На первый взгляд может показаться, что это странный вопрос. Тем не менее, его стоит задать. Тягнибоковцы никогда не были парламентской партией – хотя сам Олег Тягнибок и был депутатом Верховной Рады. Это уличная партия, которой чужды обычные для парламента неповоротливость, склонность чуть что – создавать комиссию, которая потратит месяц-другой и лишь для того, чтобы сделать банальные бесполезные выводы из любой проблемы. Парламент вообще так устроен, что процедура, кулуарная интрига в нём нивелируют индивидуальную решительность и частное геройство его членов. Сколько политиков, поначалу впечатлявших избирателей, уже сгинуло в этом омуте? А ведь именно сумма индивидуальных решительностей, сумма частных геройств в борьбе за сохранение принципов – и тут не важно, какие они – в беспринципном обществе как раз и отразилась их избранием в Верховную Раду.
Итак, теперь, чтобы сделать в парламенте свою игру, тягнибоковцам неминуемо придётся столкнуться не просто с регионалами и коммунистами, не просто с «тушками», не просто с Администрацией президента и различными группами влияния во власти и в оппозиции, а с парламентом itself. С тем, что это, прежде всего, главная говорильня в стране и главный котёл договорённостей, причём часто непубличных. И такой формат, как легко понять, антагонистичен уличному, тому, при котором ценны мгновенные действия, обычно спонтанные, и при котором всё, так или иначе, на виду. Останутся ли с Тягнибоком уличные активисты? Те самые люди, чья радикальность пугает многих. Что они предпочтут через полгода-год – не изменять себе либо поддерживать своих нынешних лидеров в условиях такой «антиуличной» парламентской деятельности?
Существует, конечно, и вероятность того, что украинские националисты сломают парламент, зададут ему не просто новое настроение – новый формат. Не в этом созыве, так в следующем. Кстати, сам Олег Тягнибок в интервью корреспонденту одной из украинских газет сказал об этом прямо: досрочные выборы выгодны его партии – мол, на них она соберёт ещё больше голосов. Что ж, возможно, вместо привычки плодить комиссии, тратить время на уговоры других депутатов, и не всегда оппозиционных, вместо незаметного для града и мира обсуждения в комитетах, вместо некоторой театральности депутатского толкания и драк в сессионном зале – тягнибоковцы принесут в парламент ровно то, что можно увидеть на их митингах, маршах, а именно: отсутствие всякой гибкости в отношениях с оппонентами, значительность – причём политическую – той силы, непосредственно телесной, которой обладают активисты этой партии.
Возможно, например, депутатам от Компартии или Игорю Маркову, лидеру партии «Родина», не просто будет неуютно вместе с тягнибоковцами в одном зале, как, скажем, было неуютно депутатам от ЛДПР Владимира Жириновского вместе с Галиной Старовойтовой, однако будет и вообще немыслимо – как было бы немыслимо появиться, скажем, Лазарю Кагановичу вместе с солдатами УПА. Возможно – но вряд ли, очень вряд ли.
Скорее, стоит предположить, что тягнибоковцы смогут стать некой чертой, которую нельзя будет перейти при реализации политических замыслов; однако реализация замыслов самих тягнибоковцев будет буксовать – всего лишь потому, что таков парламент. И те люди, которые привели партию Олега Тягнибока в Верховную Раду, проголосовав за неё на выборах в минувшем октябре, вполне могут и не заметить пробуксовки – они не за программу голосовали. А вот те люди, которые вели эту партию в Верховную Раду, те, кто сделал ей репутацию своей собственной решительностью, своей, так сказать, «по-силовому исчерпывающей» аргументацией в дискуссиях и столкновениях с оппонентами, – непременно заметят любую, даже малейшую пробуксовку. Наверное, именно с оглядкой на этих – как иногда их называют, «недоговороспособных» – людей Игорь Мирошниченко, один из официальных спикеров тягнибоковцев, сейчас повторяет на политических ток-шоу: мы – не демократы, мы – украинские националисты. Мол, не будем либеральничать, не станем учитывать некие общие интересы; но как же их не учитывать в Верховной Раде, где всё решают число 226 и практика «уступок ради решения»?
Таким образом, в разговоре о радикалах, получивших представительство в Верховной Раде, следует учитывать роль самого парламента – если угодно, не органа власти, а привычки. Когда уличные, «допарламентские» привычки тягнибоковцев войдут в конфликт с парламентскими привычками, тогда мы и увидим, чего же стоит эта партия.