LB . ua продолжает серию публикаций об усыновлении и приемных семьях - статьей о детском доме семейного типа в Винницкой области.
Встреча с семьей Людмилы Бурлаковой чуть не сорвалась из-за одного единственного слова – «герой». «Мы хотим написать о приемной семье. Не хотели бы Вы стать героями нашей статьи? – Не надо вот так говорить. Никакие мы не герои, мы просто семья!».
Просто семья – это 11 человек. Мама, папа, взрослые дочь и сын и семеро приемных девчушек: Оксана, Елена, Галя, Алена, Таня и две Наташи. Младшенькие во втором классе, самая старшая – в восьмом. Взрослые дети учатся в Виннице, папа Иван работает там же, домой приезжает редко. В небольшом домике в селе Монастырок возле Немирова (Винницкая область) остаются мама Люда и семеро веселых, смышленых красавиц.
«Вы бы знали, как это приятно! Вечером устанешь, присядешь – а они давай тебя обнимать. Вся усталость проходит! И записки мне пишут: «Мамуля, я тебя люблю!», «Мамуля, ты наше солнышко, ты наша принцесса!», - не без гордости рассказывает Людмила. – А вы бы видели, как они помогают! А как мы вареники лепим во столько-то рук, да еще и песни поем!».
Для чего нужны дети
Людмила не скрывает, что девочек взяла в семью не из абстрактных гуманистических мотивов. В первую очередь – ради тепла и детских голосов в доме. «Старшие дети поехали учиться, муж работает в Облэнерго, постоянно в командировках. А самой и скучно, и страшно. Как-то три дня спала с включенным светом, боялась. А тут звонит сестра мужа, она в больнице работает. Говорит: «Таких хорошеньких девочек привезли, Оксану и Наташу. Одно загляденье! Побудут у нас, пока родителей лишают родительских прав». Пришла, посмотрела - действительно хорошенькие. Думаю: «Нет дураков! Нужно забирать к себе».
Дальше были два месяца походов друг к другу в гости, оформление документов и «борьба» с директрисой интерната, куда девочек успели определить. Там у них нашлась еще одна сестричка, Галя, ее тоже забрали к себе Бурлаковы. Через год семье предложили взять еще двух детей – Елену и еще одну Наташу. Потом к компании присоединились Таня и Алена - их нашли в Тульчинском интернате. После знакомства с Людмилой и Иваном девочки забрались в машину и сообщили: «Мамуля, мы хотим уже ехать домой».
В полном составе семья уже полтора года. Папа Иван сначала сомневался, смогут ли дети стать родными. Людмила заверяет, что таких мыслей у нее просто не было – и дети ответили взаимностью. «Своими» стали на второй день, никакой особой адаптации не потребовалось.
Будни большой семьи
Теперь им хочется похвастаться своей мамой и своей новой жизнью - каждой мелочью. «Вот наши книжечки, мы читаем сказки. А тут наши игрушки. Вот посмотрите, посмотрите, какая красивая собачка. Это мне мама подарила на Новый год!», - с заметной гордостью в голосе проводит экскурсию Галя. «Идите, я вам комнату нашу покажу. Видите – кровати, и у всех свои полки в шкафу, даже у маленьких», - точно с теми же интонациями показывает свои владения Елена.
Рассказывать о своих кроватях и еде девочкам приходится часто. К ним регулярно приходят проверки из социальных служб (приезд корреспондентов LB . ua дети воспринимают тоже как проверку, встречая нас криком «Мама, мамуля, комиссия приехала!»). Вместо жалоб соцработники слышат рассказы о новых игрушках и путешествиях вместе с папой на старой «восьмерке» к пруду, на речку, в город. А еще – как мама делает с ними уроки: целый день, от обеда и до самого ужина, со всеми по очереди и очень внимательно. Как подтверждение приготовлены табели: только высшие отметки и очень редко – «девять». Да и то, по нелюбимым предметам.
Государство, требуя от приемных родителей отчетности, со своей стороны предлагает выплаты. Не бог весть что, но для села совсем неплохо. Каждой из семи девочек полагается около 1400 гривен в месяц – в сумме целых 10 тысяч гривен, большие деньги по меркам провинции. Только из-за этих выплат Людмил а с мужем не усыновили девчонок – тогда деньги давать перестанут, да и льготы - например, при поступлении - отменят.
Собственно, на выплатах и льготах помощь заканчивается. Обещание помочь с жилплощадью так и осталось обещанием, хотя растущим девочкам все теснее в маленьком доме Бурлаковых. При упоминании об обещанном по закону транспорте тут просто иронически улыбаются. Но ни в коем случае не жалуются: ничего, и сами управимся.
Формально Бурлаковы могут оставить детей после их 18-летия, когда выплаты и обязательства закончатся. Но упоминание об этом Людмилу разозлило: «Как это? Как я могу оставить своего ребенка? Выучим всех, поможем. И они нас не забудут. Я на это очень надеюсь».
«Мы от мамули никуда не уйдем!»
Впрочем, проблем у семьи тоже хватает. К примеру, сельскую школу, которую посещают все семеро детей, собираются закрыть: у чеников только 35, а нужно как минимум 40. В сельсовете объяснили: сейчас на школу тратим 220 тысяч гривен в год, а если переведем детей в Немиров - будем тратить всего 30 тысяч на школьный автобус. На нем ребятам пред стоит проделывать несколько километров в день, но по сельскому бездорожью.
«Боюсь отпускать детей, мало ли что может случиться вдали от д ома. К тому же, автобус будет забирать всех вместе – после последнего урока в старшей школе. А младшие должны будут все это время ждать», - сетует Людмила. Школу она защищает даже несмотря на неурядицы, с которыми пришлось столкнуться ее приемным детям. К примеру, оставлять детей на второй год тут отказываются, нет такой практики. Так что если ребенку нужно подтянуть знания после пребывания в интернате – приходится делать это экстерном, занимаясь после уроков.
Напоследок – не очень приятный вопрос. «У Ваших детей есть биологические родители. Не боитесь, что они восстановят свои права и заберут девочек?» - «Я об этом думала. Знаете, я ничуть не ревную и не переживаю, когда к детям приходят их родители, родственники. Девочки-то все равно остаются со мной», - как-то недосказано отвечает Людмила. Когда она выходит на кухню за фирменным березовым соком, девочки садятся ближе ко мне и тихонько шепчут по очереди, все приблизительно одно и то же: «Вы такого не спрашивайте, я от мамули никуда не уйду. Никогда!».
