех, чем «оживил» уже просроченные листы. Это лишь верхушка айсберга из длинного перечня законодательных изменений, усугубляющих проблемы заемщиков.
Я было уже смирился с мыслью, что Верховная Рада стала полностью коммерческой и обслуживает запросы и интересы лишь самой платежеспособной части общества. И закон «О моратории на взыскание имущества граждан Украины, предоставленного как обеспечение кредитов в иностранной валюте» не изменил мое мнение, поскольку принимался во времена революционные, когда народных избранников сильно беспокоил вопрос самосохранения. Да и не особо-то он защищал должников – под действие закона попадала та небольшая прослойка людей, кто не смог прописать в ипотечном жилье несовершеннолетних, кто не имел никакого иного жилья, чья собственность была относительно небольшой площади. И даже эта призрачная защита была очень условной, поскольку кредиторы благополучно переоформиляли на себя право собственности на основании ипотечной оговорки, которая имелась почти во всех договорах.
И вдруг законодатель создал институт банкротства физических лиц и отменил мораторий, который так толком и не работал. Эффект в обществе заемщиков – будто в пчелиный улей бросили дымовую шашку. Никто не понимает, что теперь делать, чем это грозит, радоваться или огорчаться? Ни у кого нет окончательного текста закона, а те тексты, которые публикуются на сайте парламента, в нашей стране имеют магическое свойство меняться после голосования. Но прочитав то, за что голосовали депутаты, я все-таки склоняюсь к мысли, что именно этот документ оставит проблему валютных кредитов в прошлом. Итак, посмотрим, что нам предлагает новый Кодекс.
Как происходит банкротство физического лица
По аналогии с юрлицами, процесс банкротства происходит с участием арбитражного управляющего и рассматривается хозяйственными судами. В связи с этим сразу хочется передать привет и соболезнования судьям хозсудов, на которых теперь хлынет поток граждан, жаждущих финансовой индульгенции. Видимо, из жалости, законодатель все-таки установил небольшой фильтр, чтоб одномоментно в хозяйственных судах не оказалась половина населения страны. Среди прочего, к обращению должника приобщается платежный документ об оплате на депозитный счет суда вознаграждения арбитражного управляющего за три месяца. Да и услуги юриста должнику также понадобятся, поскольку к заявлению прилагается большой перечень доказательств (14 позиций), который нужно грамотно оформить, а в дальнейшем этот процесс сопровождать. Ибо суд может закрыть производство, если подана неполная или недостоверная информация (ст. 123), и тогда в течение года нельзя будет открыть его снова.
Нужно отметить, что, в отличие от субъектов хозяйствования, заявление об открытии производства о неплатежеспособности физического лица может подать только сам должник - кредиторы сделать это не могут. А поэтому нелогично выглядит норма кодекса (п. 2 ч. 2 ст. 117) о том, что, открывая производство, суд может наложить арест на имущество должника. Но это мелочи. Более существенный и неприятный момент состоит в том, что по ходатайству кредиторов суд может запретить должнику выезд за рубеж (ч. 2 ст. 118).
Сам судебный процесс, описанный в Кодексе, весьма сложен. Не усложнен искусственно, а именно сложен по своей природе. Поэтому даже упрощая все и переводя с юридического языка на человеческий, не получится кратко его описать.
Модель в целом выглядит так: приняв заявление должника, суд открывает производство, автоматически определяет арбитражного управляющего, который будет сопровождать процесс и руководить реструктуризацией задолженности. Сначала, как и полагается, ставится вопрос восстановления платежеспособности. С целью выявления всех кредиторов суд объявляет об открытом производстве на своем сайте. Одновременно вводится на 120 дней мораторий на удовлетворение требований кредиторов и останавливаются все исполнительные производства (кроме оплаты алиментов, а также вреда, причиненного жизни и здоровью людей, и за исключением тех, что находятся на стадии реализации имущества).
Кредиторы, совместно с должником и арбитражным управляющим, составляют план реструктуризации, чтоб должник мог рассчитаться, и часть долгов при этом прощается (в том числе, налоговый долг). Но суд может утвердить такой план только после полного погашения задолженности по алиментам, вреду, причиненному жизни и здоровью людей, государственным пенсионным взносам и социальному страхованию (если такие долги были).
Забегая наперед, отмечу, что даже признание человека банкротом не освобождает от обязанности оплаты этих долгов. Срок исполнения плана реструктуризации – не более пяти лет, а по кредитам на покупку жилья – не более десяти лет. Суд не утвердит этот план, если с ним не согласен сам должник, но, если он не будет утвержден на протяжении трех месяцев, должник будет признан банкротом и начнется процедура реализации имущества.
Продажа имущества банкрота происходит примерно так же, как и при исполнительном производстве, но с одним приятным моментом (ч. 6 ст. 131) – в состав ликвидационной массы не включается единственное жилье (если оно не кредитное). Также туда не включаются деньги, находящиеся на счетах должника в Пенсионных фондах и имущество, на которое нельзя обращать взыскание по действующему законодательству.
Как принято говорить, в наших законах нет дыр, а есть технологические отверстия – и вышеописанные нормы помогут многим сохранить деньги и имущество.
Завершив процедуру погашения долгов и закрывая производство в деле о неплатежеспособности, суд выносит решение об освобождении должника-физлица от долгов. После этого счастливый человек пять лет обязан письменно уведомлять контрагентов перед заключением договоров займа, кредита, поручительства, залога, о своей неплатежеспособности.
Отмена моратория
Кодекс о процедурах банкротства вступает в силу через полгода после его официальной публикации и, одновременно, утрачивает силу мораторий на взыскание ипотечного жилья. После этого задолженность по валютным кредитам может быть погашена в соответствии с планом реструктуризации. Причем сумма для погашения определяется как 100% стоимости залогового жилья, зафиксированная в гривне. То есть размер долга банку по кредитному договору вообще не имеет значения! Более того, сумма стоимости жилья для выплаты будет еще меньше, пропорционально выплаченному телу валютного кредита.
Максимальный срок рассрочки составляет 15 лет для жилья малой площади (квартиры, площадью до 60 кв. метров и дома – до 120 кв. метров) и 10 лет – для большой. За эту рассрочку нужно платить проценты, которые равны ставке по годовым депозитам, увеличенной на 1% или 3% (сегодня это примерно 15-16% годовых), но и эту ставку можно уменьшить по согласованию с кредитором. Мне эти условия кажутся супервыгодными, но действовать они будут всего пять лет после вступления в силу Кодекса – это время, в течение которого заемщики могут согласовать план реструктуризации и начать выплачивать.
Что в остатке
За минувшие десять лет кризиса национальная валюта обесценилась, по отношению к доллару США, в шесть раз. Кредит в гривне, полученный в 2008 году, наверное, можно считать подарком судьбы. И нет никаких причин предполагать, что процесс девальвации не продолжится дальше. Еще и цены на недвижимость сильно упали. Исходя из этого получается, что сегодня бывшие валютные заемщики фактически «покупают» себе жилье в момент «ценового дна» за гривневый кредит по льготной ставке, а валютный долг им прощают просто так.
Вряд ли этому сильно обрадуются кредиторы, которые сегодня просто вступают в собственность по ипотечной оговорке и продают залоги, выручая всю сумму сразу, а не в течении долгих лет. Перспективу «увязнуть» на 15 лет в гривневой рассрочке с улыбающимся должником и непредсказуемыми масштабами девальвации сложно назвать радужной. Поэтому, мне кажется, кредиторы всеми силами будут пытаться не допустить рассрочку, изыскивая альтернативные пути получения всех денег сразу. И полгода, которые пройдут до вступления в силу Кодекса, будут потрачены на регистрацию прав собственности, переговоры, факторинг, суды. Сейчас должникам важно продержаться и не потерять имущество до подачи заявления о неплатежеспособности.
Возможность банкротства станет неплохим аргументом для торга с кредиторами о выкупе необеспеченных долгов через факторинг. У кредитора будет неприятный выбор: или получить сегодня хоть какие-то деньги или завтра – решение суда об освобождении банкрота от долгов. Арсенал юристов пополнился еще одним перспективным инструментом, сулящим весьма богатые возможности.