Как никогда раньше в Киеве на этом фестивале проявился тот факт, что в столице не только отсутствуют площадки для проведения подобных мероприятий, но еще и нет людей, способных организовать их грамотно.
Дело даже не в том, что принимающий фестиваль кинотеатр «Киев» слишком мал, чтобы в течение двух недель достойно представить заявленные картины. И не в том, что руководству кинотеатра не хватило решимости эти две недели демонстрировать лишь новое немецкое кино, избавившись от «кинопопкорна» в прокате.
Дело в том, что организационные решения принимались теми, кто не ощущает на себе их качества. Статус этих людей таков, что они находятся как бы вне системы мероприятия, а потому лишены возможности узнать, каково это – побывать на «Новом немецком кино», если ты не руководитель Гете-Института в Украине или компании «Артхаус Трафик».
Это касалось, прежде всего, выбора залов для того или иного фильма, количества сеансов, выбора переводчика, места для дискуссии после фильмов и других деталей.
В программе фестиваля были заявлены: ретроспектива фильмов Александра Клюге (ученик Фрица Ланга, учитель Райнера Фассбиндера, один из идеологов послевоенного немецкого кино и инициатор создания системы государственной поддержки кино в Германии), анимация и шесть относительно новых фильмов разных режиссеров.
Ясно, что Александр Клюге – далеко не новость в кинематографе, но разве это повод показывать его фильмы по одному разу в самом маленьком зале? Да еще и так, что субтитры практически не видны, если сидишь дальше третьего ряда.
Зато вот, скажем, последний фильм Вима Вендерса «Съемки в Палермо» организаторы сочли необходимым показать дважды, да еще и в двух залах. Хотя фильм представляет период упадка в творчестве режиссера, получил нелестные отзывы критиков и позорно низкие оценки зрителей (рейтинг на imdb.com всего 5,7 из 10).
Сдругой стороны, даже слабый материал Вендерса был представлен еще более слабо за счет некачественного перевода. Переводчик счёл необходимым переводить исключительно то, что ему хотелось, а не то что звучало в фильме. Стоит ли говорить, что большая часть смыслов была утеряна? Причем фильм-то давно наличествует на файлообменниках со множеством вариантов субтитров и дубляжа, а значит, есть с чем сравнивать даже тем, кто не владеет немецким языком, было бы желание. Но желания – нет. Организаторам, подозреваю, даже в голову не приходило проверить, а качественен ли перевод?
Питер Гринуэй, читая лекцию в рамках Киевского международного кинофестиваля более трех месяцев назад, не уставал подшучивать над «цензурой» переводчика после того, как осознал, что тот серьезно искажал смысл лекции. Неужели горьких шуток Гринуэя было недостаточно, чтобы задуматься и не допускать подобного впредь?
Кроме того, представьте себе, каково это – после фильма-экранизации «Капитала» Карла Маркса участвовать в дискуссии относительно метода интеллектуального монтажа в интерпретации Сергея Эйзенштейна в холле второго этажа кинотеатра, когда из зала, где шла голливудская романтическая комедия «Голая правда», выходит публика. Толпа, естественно, стремится пройти к выходу, а иначе, кроме как через господ дискутирующих, не пройдешь.
Представили? А теперь представьте также, что участник дискуссии, специалист по творчеству Эйзенштейна и консультант Александра Клюге был незадолго до этого публично обвинен как минимум во лжи и как максимум – в непрофессионализме. Аргументы сторон, понятно, утонули в шуме.
Отдельного внимания заслуживает критерий отбора картин для программы фестиваля. Неужели среди нового немецкого кино достойны внимания лишь те фильмы, которые уже почтили вниманием другие фестивали?
Безусловно, это значительно упрощает организаторам задачу — не нужно ничего искать, показывай лишь то, что уже нашли в Берлине, Венеции или Карловых Варах. Но ведь это делает фестиваль вторичным и бедным. Ладно бы «Новое немецкое кино» было явлением локального масштаба. Нет же – кроме Киева, фестиваль охватывает Харьков, Одессу, Днепропетровск, Донецк и Львов. Разве национальный масштаб фестиваля не предполагает хоть чего-нибудь эксклюзивного в его программе?
А удручает понимание того факта, что организаторы «Нового немецкого кино» остались всем довольны.
Представители германской стороны и не смогли бы заметить некомпетентность в организации, даже если бы старались. Ведь украинцы опекали немцев так услужливо, что те могли увидеть только преданные глаза, даже стены кинотеатра вряд ли были заметны, не то что проблемы.
Представители же украинской стороны вели себя так, будто оно им и не надо вовсе, будто им нужно организовать не фестиваль, а почти идеальный пример того, как нельзя организовывать ничего, никогда и нигде.