Кардинал Ришелье против Барака Обамы
В сфере международных отношений друг другу противостоят две школы: сторонники реальной политики – realpolitik («реалисты») – и «идеалисты», или «интернационалисты». Первая школа была основана Кардиналом Ришелье, хорошо знакомым читателям Александра Дюма. Во время, когда в Европе свирепствовала Тридцатилетняя война (1618-1648), Кардинал Ришелье, католический прелат, без колебания заключил союз с принцами-протестантами в войне против императора-католика, с тем, чтобы помешать созданию объединенной германской империи на границах Франции. Таким образом, в религиозной войне, в которой католики противостояли протестантам, Кардинал Ришелье руководствовался исключительно интересами страны, которой он служил, и не ценностями, во имя которых велась эта война. Этот выбор обеспечивал мощь и гегемонию Франции в Европе вплоть до наполеоновских войн. Секретная дипломатия и баланс власти за счет тонкой игры союзов – главные инструменты реальной политики.
Вторая школа также родилась во Франции, более двух веков спустя, в момент Революции. Французские революционеры считали, что идеи, ценности – универсальны, что их можно «передавать», и что они должны быть определяющим принципом любой внешней политики. Войны, которые вела Французская Революция, стали первыми кампаниями «демократизации», проводимыми, прежде всего, в погоне за идеалами, а не ради территориальных или экономических завоеваний. Такой подход к международным отношениям, взятый в 1918 году на вооружение американским президентом Вильсоном, послужил поводом для создания Общества наций, впоследствии ставшего ООН. От балансирования сил, соревнования систем союзов, секретной дипломатии отказались в пользу многосторонней дипломатии, сотрудничества и понятия коллективной безопасности.
В высказываниях европейских и американских лидеров превалирует без сомнения именно эта школа мысли. После своего избрания Барак Обама объявил, что он – «гражданин мира», имея ввиду, что в первую очередь заботиться следует о всеобщих интересах человечества. Со своей стороны, европейские лидеры считают своим долгом подчеркнуть в своих заявлениях важность сотрудничества между нациями, чтобы выстоять перед лицом глобальных вызовов.
Разоблачает ли дело Сноудена лицемерие всех этих речей? И да, и нет.
Статья 51 Хартии Объединенных наций: право на легитимную защиту
Каждое государство имеет право и обязанность обеспечивать защиту и безопасность своего населения, и противоречия в том, чтобы провозглашать свою привязанность к универсальным ценностям, восхвалять добродетель сотрудничества и использовать исключительные методы, необходимые для обеспечения собственной защиты, нет. Этот принцип, кстати, утверждается в Хартии Объединенных наций. После преамбулы, в которой перечисляются все основные принципы (приверженность стран-участников основоположным правам человека, необходимость проявлять терпимость, важность сотрудничества и единения для обеспечения мира и международной безопасности), статья 51 четко указывает, что «ни одно из положений данной Хартии не посягает на естественное право на легитимную защиту, индивидуальную или коллективную, в случае, если член Объединенных наций становится объектом вооруженной агрессии». Конечно, можно долго спорить о том, являлись ли все действия, предпринятые в рамках программы «Призма», необходимыми для защиты Соединенных Штатов, однако контекст, в котором эта программа реализовывалась, вполне соответствует обстоятельствам предупреждения террористических актов.
Помнить обо всех мировых вызовах нужно, но и забывать об интересах британских компаний не стоит
С другой стороны, если верить документам, опубликованным газетой Guardian, действия британцев во время встречи Большой двадцатки в Лондоне в апреле 2009 года, представляют совсем другой случай. Эти действия, предпринятые Штабом правительственных служб связи Великобритании (GCHQ) – эквивалента американского Управления национальной безопасности (NSA), включали в себя:
– создание «подготовленных» интернет-кафе в районах, прилежащих к месту проведения встречи, позволяющих, благодаря программе перехвата электронных писем, иметь доступ к документам и сообщениям, отсылаемым и принимаемым делегатами;
– вход в аппараты blackberry делегатов, чтобы иметь доступ к их сообщениям и телефонным звонкам;
– организацию группы 45 аналитиков, отвечающих за предоставление в реальном времени информации британской делегации о звонках и электронных письмах, которыми обменивались другие делегации.
Подобные действия, несомненно, являются несовместимыми с определенными речами, провозглашающими необходимость в открытой дипломатии и международном сотрудничестве, чтобы противостоять глобальным вызовам. Эти действия, объектом которых стали, в том числе, и союзники британцев, естественно невозможно оправдать аргументом легитимной защиты или необходимыми мерами, направленными на борьбу с преступностью и терроризмом. Их цель прозаично заключалась в обеспечении Великобритании более выгодных позиций в переговорах со своими партнерами – это как если бы вы играли в карты, видя карты партнера, при том, что он об этом не знает и карт ваших не видит. В подобной ситуации ваши шансы выйти из игры с лучшим результатом, чем у других, естественно весьма высоки. Британцы не действовали незаконно – их действия оправдывал Акт о службах разведки, принятый в 1994 году. Этот закон вверяет Штабу правительственных служб связи миссию контролировать информацию «в интересах экономического процветания Великобритании». Газета Guardian также обнаружила, что Штаб правительственных служб связи поставил на прослушивание огромное количество абонентов, не имеющих никакого отношения к безопасности страны, однако это позволяло обеспечить конкурентное преимущество для британских компаний.
К чему все эти громкие заявления?
Значит ли это, что когда речь идет о международных отношениях, все страны, вне зависимости от того, являются ли они демократическими или нет, похожи друг на друга, и их отличают только их высказывания? В конечном счете, не окажется ли более правильной позиция китайских или российских лидеров? Они, по крайней мере, не лицемерят, они преследуют свои интересы, в стиле Кардинала Ришелье, не рассказывая басни об универсальных ценностях, о международном сотрудничестве и солидарности. На вопрос «к чему все эти громкие заявления о намерениях, когда по факту государства им не следуют? » возможны два ответа. Реалисты скажут, что они – всего лишь инструмент пропаганды, чтобы манипулировать общественным мнением. В значительной степени они правы, а наименее циничные из реалистов добавят, что эти заявления обесценивают основные принципы, и государства, пользующиеся ими, похожи на мужа, который, возвращаясь от любовницы, воспевает оду верности жене. Наименее наивные из идеалистов отметят, что эти «басни», все же, тех, кто их рассказывает, к чему-то обязывают. Конечно, правительства, которые не исповедуют принципы, которые они проповедуют, не понесут никакого наказания, однако их проделки все равно имеют свою цену в репутационном выражении. Эти заявления, поднимая цену действий, которые им противоречат, представляют собой, не смотря ни на что, определенную форму обязательства.