Безрезультатные переговоры с американскими промоутерами привели Сидоренко в Украину. И 28 августа сбылась его давняя мечта – он снова боксировал на родине, да еще и на столичном Майдане Независимости. Ни новая весовая категория («супер-мухи» – до 52,15 кг), ни длительный простой не помешали севастопольцу в 12 раундах уверенно разобраться с танзанийцем Матумлой. LB.ua говорил с Сидоренко о причинах ухода из Universum, о том, как важно боксировать перед родной публикой, об инстинкте убийцы и его отношениях с представителями криминального мира.
Владимир, как бы вы оценили свои действия в бою с Матумлой?
Как по мне, простой не сильно сказался на моих качествах. Хотя я ведь не сидел, а много тренировался. Два месяца был в Америке, готовился к одному бою, но не сложилось. С другой стороны, и хорошо, что не получилось. Стали договариваться с Вадимом Бухкаловым, который предложил главный бой вечера в Киеве. Правда, пришлось задержаться здесь на три недели для переговоров, а затем возвращаться на две недели в Америку для спаррингов. Это немножечко так выбило из колеи.
Вам на Майдане не холодно было – в тот день в Киев как раз пришло похолодание.
Мне было комфортно – прохладненько. А в ринге было жарко.
За бой с Матумлой заработали больше, чем когда боксировали в Германии?
Там в последнее время я боксировал за звание чемпиона мира, а это другой уровень и другие деньги. Но в Украине оплата была на уровне. Мне назвали сумму, я согласился. Все было очень корректно. Вдобавок мне оплатили подготовку в Америке. И шоу хорошо провели. Если компания в дальнейшем будет проводить вечера бокса, я бы с удовольствием боксировал в Украине.
Сильно помогает, когда все зрители за тебя?
Очень. Ты дома, на родине. Тут ты герой, а там – никто, получается. Где бы ни боксировал, главный бой или нет – все равно ты гость. В Америке за любого мексиканца, будь он даже слабее тебя, все равно все будут болеть. В Европе чуть по-другому: во-первых, мы тоже европейцы, а во-вторых, местные клубы – интернациональны по своей сути и приучили публику к иностранцам.
Кто сейчас ваш промоутер?
В Украине я подписал договор на три года с Вадимом Бухкаловым. Но этот контракт позволяет мне договариваться с иностранными промоутерами. Если у меня появится серьезный контракт за рубежом, мы перепишем «украинский» контракт.
То есть, сейчас за границей промоутера у вас нет?
Нет. У меня были контракты на руках, но я ни с кем не хотел ничего подписывать, чтобы без помех боксировать в Киеве. Тем более я сейчас в ожидании окончания переговоров с японскими промоутерами.
Они запомнили вас по бою с Нобуто Икехарой в 2008-м?
Конечно. Мне Япония как страна и самому интересна, к тому же мой вес там популярен. Когда я был на контракте в Universum, не было никакой возможности вести переговоры. А сейчас все по-другому. У меня есть друг, у которого в Японии серьезный бизнес, и у него есть выходы на местных промоутеров. Он переговорил с ними, и японцы заинтересовались. Ответ должен прийти со дня на день. Японцы долго думают, но если говорят «да», то это железно. Но при любом раскладе я бы хотел продолжить тренироваться в Америке. Я уже и с Фредди Роачем договорился, что вернусь к нему.
Вы, Котельник и Дзинзирук почти одновременно покинули Universum. Причины, в целом, были схожи, но у каждого наверняка был свой мотив. Как было в вашем случае?
Еще когда я первый раз проиграл Морено и стал настаивать, чтобы мне сделали матч-реванш, все было непросто… Они вообще очень многое пустили на самотек: отношения с телевидением, контроль судей. Там сменился менеджмент, пришел Дитмар Пошва, а он нулевой. И он повел неправильную политику: понабирал боксеров, которые особо ничего не показывали. Соответственно, телевидение утратило интерес к поединкам и не захотело продлевать контракт с клубом. И в этой ситуации немцам выгоднее было боксеров продать.
И что – вас тоже продали?
А чего ж не продали? Когда был матч-реванш с Морено, меня вообще обманули. Сказали, что бой не интересен телевидению. И мне пришлось подключить своих партнеров по бизнесу. Немцы хотели, чтобы они и сопернику платили, и мне. Хотели провести бой за украинские деньги. Сошлись на том, что мои друзья оплатят только мой труд. Но самое главное: бой и по телевидению показывали, и зрительский интерес был. Вот тогда я понял, что с Universum нужно заканчивать. Хотя я благодарен им за то, что за три с половиной года они сделали меня чемпионом мира.
Мечты Андрея Котельника, Сергея Дзинзирука и Владимира Сидоренко о совместном вечере бокса в Украине так и останутся мечтами?
По большому счету, тут и не мы решаем. У каждого свои промоутеры теперь. Котельник сейчас боксирует в Америке. Хотя, думаю, его промоутер, Дон Кинг, был бы не против, если б здесь кто-то организовал Андрею бой. Может, и промоутеры Дзинзирука дали бы добро, чтобы он в Украине отбоксировал. Сами-то никак не могут организовать ему еще один бой. Это все надо как-то закручивать… А у нашей публики эти бои вызвали бы огромный интерес.
Вы – страстный охотник. Всегда хотелось спросить: вам зверушек совсем не жалко?
Я – безжалостный человек (улыбается).
«Инстинкт убийцы», что ли?
Да, есть такое. У боксера ведь должен быть такой инстинкт – ты же в ринг выходишь не по голове соперника гладить. Нет, ну на самом деле, я люблю охотиться на птицу – фазана, перепелку. Охочусь и на кабана, и на оленя, но реже.
Вы долго боксировали в Германии. А в Украине вас узнают на улицах?
Да, хотя не все верят, что я могу так просто прогуливаться по улицам. Вот перед боем на Майдане подходили со словами: «О, вы, наверное, к брату приехали?» (у Владимира есть брат-близнец Валерий, в прошлом тоже боксер – LB.ua). Меня с братом постоянно путают. Та же история с таксистами: «Приехали за брата поболеть?» Приходилось объяснять, что лично буду боксировать. Так после этого они меня бесплатно подвозили.
В 1994 году вы призвались в армию. Как проходили армейские будни Владимира Сидоренко?
Здорово. Я ж служил сверхсрочно – призвался в 94-м, а уволился в 2001-м. Выиграл олимпийские игры и два чемпионата мира среди военнослужащих. Повоевал хорошо. У меня и двое часов от разных министров обороны, и кортик фамильный. Много чего надарили.
Это все где-то хранится?
У меня в квартире. Там настоящий музей – в зале стенка полностью заставлена.
У вас есть собственный бизнес. Как вы пришли к тому, что о будущем нужно думать до завершения профессиональной карьеры?
Было бы глупо зарабатывать деньги и складывать их в банку. У меня с 2001 года есть небольшой личный бизнес – ювелирный магазин. Брат, закончив с боксом, стал этим заниматься, а потом и мне помог организоваться. Но это так – для поддержки штанов.
Не секрет, что представители криминального мира водят дружбу с известными спортсменами. У вас есть знакомые из той сферы?
Да, конечно. И я абсолютно спокойно чувствую себя, общаясь с ними. Как не крути, но в 90-е криминалитет вышел из спортсменов – очень многие боксеры, борцы туда подались. Многие затем ушли в бизнес, в политику, возглавили федерации или стали состоять при них. Общаемся, совершенно нормальные люди. В любых городах встречают-провожают. Даже в Москве встречаешься с людьми, которые сейчас уже депутаты, а в прошлом были где-то там… Но я в ту струю не попал, потому что постоянно был на сборах. И тренер у меня такой был – Владимир Романович Манзуля, – который отстранил меня от всего этого. Поэтому я и не встрял нигде, а продолжил заниматься исключительно спортом.