Такое заявление – в ходе экспертного опроса Института Горшенина – сделал Председатель Комитета парламентского сотрудничества ЕС-Украина в Европейском парламенте Павел Коваль, Резолюция, по его мнению, выглядит хорошо сбалансированным компромиссом между политическими фракциями в Европарламенте, а также, что сбалансированность данной резолюции высшему законодательному органу Европейского Союза «далась нелегко».
«У меня есть ощущение, что это был последний раз, когда Европарламент действовал вполне сбалансировано. Мы ждем от Киева продолжения политических и экономических реформ. Украинская власть просто не может себе позволить допустить ошибки, особенно теперь», - подчеркнул европарламентарий.
Фото: www.epochtimes.com.ua
Пригрозили пальчиком, «умыли руки», сняли с себя всякую ответственность. Прекрасно понимая, что можно не покладая рук день и ночь трудиться над аккуратной укладкой каждого кирпичика евроинтеграции, но здание все равно разрушится, поскольку фундамент заложен не по-европейски, а по-латиноамерикански.
И за это, кстати, в Брюсселе в немалой степени несут ответственность.
Подсев на латиноамериканский сериал
К сожалению, в начале 90-х годов прошлого столетия латиноамериканские «мыльные» оперы были не самым большим злом, свалившимся на сентиментальные украинские души.
Вместе с ними, с молчаливого согласия Брюсселя, на постсоветском пространстве начала внедряться, в сущности, латиноамериканскую модель трансформации общества на основе т.н. «Вашингтонского консенсуса».
Геополитически это было оправдано. Отстаивая свои интересы, Запад опасался «китайской» модели развития постсоветского мира. Чилийско-аргентинский же путь позволял контролировать страны СНГ и, при этом, держать их на периферии мирового развития.
В результате, мы серьезно погрязли во внешнедолговую зависимость, а «дикая» приватизация привела к развитию кланово-олигархической системы, сращиванию власти и бизнеса. Как результат: резкая дифференциация доходов населения, фактическое отсутствие среднего класса – социальной базы развития гражданского общества и, следовательно, процветание коррупции.
И как резюме – «раскаяние» тогдашнего президента Леонида Кучмы, прозвучавшее уже, правда, на втором сроке его пребывания при власти, на счет того, что украинская экономическая модель больше похожа на латиноамериканскую, чем на европейскую: влезая «по самую шею» в долги, мы двигаем страну к аргентинскому кризису.
Фото: novostey.com
Была ли у нас альтернатива? Безусловно. Очевидно, что альтернативой латиноамериканской является т.н. «германская», или «рейнская» модель развития общества, т.е. модель встроенности рынка в социальную и политическую структуру социума. И самое главное, она также придает особое значение уравновешиванию тех тенденций капитализма, которые ведут к монополизации и массовому неравенству.
Как когда-то справедливо заметил ныне главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений А.Гальчинский, эта система органично объединяет в себе три компонента — реальную демократию, гражданское общество и не просто рыночную, а социально-рыночную экономику, которая строится на принципах верховенства права и обеспечения прав человека.
В этой связи, показателен пример уже упомянутой и так любимой до недавнего времени нами Польши. После того как реформы Лешека Бальцеровича начали «буксовать», у руля польской экономики встал Гжегож Колодко.
Фото: EPA/UPG
Автор «Стратегии для Польши», разработанной в 1994 году, он до 1997 года проводивший реформы на посту первого вице-премьера страны, в сущности, в соответствии с упомянутой «рейнской» моделью экономического развития, добился 6,4% роста польского ВВП в те годы и, что особенно важно, фактически, упредил развитие своей страны по «олигархическому» сценарию.
Кстати, сам Г.Колодко в своих работах называл «Вашингтонский консенсус» как непригодный для переходной экономики, а ориентированный на экономики, уже являющиеся рыночными. «Поэтому страны, столкнувшиеся с проблемами переходного периода, -- подчеркивал Г.Колодко, -- никогда не находили в Вашингтонском консенсусе удовлетворительного ответа на свои самые злободневные вопросы. Консенсус не стал эффективным потому, что не учитывал возможности создания институтов».
И немного об этике
То, что Украина полностью «увязла» в латиноамериканском варианте трансформации общества, во многом виноват именно Евросоюз, как известно, поделивший в начале 1990-х годов бывшие социалистические страны на три группы: Центрально-восточную Европу, Балканы и страны СНГ.
За исключением прибалтийских стран, все постсоветское пространство во главе с Россией рассматривалось институциями ЕС в качестве единого политического пространства и в иерархии приоритетов получило статус т.н. „третьих стран”, с коими могли быть заключены лишь соглашения о партнерстве и сотрудничестве.
В среде наших „профессиональных” западников очень модно заниматься политическим „мазохизмом”, подпевая некоторым европейским „опинион-мейкерам” на счет того, что во всем виноваты мы сами.
Но ведь именно в связи с закрытостью Евросоюза Киев оказался в некоем геополитическом вакууме.
В результате, выброшенная на геополитический „перекресток” и не привыкшая к самостоятельности местечковая украинская «элита» постоянно соревновалась в умении оказаться в нужном месте, вовремя «перекраситься» и предложить себя то Москве, то Вашингтону, раздирая на куски собственную страну.
Однако, сейчас геополитическая конъюнктура как на континенте, где ведомый идеями неофункционализма Э.Хааса и его последователей Евросоюз вышел к своим «естественным границам», так и во всем мире меняется кардинальным образом и, что особенно неприятно – явно не в пользу Украины, о чем автору уже доводилось писать на страницах Lb.ua.
Поэтому, возникает вопрос: что же теперь делать Европе с Украиной?
Фото: Макс Левин
Брюсселю можно, разумеется, и дальше вести риторику о „европейском будущем” Украины и кормить наивный Киев „завтраками”. То есть, разыграть уже аппробированный сценарий „Турция-2”.
С другой стороны, можно и „умыть руки”, а потом осуждать Украину во всех грехах. Судя по публикациям в европейских СМИ, вторая стратегия становится все более модной в Евросоюзе.
Впрочем, с этической точки зрения ставить Украину, фактически, в один ряд с мусульманским Средиземноморьем и даже позади мусульманских Боснии или Албании, по меньшей мере, неблагодарно.
Уже хотя бы по двум ключевым идеологическим евросоюзовским позициям.
Во-первых, если понятие Европа, как любят подчеркивать идеологи евроцентризма, равнозначна понятию христианская (иудео-христианская) цивилизация как формообразующий признак западного человека в противовес «мусульманскому Востоку», то нелишне было бы напомнить, что ведь это именно мы, в сущности, спасли Европу от ордынского нашествия в средние века, а также именно мы с честью справились с ролью antemurale christianitatis («предмурья христианства») от османского нашествия в раннемодерный период.
И во-вторых, если нынешний европейский интеграционный проект – это ответ и прямая альтернатива предыдущему интеграционному проекту на континенте – нацистскому, то, в конце концов, именно наш вклад был одним из решающих в разгром нацистского неоязыческого нашествия в ХХ веке.
Поэтому, некоторым „новоначальным” европарламентариям, получившим наконец-то легальную возможность продемонстрировать свой снобизм по отношению к «схизматам», хотелось бы пожелать быть более ответственными к стране, которую ЕС в свое время отдал „на опыты” и которая в результате латиноамериканизации оказалась на самом мировом дне по уровню коррупции.
Иначе не понятно, а где, собственно, христианство у „христианской” цивилизации?