Представим, что Господь в самое ближайшее время управит нашу с вами жизнь так, что президент Янукович вдруг решит уйти в отставку, и страна потеряет знаменитого реформатора, отправившегося на покой. С чем мы останемся?
Такая постановка вопроса позволяет описать стартовые условия любых революционных перемен в Украине. Которые сейчас – судя по настроению масс – чрезвычайно желательны.
Президента не стало. Это означает, что исчез не конкретно вот этот человек, а человек, ставший институтом, своим наличием легитимизировавшим современную социальную реальность. Имеется в виду легитимность в глазах сообщества бюрократов, а именно: тот порядок господства, который практикуется сейчас в Украине людьми вроде Дмитрия Фирташа, Юрия Иванющенко или Валерия Хорошковского, жизнеспособен ровно постольку, поскольку силу ему обеспечивает лишающее колебаний систему власти административное присутствие президента Януковича.
Вот Виктор Ющенко так не мог – он разрывал изнутри президентство, как слишком большой объём газа разрывает воздушный шарик. Ющенко полагал себя проводником нации, лидером, приучающим общество к новой исторической реальности. Но он как-то не думал о том, что суть главы республики в Украине ещё со времён, как минимум, Владимира Щербицкого заключается в чётком исполнении функции скрепы для системы господства, такого как бы ключевого элемента, сводящего воедино разнонаправленные алчные стремления Важных Персон Отечества.
Уж не знаю, думал ли об этом Янукович, – возможно, не зря в медиа сложился стереотип, согласно которому к действующему президенту относятся так, будто он ну не то чтобы думать не умеет, однако явно обладает неким альтернативным мышлением, – но свою роль Янукович исполнял превосходно. Прошедшее время тут, напоминаю, потому, что по условиям данной заметки президент ушёл.
Ушёл – и в стране разворачивается борьба за власть. Которая для наблюдателя составляет собой, по существу, два вопроса. Во-первых, между кем борьба? И во-вторых, за власть над чем борьба?
С одной стороны, любые претенденты на президентство, способные собрать более-менее приличное количество голосов избирателей, могут рассчитывать разве что на концепцию «Голосуй за меня, а то воплощение ужаса станет президентом, ведь за него быдло/лохи/коммуняки». С другой стороны, любой глава республики в Украине может властвовать не над страной, ибо страна у нас всё-таки великовата для одного человека, а над людьми – Важными Персонами Отечества, – которые, собственно, и поддерживают порядок на своей территории и, таким образом, в пределах всего государства, так как власть – это именно подчинение подвластных властвующим, распространённое на всю сферу общественных отношений на определённой территории.
И вот что интересно: борьба за власть, развернувшись, неминуемо покажет, что отправившийся в мир иной знаменитый реформатор был не источником всех бед и страданий в стране, а первым среди равных – которые равнее всех остальных в стране. И никуда не делись. И не намерены ограничивать свои алчные устремления, которые теперь – о, Господи! – никто не сводит воедино, а потому они снова начали разрывать ткань государства на запад и восток, сознательных и быдло, современных и советских...
Что ж, это, как может показаться, достаточный повод, чтобы заключить: не случайно большевики начали выбивать из жизни всё правившее Россией сообщество, а не одного царя Николашку, и поэтому мы в Украине должны обратиться к их опыту, ну или к более вегетарианскому варианту, то есть к люстрации.
Однако не стоит поддаваться искушению броситься на зло с наганом, ибо зло, если на него взглянуть с другой точки зрения, чаще всего оказывается не слишком заботящимся о своём паблисити добром. Добром, которое тем понятней, чем больше думаешь об исторической роли алчных устремлений.
Раз уж вспомнили о царе Николае Втором, следует спросить: а кому, собственно, стало лучше после того, как в России свершилась мечтавшаяся десятилетиями революция? Нет, я не преуменьшаю роль упразднения сословий или декретного отпуска, а интересуюсь выгодой: разве мы, доконав империю и совершив впечатляющий вояж по Европе в рамках нескольких войн, обложившись заводами и вооружившись электрификацией, научившись, наконец, практически поголовно читать и писать, – таки обрели безмятежность или уважение друг к другу?
Ну, раздражает нас, верных потомков сплава идеализма и сказки «По щучьему велению», наличие и в 21-м веке совершенно грубого, первобытного желания отдельных лиц присваивать, присваивать и ещё раз присваивать. Но всё же следует, наконец, спросить себя: а уж не это ли желание, эволюционировав, становится фундаментом комфортной и честной жизни? Честной – это когда на своём месте, а не мечтаешь об одном, делаешь другое, рассказываешь о третьем, а деньги в итоге приносит четвёртое.
Да, Украина желает революции. Как желает другого брака женщина, мечтающая не работать и тратить деньги мужа, но не способная бросить работу потому, что у мужа мало денег. Это, безусловно, справедливое желание. Но что если действительно богатой может стать только внук этой женщины, рождённый дочерью, воспитанной в этом браке, да и то если муж не сопьётся по причине того, что женщина его пилит постоянно из-за денег? То есть что если Украина может стать идеальной – по нашим меркам – страной только для наших потомков ещё и при условии, что мы не перекромсаем снова социальную ткань? Вот все эти Важные Персоны Отечества, разве не для того они нам даны, чтобы, наконец, сойтись в битве алчных устремлений и, таким образом, создать потребность в перемирии и некоем соглашении об алчных устремлениях? Чтобы, заключив перемирие, обнаружить, что присвоить-то можно гораздо больше, если действовать институционально. Чтобы, начав действовать институционально, выявить потребность в росте капитала. И чтобы, выявив эту потребность, осознать, что капитал – не столько то, о чём писали Карл Маркс с приятелями, сколько то, что называют словами «социальный капитал».
Иными словами, ведь не с неба же на голову падает или вычитывается из благих текстов понимание властвующими причин наличия или отсутствия в обществе безмятежности и уважения друг к другу, которые проявляются в уверенности в себе, порождающей свободу творчества, в том числе предпринимательского, и в склонности людей к ассоциированию, что и работает тенденцией к росту социального капитала.
Это понимание рождается в процессе развития алчности, практики присвоения. Одно поколение, второе, третье – а там, того и гляди, уже как-то и могут достойно выйти в публичное пространство с огороженной территории бывшего гетто потомки нуворишей. Четвёртое, пятое поколения – и потребность в расширении и благоустройстве публичного пространства возникнет.
Мы как-то не думаем о том, что, например, Соединённые Штаты свой путь к богатству и счастью начали не вчера и не при Рональде Рейгане, а в 1620 году. Это когда Плимутскую колонию основали.
Собственно, простая мысль о том, что не может политик сделать то, что должна сделать смена поколений, – это элемент, который на удивление всегда упускается из виду людьми при наблюдении борьбы за власть в нашей стране. Вот не стало знаменитого реформатора, государство ожидает пятого главу за период независимости, а общество – всё в том же состоянии вопиющего неравенства, манипулирования и обозлённости, как и пятнадцать лет назад, и тридцать, и сорок пять, и шестьдесят, и при царе Горохе. А сколько же всего поменялось!
Ну и почему так? Потому, что всякий раз мы думали, что от перестановки мест слагаемых сумма меняется, и пытались выдвинуть поближе к благам тех, кто был задвинут, или задвинуть тех, кто сумел как-то выдвинуться. В общем, форсировали исторический процесс, революционизировали политические перемены. Рубили головы и наполняли свалку истории.
Не надо думать, будто Господь забирает у нас что угодно, только не президентство Януковича потому, что желает поиздеваться над нами. Наоборот, Он помогает: стартовые условия для революционных перемен в Украине таковы, что перемены возможны лишь к худшему или равному. Ну, как шаха на аятолл сменить. Или двор на политбюро. Или председателя обкома на председателя облгосадминистрации. Или шляхтича на барина.
И вот поэтому внимание стоит уделять не столько тому, как избавиться от Януковича, хотя и такие мысли полезны, учитывая линии Ельцин-Путин-Медведев и Ниязов-Бердымухоммедов. Сколько тому, чтобы ваши собственные алчные устремления достигли уровня и качества, при которых ваши потомки – ну, поколения через три-четыре – не будут голытьбой и варварами. Да и вообще пожелают мыслить о себе как о ваших потомках.
А уж наше с вами общее дело, республика, переработает со временем весь объём алчных устремлений в некую интеллигентную эгоистическую среду. Если, конечно, мы сейчас это дело не прервём ради какого-нибудь нового – по сути, такого же, только мы в нём ещё не разочаровались и наполняем своими надеждами.
Надеясь на лучшую жизнь, мы сейчас как-то забываем, что формы социальных отношений в отличие от гаджетов устаревают не слишком-то быстро. И мы не желаем ждать, пока сменятся поколения. А ведь именно сменой поколений на протяжение десятилетий и столетий только и меняется к лучшему общественная жизнь. К худшему же – всегда быстрее; достаточно, чтобы одно поколение проявило нетерпение.