Особенно явно это проявилось в периферийных странах Еврозоны, сильнее других пострадавших от кризиса – Греции, Португалии, Испании, Ирландии и Италии. Тяжёлое положение ставит их в зависимость от внешних кредиторов – других стран ЕС, а также от МВФ. Кредиторы хотят обеспечить возврат кредитов, и потому настаивают на экономии бюджетных средств для стабилизации государственных финансов. При этом, наличие единой валюты – евро – делает невозможной девальвацию, которая воостановила бы конкурентоспособность этих экономик и позволила бы им вернуться к уверенному росту, а, значит, и восстановить доходы бюджета.
Однако, идея о необходимости фиксального оздоровления столь сильно завладела умами европейских политиков, что этим занялись и за пределами скованной единой валютой и огромным уроном от кризиса периферии Еврозоны. Франция, Германия, Нидерланды – даже в таких странах как Румыния и Чехия были запущены программы бюджетной экономии.
Аналитики с самого начала предсказывали, что избиратели отреагируют на такую политику негативно. Со времён кризиса прошло почти четыре года и сейчас это предсказание начинает по-настоящему сбываться.
На видео: протесты в Испании в марте 2012 года
Нигде это не проявляется так ярко, как в стране, пострадавшей сильнее всех в Еврозоне – Греции. Второе место на прошедших там 6-го мая выборах заняла леворадикальная партия СИРИЗА, выступающая за отказ от выполнения условий европейского финансирования, – бюджетной экономии и приватизации – национализацию банков и дефолт по значительной части долгов, а также выход из НАТО и закрытие всех иностранных военных баз. В парламент прошли и ряд других партий-противников сокращения госрасходов. Все они относятся к радикальным: к примеру, пятое место заняла Коммунистическая партия Греции, четвёртое – партия "Независимые Греки", требующая дополнительных репараций от Германии за оккупацию времён Второй Мировой, шестое – нео-фашистская партия "Золотой Рассвет", в программе которой есть идея о размещении минных полей вдоль границ с целью борьбы против нелегальной иммиграции.
На видео: греческая партия "Золотой рассвет"
Поскольку голоса в парламенте распределились таким образом, что коалиция традиционно доминирующих в греческой политике партий (поддерживающих сокращение расходов правительства) не смогла сформировать правительство, а радикалы не сумели договориться между собой, в июне предстоят перевыборы. Возможно, что радикальные партии после них сумеют сформировать правительство и взять власть в свои руки.
Впрочем, Греция – не единственная из стран Европы, в которых сокращение госрасходов привело к смене властей. На президентских выборах во Франции впервые за много лет победу одержал не инкумбент (соискатель выборной должности, который обладает ею на момент выборов, - ред.), – Николя Саркози – а его противник, социалист Франсуа Олланд. Основу его предвыборной платформы составили призывы к отказу от политики бюджетной экономии.
В апреле в Румынии недовольство программой сокращения бюджетных расходов привело к смене правительства. Вскоре за этим в чешском парламенте произошло голосование о недоверии правительству, связанное с той же экономической политикой. Правительству удалось удержаться, но с большим трудом.
Наконец, в стране, являющейся основным инициатором проведения программ бюджетной экономии в Европе и, во многом, навязывающей эти программы другим странам – Германии, также происходят изменения. Так, правящие христианские демократы Ангелы Меркель потерпели поражение на выборах в регионе Северный Рейн-Вестфалия, в котором проживает пятая часть населения страны. Приобретающие всё большее влияние социал-демократы гораздо менее склонны продвигать идею сокращения госрасходов как дома, так и в других европейских странах.
Слово экономистам
Основу аргументов за предлагаемую европейскими противниками бюджетной экономии смену экономической политики составляют идеи целого ряда маститых экономистов.
Так, Нобелевский лауреат Пол Кругман в своих научных статьях, последних книгах и колонках в New York Times регулярно обращает внимание на тот факт, что страны, наиболее сильно пострадавшие от европейского долгового кризиса, были, за исключением Греции, весьма консервативны в фискальных вопросах. Соотношение госдолга к ВВП для этой группы стран в целом упало в 00-х более чем на 10% и подскочило лишь после кризиса. Причины этого подскока многообразны – необходимость выполнять социальные обязательства в условиях падения доходов бюджета, пособия по безработице, рекапитализация банков и т.п. – но все они не имеют отношения к безответственной фискальной политике.
По сути, источником проблемы практически во всех случаях, по мнению Кругмана, стал не государственный, а частный долг. Последний, в свою очередь, разросся из-за структурных проблем, изначально заложенных в Еврозону в процессе её формирования. Эти проблемы проявились в потоке капитала из Франции и Германии, хлынувшего на периферию и надувшего там финансовые пузыри. Схлопывание этих пузырей после кризиса погрузило периферию Еврозоны в экономическую депрессию и привело к нынешнему долговому кризису.
На видео Пол Кругман поясняет свою позицию
Кругман не одинок в своих критических оценках. Другой Нобелевский лауреат, Джозеф Стиглиц, не раз сравнивал программы бюджетной экономии с кровопусканием, которое делали пациентам средневековые врачи. Роберт Шиллер, создатель индекса цен на недвижимость в США, отмечал, что результаты этих программ пока неутешительны и вряд ли улучшатся в дальнейшем.
Принципиальную для дебатов вокруг экономической политики в Европе идею сформулировали и реализовали в виде модели Лоуренс Саммерс и Брэдфорд Делонг. Первый – профессор Гарвардского университета, бывший председателем Казначейства США при Билле Клинтоне и главой экономического совета при Бараке Обаме, второй – профессор экономики университета Беркли. В своей недавней, но уже ставшей влиятельной, статье они показали, что в определённых условиях (когда частный сектор по каким-либо причинам не склонен много потреблять или инвестировать) сокращение бюджетных расходов может приводить не к падению, а к росту соотношения государственного долга к ВВП. Всё дело именно в последнем показателе – если ужимающиеся госрасходы не замещаются расходами частного сектора, ВВП падает. В результате, несмотря на то, что в абсолютных цифрах госдолг не растёт, относительно размера экономики он увеличивается.
Именно это, по-видимому, происходит сейчас в некоторых странах Еврозоны. В частности, согласно одному из отчётов МВФ, греческий госдолг составит к 2020-му около 160% ВВП, при том, что сейчас он равен примерно 150% ВВП. Всё это несмотря на драконовскую бюджетную экономию – сопутствующий ей обвал экономики, в данном случае, всё равно не позволяет сократить госдолг.
Печальные альтернативы
К сожалению, среди альтернативных сокращению расходов бюджета подходов панацеи также нет.
Монетарная политика, по-видимому, не может дать особых результатов. Процентные ставки в Европе и так низки и особого пространства для их снижения ЕЦБ (Европейский Центральный Банк) не имеет. Существует возможность проведения количественного смягчения, как это делали в 90-х в Японии и после кризиса 2008-го в США и Великобритании. Эта политика предполагает крупную эмиссию денег, призванную повысить инфляцию и тем самым сделать реальные (с учётом инфляции) процентные ставки более низкими. Однако, такой подход пока что показал себя лишь как хороший способ "гасить" кризисные эпизоды, а запустить уверенный экономический рост с его помощью ни в одном из вышеописанных случаев не удалось.
Единственное, чем могла бы помочь мягкая монетарная политика – девальвация. Однако, здесь возникает вопрос, против какой валюты может упасть евро. Доллар США и так ослаблен мягкой монетарной политикой ФРС и, весьма вероятно, довольно долго ещё будет слабым. Валюта Китая – второй экономики мира – привязана к доллару и движется синхронно с ним. Страны Латинской Америки – крупного региона, оказавшегося, пока что, относительно слабо подверженным посткризисной депрессии – уже обеспокоены ростом своих валют против доллара и вряд ли с восторгом воспримут их рост ещё и против евро.
Естественной альтернативой бюджетной экономии представляется наращивание государственных расходов. К сожалению, этот шаг недоступен многим странам Европы, которые уже отрезаны от финансовых рынков запретительно высокими процентными ставками, либо рискуют оказаться отрезанными. Германия и ряд других стран могли бы принять определённые меры в этом направлении, но и они вполне могут оказаться лишёнными иммунитета к рыночным проблемам. Кроме того, немецкая экономика уже перегрета и дополнительное стимулирование будет создавать высокую инфляцию, чего немцы всячески хотят избежать.
Периодически обсуждающийся вариант, при котором госдолг стран периферии был бы гарантирован странами ядра – в первую очередь, всё той же Германией – для политиков неприемлем. Кроме того, это создаёт опасность злоупотреблений со стороны первой группы стран. Разрешение этой проблемы требует контроля за финансами периферии со стороны стран ядра – фактически, потерю суверенитета. На это ни население, ни политики, по-видимому, пока пойти не готовы.
Масштабные дефолты могли бы снизить долговую нагрузку на страны Европы. К сожалению, банковские системы этого не выдержат и потребуют масштабной рекапитализации, проведение которой потребует наращивания всё того же госдолга. Фактически, этим способом можно перераспределить долг между странами, но не решить проблему. Брать же на себя чужие долги никому неохота.
Наконец, есть вариант, при котором дополнительные бюджетные расходы осуществляются не национальными правительствами, а европейскими организациями, такими как Европейский Инвестиционный Банк. Однако, количество инвестпроектов, которыми могут заниматься эти организации, ограничено. Кроме того, далеко не всегда такое централизованное распределение средств может дать хорошую отдачу при реализации проектов на местах, а качество инвестиций в этом вопросе имеет большое значение.
Взятые в совокупности, однако, все эти меры могут дать результат. Количественное смягчение от ЕЦБ несколько ослабило бы евро и сделало все экономики Еврозоны более конкурентоспособными на мировом рынке. Небольшое фискальное стимулирование, а также снижение налогов на потребление, в Германии стимулировали бы немецкий импорт из стран периферии, а, значит, и экономики этих стран. Организованный дефолт по небольшой части госдолга стран, находящихся в особо тяжёлом положении, как Греция, облегчил бы это положение. Инвестиции через европейские структуры в любом случае дадут определённый стимулирующий эффект во впавших в депрессию экономиках Еврозоны.
У Европы действительно есть проблема с большими долгами государств – просто её решение невозможно за несколько лет, на него уйдут десятилетия. Программы бюджетной экономии не получится осуществлять на протяжении десятилетий, единственный способ снизить госдолг на таких больших промежутках времени – уверенный экономический рост. Именно его и придётся сейчас добиваться приходящим к власти противникам бюджетной экономии.