Журналисты озвучили слова Олега Сенцова - "Борьба продолжается". Он несомненно прав, ведь после освобождения она становится только интенсивней.
Но в этот светлый день мне хочется сказать так же и о некоторых тёмных пятнах, на которые многие у нас привыкли закрывать глаза. К сожалению, наша страна не является эталоном, у нас, разве что, по сравнению с российским концлагерем, режим помягче. Хотя некоторые заявления СМИ и власть имущих заставляют задуматься - намного ли?
Например, омбудсмен Людмила Денисова, которая выглядит одним из героев этих событий, однажды ужаснулась условиям содержания пленных моряков в московском СИЗО. У них в камерах не было горячей воды, а письма слишком долго проходили цензуру. Помню как мы все, осуждённые к ПЛС, со смехом обсуждали данные реплики на прогулке. За все 9 лет, что я пребываю в застенках харьковского СИЗО, ни разу не видел камеры с горячим водоснабжением, а мой рекорд задержки писем у цензора - 32 дня.
Когда этой зимой я обратился к омбудсмену по поводу пыточных условий содержания, которые нарушают требования ст. 3 Европейской конвенции по правам человека, ко мне прибыл представитель и выслушал мои жалобы, которые включали: переполненность камер (2 квадратных метра на человека), холод, батареи из дыр в которых ржавая вода течёт прямо на нары, соответственно - сырость, грибок и антисанитария, а также отсутствие нормального освещения. Они внимательно слушали, кивали и обещали разобраться. Результаты их визита стали заметны уже на следующий день. Начальник оперчасти Малюк угрожал мне убийством, это слышали и другие заключённые, а на моё заявление в ГБР по данному факту ответа нет по сей день. А меня переселили из камеры, где текла батарея в другую камеру... где тоже текла батарея. Офис омбудсмена ограничился отпиской, дескать в СИЗО все хорошо, а я жалуюсь зря.
По телевидению также сообщили, что российский суд проявил жестокость к Павлу Грибу, продолжая слушать его дело даже тогда, когда тот был тяжело болен и не мог полноценно участвовать в процессе. Отличаются ли чем-то наши суды? Когда моё дело рассматривал Червонозаводский суд Харькова, меня несколько раз избивал конвой. Заседания тогда велись ежедневно. Когда утром, из-за острой боли в спине, по которой били дубинками, я не смог встать и выйти из камеры (ноги отказали), сотрудники СИЗО приказали погрузить меня на носилки со словами "У нас на суды не едут только мёртвые". Я "участвовал" в заседаниях лёжа на лавке, ко мне в суд постоянно вызывали скорую, а никто из конвоиров наказан не был.
Мне никогда не превзойти Сенцова с его 145 (?) днями голодания. Мой рекорд сознательного отказа от пищи - всего неделя. Когда меня первый раз посадили в карцер, я думал, что этим можно чего-то добиться. На меня составили фиктивные докладные, избили и заставили подписать, будто я "при выходе на прогулку подошёл к камере 233 с целью поздороваться". Мою голодовку проигнорировали, дать мне лист бумаги для написания заявления отказались. Когда я покинул карцер, то написал жалобу в прокуратуру. Ответа, конечно, не последовало. Скорей всего она отправилась туда же, куда и прочие жалобы на условия содержания - в мусорное ведро.
Сотрудников российского и украинского ГУЛАГов кое-что роднит между собой - они не люди. В далёком 2010 мои родители оббивали пороги различных кабинетов, пытаясь прекратить применение ко мне пыток и прессинг в целом. Генерал Крикушенко, сегодняшний начальник пенитенциарной службы и профессиональный рабовладелец, тогда сказал им: "А что вы хотите? Так ему и надо!". Его заместитель, полковник Мелюхов, пошёл дальше - он стоял под дверью и наблюдал, как в первый день пребывания в СИЗО, меня забивают дубинками.
Я был прикован к нарам по рукам и ногам, но к этому было не привыкать - целый месяц перед тем я провёл так в больнице. После тяжёлого ранения я чудом остался жив и подвергся пыткам, попал в СИЗО - и пытки продолжились. Подполковник Малюк указал на меня: "Это он!". Несколько амбалов в камуфляже и масках тут же обрушили на меня град ударов. Следующим моим воспоминанием был приезд скорой помощи в СИЗО. Все участники экзекуции пошли на повышение.
Однако, нечто общее есть не только у палачей, но и у политзаключённых по обе стороны границы. Нас не сломать.
Любая борьба подразумевает не только внешний, но и внутренний вектор. Нельзя бороться с чужими пороками, не искоренив их прежде в самом себе. Я прошу максимально распространить этот текст и донести его до людей, в чьих руках сегодня судьба страны - депутатов, министров, самого Владимира Зеленского. У нас привыкли замечать соринки в глазах России и игнорировать брёвна у себя. Потому и хочется сказать власть имущим - не будьте же лицемерами!