Рейган пришел к власти, когда Соединенные Штаты находились в очевидной внешнеполитической растерянности. Политика разрядки, которой пытался придерживаться предшественник Рейгана Джимми Картер, потерпела поражение, столкнувшись с неадекватностью впадающего в маразм советского руководства. Дряхлеющие кремлевские безумцы ввели войска в Афганистан, была прекращена еврейская эмиграция, ужесточились репрессии против диссидентов. Картеру пришлось прервать диалог с Москвой - что в Кремле было расценено скорее как признак слабости.
От нового американского президента-республиканца ждали реализма, которым всегда отличались республиканские администрации, чуждые романтизма демократов. В конце концов, Хрущев съездил в Штаты именно при республиканце Дуайте Эйзенхауэре, а подлинным архитектором взаимопонимания с Москвой стал президент-республиканец Ричард Никсон. А вот корейская война случилась при демократе Гарри Трумэне, карибский кризис - при демократе Джоне Кеннеди, разрыв после Афганистана - при демократе Джимми Картере. От Рейгана Кремль вправе был ожидать возобновления сотрудничества на новых условиях.
Но Рейган оказался совершенно другим реалистом - он понял, что враг свободного мира дряхлеет и заигрывать с ним - значит, продлевать агонию зла на неопределенное время. Вместо того, чтобы спешить за стол переговоров с Брежневым, Рейган, по сути, втянул Советский Союз в новую гонку вооружений, которую первое в мире государство победившей номенклатуры не выдержало.
На первую после долгого перерыва встречу с советским лидером - им тогда был Михаил Горбачев - президент Соединенных Штатов приехал как победитель. Именно тогда появилась возможность говорить с президентом Советского Союза уже не только о ракетах, но и о правах человека. Причем у Москвы не было сомнений, что президент США будет поднимать вопросы соблюдения прав человека - потому что все годы отсутствия диалога Рейган не забывал говорить о том, что происходило в Советском Союзе. И не только тогда, когда он назвал СССР «империей зла», но и тогда, когда на встрече с представителями украинской диаспоры цитировал гениальные строки Шевченко о стране, в которой «от молдаванина до финна на всех языках всё молчит».
Урок Рейгана о том, что с партнером, живущим в ином ценностном измерении, не нужно кокетничать, как нельзя актуален и сегодня, когда на всем постсоветском пространстве от Ужгорода до Ашхабада господствует разноликий авторитаризм. В отличие от советского времени этот авторитаризм уже не может опираться на собственные силы, он зависим от сосуществования с Западом - и руководителям западных стран вовсе не стоит замалчивать факты, связанные с нарушением прав человека, избирательным правосудием, давлением на независимые СМИ. К чему миндальничать и делать вид, что веришь декларативным заявлениям о приверженности свободе слова, европейской интеграции и прочим благоглупостям, изрекаемым украинскими политиками? Рональд Рейган когда-то напомнил Михаилу Горбачеву русскую пословицу «доверяй, но проверяй» - а это означает, что верить нужно делам, а не словам.
И еще одно важное напоминание из того времени - оно касается патриотизма. Коммунистический режим пытался убедить нас в том, что нельзя «клеветать» на собственное государство, что его окружают враги, что тот, кто переправляет рукописи на Запад или выступает с рассказом о том, что происходит на самом деле в Советском Союзе - не патриоты. Это, конечно же, была наглая ложь. На самом деле все обстояло предельно просто. Был свободный мир - и был мир, в котором человека постоянно унижали, в котором он был рабом системы и преступной номенклатуры. Патриотизм состоял как раз в желании сделать свою страну частью свободного мира, а вот те, кто стоял на страже системы, были настоящими врагами государства. Да, их не осудили, как национал-социалистическую камарилью в Нюрнберге, да, многим из них удалось не только сохранить власть, но и накопить деньги - но патриотами они от этого не стали. Потому что до сих пор хотят сохранить население в первобытно-коммунистическом состоянии, чтобы наслаждаться жизнью за высокими заборами номенклатурных резиденций или олигархических особняков.
Поэтому трудно согласиться с логикой власти, пытающейся вновь навязать нам представление о патриотизме советских времен. Мы жили в эти времена и знали, кем были Сахаров, Чорновил, Григоренко и Солженицын - и кем были прокуроры, следователи и партийные бонзы, топтавшиеся по их судьбам и по нашему будущему. А молодые люди, не имеющие советского опыта, и вовсе никогда не поймут, что это за патриотизм такой - покрывать ложь и беззаконие ради преуспеяния кучки проходимцев. Потому что у этих молодых людей и восе нет никакого выбора - они должны добиться, чтобы их страна стала частью свободного мира, потом что никакого другого мира для нормального человека попросту нет. Собственно, именно это когда-то пытался объяснить Михаилу Горбачеву Рональд Рейган.